Горностай - Йыгисалу Харри Владимирович - Страница 21
- Предыдущая
- 21/31
- Следующая
Горностаи из хутора Таммисту тоже отправились на косу. Путь был длинный и достаточно опасный — вдоль полей, через широкое и пыльное шоссе, по кочковатому лугу, до которого порой достают морские воды. Впрочем, они не спешили. Передвигались с большой осторожностью, как и пристало горностаям, осматривались, охотились тут и там в кучах камней, останавливались для послеобеденного отдыха. Дня два находились во временном лагере под конной, потом под кучей хвороста на пастбище, поросшем кустами.
Направление они выбрали правильное: чем ближе к морю, тем богаче становился обеденный стол. Мать ловила одну водяную крысу за другой. На голод не жаловались. Даже детеныши предприняли свою первую вылазку — поймали лягушку, попавшуюся им на глаза.
Для горностаев лучший летний лагерь, чем на косе, трудно себе представить.
Из Таммисту они ушли после серьезных неприятностей. Да и кому это понравится, когда вход в твой дом то закрывают, то открывают. Такие фокусы кого угодно выведут из себя. Не напрасно они злобно фыркали, высказав свое отношение к этой неуместной проделке. В гневе и не то сделаешь. Тут мало зубы показать — тут и наброситься можно. А обиду таить у них не принято — пусть люди на этот счет не заблуждаются и не думают, что вынудили их покинуть обжитое место.
Просто время пришло расстаться с гнездом. И вовсе не важно, подобру они это сделали или нет. И шаг этот вовсе не означает, что выводок распался. Все равно детеныши будут находиться при родителях до наступления зимы.
А дачники каждый день вспоминали о горностаях, теперь уже с жалостью. 11 как пи странно, не поминали их лихом. Даже о запахе в мансарде позабыли. Более того, беспокоились, где они теперь, найдут ли столь же хорошее пристанище и вообще живы ли еще. Они ведь такие маленькие…
О дальнейшей судьбе горностаев дачники, возможно, гак ничего и не узнали бы, если бы дети не наткнулись на них совершенно случайно.
Дети обычно ходили на Каменистый остров по ягоды. В раз rape лета за клубникой, осенью за ежевикой. Клубника уже поспела, краснела там и тут в можжевельнике и манила к себе. В один прекрасный день Маарьи и Мадис собирали ее. как вдруг услышали возбужденное попискивание и пощелкивание. Звуки эти доносились из кучи камней на лугу.
— Кто это там? — обратил внимание Мадис. Он приложил палец к губам, призывая сестру к молчанию, и стал потихоньку приближаться к куче.
Чуть погодя послышалось фырканье, но никого не было видно. Затем, словно повинуясь приказу, в нескольких местах из-за валунов показались маленькие головки — кончики носов темные, глазки против света зеленовато поблескивают, уши округлые и длинные усики. На потешных мордашках выражалось крайнее любопытство. Дети смотрели, замерев на месте и притаив дыхание, потому что боялись спугнуть неожиданное видение.
— До чего любопытные! Хотят посмотреть на нас, — прошептал Мадис.
Вскоре маленькие головки высунулись еще смелее, а один зверек, как видно решив, что никакой опасности нет, даже вылез из укрытия.
— Горностаи! — Мадис хотел что-то показать, поднял руку, и этого оказалось достаточно.
«Рикк-рикк-рикк!» — раздался строгий окрик, и малыши тут же исчезли — ни носика, ни хвостика.
— Ты слышала, мать их предостерегала! — воскликнул Мадис.
— Это наши горностаи? — спросила Маарья.
— Вполне может быть. Где-нибудь они ведь должны жить, — ответил Мадис.
Дети забрались на валуны и стали заглядывать в просветы между ними, но больше никого не увидели.
Между тем Мадис обнаружил что-то интересное.
— Посмотри-ка, что это? — подозвал он сестру.
На валунах и рядом с ними валялись коричневато-черные клочки шерсти и кусочки шкуры.
— А, здесь разделывались с крысами, — определил Мадис, состроив гримасу. — У нас на чердаке были такие же остатки. Папа сказал, что это шерсть водяной крысы.
— Какой ужас! — ахнула Маарья.
— Ничего подобного. Даже хорошо — так этим крысам и надо! — возразил Мадис.
Он стал внимательно рассматривать камни и еще в нескольких местах обнаружил следы горностаевых столовых или кухонь.
— Очень бы мне хотелось знать одну вещь: есть ли тут птичьи перья? — сказал Мадис, прыгая в азарте с одного валуна на другой.
Перьев не было.
— Что ты по этому поводу скажешь? — спросил Мадис у девочки.
С, некоторых пор у него вошло в привычку экзаменовать и поучать младшую сестру. Обычно это заканчивалось спором, который должны были разрешить мама или папа, потому что Маарья ни в чем не уступала брату. Не давала она спуску и тогда, кот-да он за отсутствием более веских доводов дергал ее за косу.
В ответ Маарья пожала худенькими плечиками.
— По-моему, это значит, что горностаи на птиц не нападают! — ответил Мадис на свой же вопрос и принял такой вид, будто сделал важное открытие.
— А на чердаке перья были, ты еще сам сказал, что они принадлежали черному дрозду, — тут же парировала Маарья.
— Там были, а здесь нет. Здесь так много крыс, что горностаи только на них и охотятся. Чайки и крачки защищают свои гнезда и клюют их в темечко. Поэтому они обходят стороной птичьи колонии.
С этим Маарья согласилась.
Несмотря на постоянно кричащих и зорко следящих за каждым посторонним чаек, горностаи чувствовали себя на Каменистом острове вполне уверенно. Пожалуй, именно благодаря тем самым чайкам, которые заблаговременно предупреждали о появлении всякого пришельца. К тому же здесь, как ни в каком ином месте, сложились благоприятные условия: кучи камней с бесчисленными щелями и прогалинами — входи и выходи откуда пожелаешь, — всякая трава, в которой можно скрыться как днем, так и ночью, валки водорослей, выброшенных на берег и местами подмытых волной, густые заросли тростника, где маленький зверек мог затеряться, как иголка в стогу сена.
И самое главное — здесь всегда было что подать к столу.
Жизнь па Каменистом острове шла своим чередом, однако нельзя забывать о том, что море здесь под самым боком — никогда не рассчитаешь вперед, что оно преподнесет. Море непостоянно. Иногда вода надолго отливала, дно залива обнажалось до далеких больших валунов. Слетались чайки и вороны, клепали рыбу, рачков и разных козявок, которые не спохватились и не ушли вовремя. Лисица ходила по берегу и высматривала, не остался ли где-нибудь окунек или уклейка, не брезгуя и утенком. Куда-то торопливо пробегала ласка, наведывались даже деревенские кошки. Горностаи охотились па водяных крыс — теперь их было легче настичь в тростнике.
Когда море поднималось, начиналось великое переселение — никому не хотелось захлебнуться. Водяные крысы вытаскивали детенышей из-под выброшенных на берег водорослей и переносили повыше, на сухой бугорок". Чайкам негде было приземлиться, они приостанавливались в полете, порхая на месте, и поднимали страшный крик. Даже лягушки заблаговременно переселялись — что уж тут говорить о других животных.
Порой случалось, что пятачков повыше и посуше не хватало, чтобы всем хоть как-то примоститься.
Шторм налетел неожиданно. Голи горностаи не почувствовали предстоящего изменения погоды, толп неправильно истолковали его признаки, только, когда вдобавок к свирепому ветру и сильному ливню море обрушилось па сушу и стало заливать камни, в которых они жили, бедняжкам пришлось уносить ноги. Однако бежать было некуда. Вокруг плескалась вода, большие волны уже катились но лугу, сдвигая на своем пути камни, и можжевельник наполовину оказался затопленным. Бушующая стихия пригнула тростник к самой воде. Только кое-где на возвышенных местах торчали высокие травинки. В облюбованной горностаями куче сухими оставались лишь верхние камни, да и те могло вот-вот накрыть. Бедные зверьки, на которых сухой шерстинки не осталось, приткнулись на самом верху кучи. Что было делать пережидать на камнях, плыть под защиту рябин или забираться на можжевельник?
Трудно сказать, то ли положение, в которое попали горностаи, показалось старой водяной крысе безнадежным, то ли разгул стихии лишил ее последнего соображения, только произошла неслыханная вещь: выставив нос из воды, она подплыла чуть ли не вплотную к горностаям, выбралась на сухое местечко, на соседний валун, отряхнулась и принялась чистить свою шубку. На горностаев и внимания не обратила.
- Предыдущая
- 21/31
- Следующая
