Кольца вероятности - Лоскутов Александр Александрович - Страница 42

• Предыдущая
• 42/79
• Следующая

За окном проплывали станции и полустаночки, леса и поля. Бесконечное повествование все длилось и длилось. Кажется, я уже начинал дремать – сказывалась бессонная ночь...

Кольцо мягко ткнулось мне в руку, напоминая о себе слабой пульсацией. Я резко поднял голову и настороженно огляделся.

Кажется, мы остановились на какой-то небольшой станции. В окно я видел невысокое здание местного вокзала, явно нуждающееся в ремонте. На платформе торчали несколько человек, уныло поглядывая по сторонам. Казалось бы, ничего опасного, но... Почему же кольцо подало сигнал?

А в том, что моей жизни что-то угрожало, я не сомневался ни на секунду. В этом своему колечку я уже привык доверять окончательно и бесповоротно. Вот только откуда может прийти эта неведомая опасность?

– ...а Леха ему и говорит: «Какого черта ты ей в пасть пальцы сунул?» – Толстяк продолжал изливать на меня историю своих невероятных приключений.

Я покосился на дверь, высунул голову в открытое окно, осмотрел почти пустую платформу. Вроде бы все нормально.

Сосредоточившись на своих ощущениях, я попытался мысленно обратиться к колечку. Нет ответа. Будто бы все вымерло. Тихо. Спокойно.

Может быть, показалось? Или все уже закончилось, и опасность миновала?

Подождав несколько минут, я расслабился и откинулся назад, предоставляя бесконечному потоку изрыгаемых соседом слов омывать мой окончательно затуманившийся разум.

Поезд тронулся. Посыпанная гравием платформа осталась позади.

Вах... Как спать хочется... Я расслабился и прикрыл глаза.

Возможно, даже задремал.

Дверь в мое купе открылась. Я продолжал незаметно дремать, даже не подумав открыть глаза. Подумаешь, толстячок решил прогуляться. Что в этом зазорного?

Я был уверен в том, что это был именно он, потому что больше не слышал того надоедливого жужжания, льющегося мне в уши. Только тяжелое прерывистое сопение.

Потом этот толстый болтун решил постучать чем-то металлическим о стенку прямо над моим ухом. Я досадливо поморщился. Сплю я. Сплю! Ну что тебе надо? Будто бы мне интересны твои речные авантюры.

Стук повторился. Потом кто-то просто толкнул меня в плечо.

– Блин! Какого черта... тебе...

Я так и не закончил фразу. И вовсе не потому, что мне стало стыдно или я вдруг возжелал выслушать продолжение той истории со щукой и пальцем неведомого мне человека. Я просто увидел направленный прямо мне в лоб тяжелый пистолет.

Кольцо молчало, не подавая и признаков жизни.

Я поднял глаза и уперся взглядом прямо в усмехающуюся физиономию Федора Рогожкина, из-за плеча которого выглядывал его немногословный дружок, знакомый мне еще по тому веселенькому путешествию на «волге» из моего родного захолустья в Екатеринбург. А в дверях поигрывала связкой ключей угрюмая женщина в мешковатом одеянии.

– Привет, Зуев, – весело обратился ко мне Федор и подмигнул.

Вот уж влип так влип. И ничего не поделаешь. Если бы передо мной стоял не Федор, то... возможно, у меня появился бы шанс. Но у Рогожкина ведь тоже кольцо. И, в отличие от меня, нахватавшегося только верхушек, он умел выжать из своего положения максимум преимуществ. Да еще эта дамочка позади. Не та ли самая, что пыталась подстрелить меня в Москве?

Что делать?

Но если меня до сих пор не пристрелили, то, может быть, удастся договориться. Хотя я понимал, что это уже зависит не от меня.

Запоздало пробудившееся кольцо медленно наполняло мое тело слабым ручейком слабости.

Если я собираюсь что-нибудь предпринять, то действовать нужно сейчас же, пока еще ноги держат.

– Как я и обещал, мы снова встретились, Зуев.

– Вот уж не ждал, – обреченно буркнул я. – Но если уж пришел, то садись. Давай поговорим.

Рогожкин засмеялся:

– Все-таки ты мне нравишься, Зуев. Есть в тебе что-то такое... Даже не знаю, как сказать.

– Видишь, какой я славный парень, а ты мне стволом в морду тычешь. Нехорошо. – Я просто тянул время, отчаянно разыскивая выход из сложившейся ситуации.

Но Федор, кажется, это уже понял:

– О да. Я настолько плохой, что сам себе удивляюсь. И я пристрелю тебя при малейшем неверном шаге, даже если потом придется тащить к шефу твое хладное тело.

Я был искренне удивлен:

– К твоему шефу?.. Какого черта ему от меня надо?

– Поговорить, наверное, хочет. Но ты не думай, что он расстроится, если мы привезем ему твою левую ручку и скажем, что Антон Зуев геройски погиб при попытке к бегству. Так же, как и Миша Шимусенко.

– Что?..

Рогожкин гаденько усмехнулся:

– Твой дружок пал смертью храбрых в тот вечерок, когда ты так резво рванул из Москвы. Если не веришь, посмотри сюда. – И он вытащил из кармана небольшую металлическую вещичку, как две капли воды похожую на тот браслетик, который я с удивлением рассматривал, стоя на лестнице, целую вечность назад. – Кольцо Шимусенко... Ай-яй-яй. Как ты побледнел.

Может быть, я и на самом деле побледнел. Во всяком случае, я точно знал, что перепуган до глубины души. Если Михаил мертв... Не то чтобы его было жалко, особенно после той шуточки, которую он сыграл со мной, но все же такого я бы ему не пожелал. Начистить морду – да. Но пустить пулю в лоб...

Все же кое-чем я ему обязан. Так, ерундой, жизнью например.

– И должен поблагодарить тебя за своевременную помощь, позволившую нам с наименьшими потерями захватить московский регион Братства... Та-ак. Что-то мне не нравится твой взгляд, Зуев. Тогда все. Поговорили и хватит. Вставай. Руки за спину. Повернись.

Пока я раздумывал, стоит или нет выполнять эти приказы, понимая, что, собственно, у меня нет выбора, Рогожкин повернулся к забившемуся в угол толстяку:

– А ты давай дуй отсюда. Понял?

Тот угодливо закивал и медленно поднялся на ноги, трясясь всем телом. Бесстрашный любитель водных путешествий, блин. Рогожкин немного склонил голову и, не забывая поглядывать на меня, едва заметно кивнул стоящей у дверей женщине.

Та с видимой неохотой отступила и вышла из купе. Я заметил, как в ее руке блеснул металл, и подумал, что толстячку, похоже, уже ничего не светит.

Неожиданно пробудившееся кольцо вероятности буквально прожигало мою руку, давая возможность...

Я понял, что это – последний шанс.

И когда толстяк пробирался мимо меня, я ударил. Просто предательски пнул его под коленку.

С истошным визгом, совершенно неподходящим для такого объемистого существа, как он, толстяк начал падать. Прямо на ошарашенного Рогожкина. Я мгновенно соскочил с места и, пребольно ударившись локтем о столик, распластался на полу. И в то же время пистолет в руке Федора несколько раз рявкнул огнем.

Снизу я плохо видел происходящее, но три красные розы, мгновенно расцветшие на рубашке моего болтливого спутника, были видны прекрасно.

Толстяк, имя которого я так и не удосужился узнать, начал заваливаться. Я просто подтолкнул его снизу, направив падение так, чтобы он рухнул прямо в руки Федору Рогожкину. Надеюсь, это отвлечет его хотя бы на пару минут...

Вскочив на ноги, я снова зацепил локтем треклятый столик. Рогожкин матерился на полу, придавленный тушей мертвого толстяка. Пришлось добрым пинком заставить его заткнуться. Следующий удар коленом в пах достался тому молчаливому типу, что лихорадочно пытался вытащить неожиданно застрявший в кобуре пистолет. Наверное, бедняге было очень больно, потому что глаза его сделались круглыми, как пятаки.

Я почти ничего не видел. Перед глазами поднимался какой-то туман. Еще немного и... И я просто отрублюсь. Нужно... быстрее. Там же еще одна...

Рогожкин ворочался на полу, пытаясь встать. Если он поднимется – мое дело труба.

Я машинально подобрал с пола выроненный Федором пистолет. Увидев его у меня в руках, тот задергался и зашипел с удвоенной яростью. Зато его друг просто корчился на полу, жадно хватая ртом воздух и будучи не в силах выдавить ни слова.

Возможно, мне следовало бы сразу пустить пулю ему в башку, но я этого не сделал. Почему-то решил, что хватит и того, что я здесь уже наворотил. Тем более что у меня не оставалось времени – где-то там была еще и женщина. Неужели это и есть Олия?..

• Предыдущая
• 42/79
• Следующая