Контрабандистка - Лоуренс Стефани - Страница 2

• Предыдущая
• 2/77
• Следующая

— Я думал, ты не захочешь читать письма старика, — с грустью ответил Спенсер, глядя на внучку потускневшими глазами. — Мне сказали, что ты хотела уехать. Сказали, что тебе здесь скучно и ты не желаешь жить в глуши.

Фиалковые глаза девушки потемнели. Ее тетки и в самом деле были бестиями. Прежде Кит не приходило в голову, что они обрели над ней полную власть, что они заботятся лишь о своих собственных интересах. Кит опустилась в шезлонг рядом с дедушкой, и ее элегантное платье тихонько зашелестело.

— Ах, Кит! — вздохнул старик. — Ты разбила мое сердце, когда уехала. Я думал, что не нужен тебе.

Кит уткнулась лицом в его шейный платок и почувствовала, как дед прижался щекой к ее волосам. Спенсер похлопал внучку по плечу, и она еще крепче обняла деда. Потом отстранилась, поднялась на ноги и принялась энергично расхаживать по комнате, шелестя юбками.

— Ах, как бы я хотела сейчас посмотреть в глаза моим тетушкам! — воскликнула Кит.

— А уж как мне этого хочется! — прорычал Спенсер. — Пусть только покажутся мне на глаза!

В комнату бесшумно вошел Дженкинс и подал хозяину небольшой стакан с темной жидкостью. Едва взглянув на стакан, Спенсер залпом выпил лекарство и отпустил дворецкого.

Кит, стройная и элегантная, остановилась перед камином. Спенсер с удовольствием отметил, что у нее чистая молочной белизны кожа, которую не испортили долгие часы, проведенные на свежем воздухе. И у Кит были те же блестящие вьющиеся волосы, что и раньше; когда-то и у самого Спенсера были такие же. Правда, длинные косы внучки сейчас превратились в красиво уложенные пышные локоны, подчеркивавшие изящные черты ее овального личика.

Кит было всего шесть лет, когда ее родители — Кристофер, сын Спенсера, и его жена, эмигрировавшая из Франции, — погибли в результате несчастного случая на дороге. С тех пор девочка жила в Кранмере.

Спенсер снова залюбовался ее стройной фигуркой в зеленом дорожном платье. Манеры Кит оставались безупречными даже сейчас, когда она сердилась.

— Господи, Кит! Ведь мы не виделись целых шесть лет! — воскликнул дед.

— А теперь я вернулась и собираюсь остаться, — сказала девушка с широкой улыбкой, на мгновение снова превратившись в проказницу и непоседу, какой была когда-то.

Спенсер откинулся на спинку кресла, очень довольный ее заявлением.

— Ну-ка, мисс, повернитесь, дайте мне оглядеть вас как следует, — улыбнулся он.

Кит фыркнула и сделала реверанс.

— Все, достаточно, — сказала она со смехом, — так как вы, мистер, всего-навсего барон. — Но глаза девушки сияли — дед был ее кумиром.

Спенсер одобрительно хмыкнул. Внучка, грациозно вскинув руки, сделала несколько танцевальных па.

— Неплохо! — Спенсер хлопнул себя ладонью по колену. — Хотя я слишком заинтересованное лицо.

— Это верно, дедушка. — Кит засмеялась и снова села рядом с дедом. — Расскажи-ка мне, что тут у вас новенького?

К се удивлению, Спенсер стал подробно обо всем рассказывать. Новости об урожаях и арендаторах девушка слушала вполуха; она все еще думала о прошлом: шесть долгих лет, прожитых ею в Лондоне, были настоящим адом. Месяцами ей приходилось бедствовать — и ради чего? Ведь все это время ей следовало находиться рядом с дедом. Почему, ну почему она не могла забыть про свою гордость и написать дедушке? Почему не могла попросить у него разрешения вернуться домой? Она часто бралась за письмо, но всякий раз ей мешала гордость. Было совершенно ясно: дедушка не хочет ее видеть, и это глубоко оскорбляло Кит. Она привыкла верить людям и не могла даже представить, что тетки обманывают ее. Что ж, теперь она уже не станет доверять им. Кит поклялась, что впредь будет сама устраивать свою жизнь.

Она с рассеянным видом кивала, слушая рассказ деда о соседях. Кивала — и одновременно разглядывала его украдкой. За эти шесть лет Спенсер постарел, хотя все еще выглядел довольно внушительно. Даже сейчас, когда дед немного сутулился, его высокая статная фигура производила впечатление. А его нос с горбинкой, проницательный взгляд бледно-голубых глаз, кустистые брови и властный голос — все это свидетельствовало о том, что лорд Кранмер — подлинный аристократ. Дедушка был в курсе всех дел графства и оставался влиятельным членом местного общества. Кит улыбнулась. Она любила деда больше всех на свете и знала, что он не даст ее в обиду.

Но на душе у девушки было неспокойно. Мир так жесток! Если уж ей суждено испытать новые страдания, пусть это будут раны, которые она сама себе нанесет. С этого дня она сама будет принимать решения, сама будет совершать ошибки.

Той ночью Кит долго стояла у раскрытого окна своей спальни. Она смотрела на бледный диск луны, плывущий в бархатной черноте ночи, и чувствовала себя безмерно одинокой… и свободной.

Кит на удивление быстро погрузилась в повседневные заботы Кранмера. Она вставала на заре, каталась верхом, завтракала с дедом, а потом обсуждала с ним свои планы на предстоящий день. В полдень она снова совершала конную прогулку, а вечером возвращалась к деду. За ужином Спенсер рассказывал внучке, как провел день, иногда советовался с ней по самым разным вопросам. Временами Кит казалось, что она вовсе и не уезжала в Лондон.

Вскоре девушка стала забывать о прошлом. Было глупо по-прежнему жалеть себя и ругать лживых теток. Они для нее больше не существовали. Дедушка хорошо себя чувствовал, и Кит знала: пока ей не исполнится двадцать пять лет, он будет ее законным опекуном. Больше она не будет думать о прошлом. Ее жизнь принадлежит ей, и она в полной мере насладится ею.

Каждый день Кит помогала миссис Фогг по хозяйству в кладовой или на кухне и ездила к арендаторам деда. Все они были рады видеть ее дома.

Дома…

Когда Кит скакала на лошади по землям деда, ей казалось, что она по-настоящему счастлива. Кобылу Делию и чистокровного вороного жеребца Араба Кит получила в подарок от деда много лет назад. Спенсер сам учил внучку держаться в седле и очень гордился ее успехами, но в ту пору девушка была равнодушна к лошадям. А сейчас Кит души не чаяла в своей Делии; она часами скакала по берегу, наслаждаясь неумолчным грохотом прибоя и криками чаек…

В округе быстро распространилась весть о возвращении Кит. Вскоре она заехала в гости к жене приходского священника и к леди Дерсингам, жене соседа-землевладельца. Обе леди были покорены изяществом и безупречными манерами девушки. В далеком Лондоне Кит могла держаться особняком, но здесь она прежде всего была внучкой Спенсера.

В полдень, на третий день своего освобождения, Кит надела зеленый бархатный костюм и распорядилась, чтобы на лошади закрепили дамское седло. Правда, она привыкла ездить по-мужски, поэтому надевала для конных прогулок бриджи и куртку. Когда-то, давным-давно, Элмина подогнала бриджи по фигуре девушки. Куртку же, раньше принадлежавшую кузену Джеффри, также ушили, но все равно она была великовата. Когда Кит скакала на своей Делии, ее огненно-рыжие локоны разлетались в разные стороны и вид у нее был весьма экстравагантный. Глядя на всадницу в мужском костюме и надвинутой на глаза шляпе, не каждый мог бы догадаться, что видит хорошенькую молодую мисс.

Сегодня Кит направилась в поместье Грешем. Эми, лучшая подруга Кит, с которой она так давно не виделась, жила с родителями неподалеку от Кранмера. Вот уж кого никто не принуждал уехать из дома в Лондон! Эми была помолвлена с состоятельным джентльменом, жившим где-то по соседству, — это Кит знала из писем подруги. Сейчас жених Эми находился в войсках Веллингтона, на полуострове, а свадьба должна была состояться после его возвращения.

Кит проскакала по длинной подъездной аллее поместья Грешем и остановилась прямо у конюшни.

— Мисс Кранмер! — закричал конюх, подбегая к гостье. — Не узнал вас в первую минуту, мисс. Вернулись из Лондона, да?

— Правильно, Джеффрис, — улыбнулась Кит и ловко спешилась. — Мисс Эми дома?

• Предыдущая
• 2/77
• Следующая