Кольца вероятности - Лоскутов Александр Александрович - Страница 17
- Предыдущая
- 17/79
- Следующая
Я молчал, в упор глядя на него и пытаясь ничем не выдать своих мыслей, хотя мои бедные запутавшиеся мозги буквально скрипели от натуги, стараясь разобраться в мешанине обрушившихся на меня новостей. А поразмыслить было над чем...
– Ты ввязался в игру, которой не понимаешь. Старое Братство сейчас слабо. Всего пять колец против наших одиннадцати. Мы имеем преимущество в игре на вероятности, но при этом проигрываем в живой силе. Большинство посвященных и последователей остались с теми закосневшими маразматиками. У нас катастрофически не хватает серьезных помощников. Большинство тех, кого мы собрали, – это отбросы. Рядовые исполнители. Пешки. Они никто.
Я уже начинал понимать, куда он клонит, но ждал. Ждал, когда же прозвучит эта фраза, чтобы решительно бросить в лицо этому усмехающемуся трепачу свое решительное «нет». У меня не было ни малейшего желания ввязываться в бандитские разборки.
– Да, прямая война нам выгодна, но... Но она началась слишком рано. Мы еще не готовы. Конечно, наши аналитики предсказывают победу, но цена будет слишком высока. Мы потеряем все или почти все. Связи, должности, людей.
– Добавь еще рынки сбыта. – Я поморщился, представив себе разборку двух крупных авторитетов, делящих между собой сферы влияния. Интересно, что тут замешано? Наркота? Оружие? Игорный бизнес? Что еще?
– Да, и рынки сбыта, хотя это уже не столь важно. – Рогожкин снова расплылся в улыбке. – Вижу, ты представляешь нас как какую-то мафиозную структуру, наживающуюся на людских пороках, и готов проявить свой праведный гнев и отказаться от всяческого сотрудничества. Придется тебя разочаровать. И мы и Старое Братство такими вещами не занимаемся. Все вполне законно. Все наши доходы идут легальными путями. Мы владеем акциями промышленных гигантов по всему миру, ведем разработку нефтяных и газовых месторождений, оказываем посреднические и юридические услуги, да и много чего еще. В Штатах у нас есть даже лаборатория, которая занимается проблемой старения – там пытаются разработать способы продления человеческой жизни. Да нам просто незачем связываться с теневой экономикой, когда в половине стран мира у власти стоят наши ставленники.
Вот этим он мог бы меня ошарашить и уложить. Я был бы ошарашен и повержен на обе лопатки. Но только если бы я поверил.
– Докажи.
– Как? – Федор сардонически усмехнулся. – Показать бухгалтерские документы нефтедобывающих компаний? Провести в Белый дом и познакомить с президентом? Продемонстрировать наши новейшие разработки в области компьютерных технологий?
Я был потрясен. Нет. Нет... Это не может быть правдой. Не может! Но какой-то тоненький голосок внутри моего затуманенного разума истошно пищал: «Да. Да. Так и есть. Вспомни силу браслета. Ты мог все. Ты был почти всемогущим. Ты чувствовал себя полубогом. А теперь представь, на что способна организация, каждый член которой – полубог?»
– Но почему вы тогда скрываетесь? Почему таитесь от общества? Почему я раньше никогда не слышал ни о чем подобном? Зачем действовать исподтишка, когда можно просто взять поводья в свои руки?
Рогожкин проводил взглядом прошедшую слишком близко парочку и вздохнул.
– Да, мы тень человечества. Мы скрываемся и таимся. Но, подумай сам, какова будет реакция обычного рядового американца, или немца, или русского, если правда вылезет наружу? Толпа очень не любит тех, кто хоть чем-то отличается от нее. А мы отличаемся. И очень сильно. А люди по своей природе и есть толпа. Глупая, не способная к разумному мышлению толпа. История Старого Братства знает немало случаев погрома и массовой резни из-за просочившихся слухов о нечеловеческой силе отдельных личностей. Вспомни костры средневековой инквизиции. Гораздо проще и безопаснее действовать тайно. Такая тактика проверена веками. Сегодня Братство просочилось повсюду. Сотни людей являются нашими посвященными, у нас тысячи последователей, миллионы работают на нас, даже не подозревая об этом, высокопоставленные чиновники проводят в жизнь нашу политику, направляя развитие общества в нужную сторону.
– Ну да, и при этом ты щеголяешь в потрепанных джинсах?
– Хм... – Один из теневых правителей этого бренного мира поморщился и устало пожал плечами. – У меня счета в десятках банков по всему миру, у меня дача под Москвой и квартиры во всех крупнейших городах России. Но неужели ты считаешь, что я настолько глуп, что прилечу в захолустье на личном самолете, объявив всему миру, что у Федора Рогожкина появились дела в этом забытом богом городишке?
Несколько бесконечно долгих минут мы молчали. Тощий миллионер терпеливо ждал, а я... Я пытался собрать вместе разбегающиеся мысли.
– Хорошо. Допустим, я тебе верю. Но что ты хочешь от меня?
– От тебя я хочу только тебя. – Федор коротко хохотнул. – Мне нужен ты сам. Я хочу, чтобы некто Антон Зуев вступил в Обновленное Братство.
– И зачем мне это?
– Затем, что у тебя, собственно, нет особого выбора. У тебя на руке кольцо вероятности, что автоматически делает тебя участником нашей игры.
– И все же если я откажусь?
– Тогда я буду вынужден забрать кольцо. Мы не можем позволить себе разбрасываться такими ценнейшими артефактами. И, само собой, придется позаботиться о том, чтобы ты не болтал зря. – Я напрягся, но Рогожкин только вздохнул. – Ты пойми, Зуев, все слишком серьезно. Сейчас решается будущее доброй половины жителей этой планеты. Кто останется у руля? Старое Братство или мы? Ставки слишком высоки, и я не могу позволить тебе бегать как вздумается. Либо ты с нами, либо против нас. – Он вновь вытащил свой бумажный сверток и бросил мне на колени. – Возьми, пригодится.
– Нет уж, спасибо. Оставь себе. Если милиция найдет у меня эту штуку... – не договорив, я столкнул с колен чертов пакет.
Рогожкин пожал плечами и подобрал его.
– Да, если найдут – все сожрут, но так ты им не оставляй. – И он развернул сверток. Я недовольно зашипел сквозь зубы. – Ну да, печенье. Это всего лишь печенье. Что смотришь? Нет у меня твоего ствола и никогда не было – Михайло не такой дурак, в отличие от тебя, Зуев, чтобы так подставляться. Из-за решетки ты ему помочь не сможешь, а он все еще надеется перетянуть тебя на свою сторону. Конечно, в случае чего, Братство могло бы вытащить тебя хоть из Освенцима, но сколько же времени, денег и усилий оно бы при этом потратило? А сейчас счет идет на дни, если не на часы. Вкуснотища. Бери.
– Да чем же я такой ценный?! Что вашему Братству от меня нужно?
Рогожкин поперхнулся и долго кашлял. Я переминался с ноги на ногу и ждал.
– До чего же... непривычно с тобой... Зуев. – Федор наконец-то справился с кашлем и смог спокойно вздохнуть. – Вижу перед собой носящего кольцо, но все время забываю, что ты же у нас ничегошеньки не знаешь. У нас есть специальные школы для посвященных. Есть книги и учебники. Неподалеку от Женевы в одном из исследовательских центров хранятся хроники Братства со времен Столетней войны. Тебя бы туда на месяц-другой, но ведь времени нет. Ну да ладно, слушай.
И он рассказал мне. Кратко и четко поведал историю Братства, объяснил про кольца вероятности, прочитал небольшую лекцию о потенциальной взрывоопасности сложившейся в мире ситуации. Он говорил обстоятельно и не спеша, перемежая фразы долгими паузами и одно за другим поедая свое печенье. Некоторые главы его повествования заставляли меня улыбаться, некоторые – вздрагивать от страха. Кое-чего я просто не понял, но переспрашивать не стал.
История колец терялась во мраке тысячелетий. Они существовали еще в те позабытые времена, когда люди еще жили в пещерах и жались к спасительному огню, который был их единственной защитой против жестокой реальности окружающего мира. Кольца фактически неуничтожимы. То есть, насколько я понял, бывало, что они тонули в глубинах океана, терялись под камнепадами, исчезали посреди пустынь, падали в жерла огнедышащих вулканов. Но проходило несколько лет или иногда десятилетий, и утерянное кольцо снова всплывало в облаке досужих слухов и кровавых пророчеств. Или это были их копии? Братству известен один из случаев, когда некий французский ученый около двухсот лет назад испытал кольцо на сопротивляемость кислоте. Из его дневников следовало, что колечко полностью растворилось. Но прошло всего лет тридцать, и – опаньки... Колец снова семнадцать.
- Предыдущая
- 17/79
- Следующая
