Логике научного исследования - Поппер Карл Раймунд - Страница 36

Второе — является моим выступлением в дискуссии на философской конференции в Праге в 1934 г.

Оно было опубликовано в журнале «Erkenntnis» в 1935 г. как часть моего доклада на этой конферен-

ции.

1

Впервые это письмо к издателю было опубликовано в 1933 г. в журнале «Erkenntnis», v. 3 (т.е.

«Annalen der Philosophie», II), N 4-6, p. 426. Для облегчения чтения я разбил некоторые абзацы на бо-

лее мелкие.

Причиной этого письма явилось следующее обстоятельство. В то время как мои идеи широко об-

суждались членами Венского кружка, причем даже в печати (см. прим. 3), ни одна из моих рукописей

(которые были прочитаны некоторыми членами кружка) еще не была опубликована, отчасти из-за

большого объема. Чтобы сделать приемлемой для публикации мою книгу «Logik der Forschung», ее

пришлось значительно сократить. Выдвижение на первый план в письме различия между проблемой

критерия демаркации и псевдопроблемой критерия значения (и противоположности между моими

идеями и воззрениями Шлика и Витгенштейна) было обусловлено тем, что даже в те дни члены

кружка обсуждали мои идеи, руководствуясь ошибочным впечатлением, будто я защищаю замену

верификационного критерия значения фальсификационным критерием, в то время как на самом деле

меня интересовала не проблема значения, а проблема демаркации. Как показывает мое письмо, я пы-

тался исправить ошибочную интерпретацию моих идей еще в 1933 г. То же самое я пытался делать в

моей «Логике научного исследования» и с тех пор занимаюсь этим постоянно. Однако мои друзья-

позитивисты, по-видимому, до сих пор так и не могут увидеть между нами разницы. Это недоразуме-

ние заставило меня в письме подробно остановиться на противоположности между моими воззрени-

52

ями и воззрениями Венского кружка, а также тех, кто ошибочно считал, будто свои идеи я первона-

чально разработал в процессе критики Витгенштейна. На самом деле я сформулировал проблему де-

маркации и критерий фальсифицируемости, или проверяемости, еще осенью 1919 г. за несколько лет

до того, как идеи Витгенштейна стали предметом обсуждения в Вене. (Ср. с моей статьей «Philosophy of Science: Personal Report», опубликованной теперь в книге «Conjectures and Refutations».) Именно

поэтому как только я услышал о новом верификационном критерии значения, я (285:) противопоста-

вил ему мой фальсификационный критерий — критерий демаркации, предназначенный для разграни-

чения систем научных высказываний и вполне осмысленных систем метафизических высказываний.

(Я не претендую на то, что мой критерий применим к лишенной значения бессмыслице.) Вот письмо

1933 года.

Критерий эмпирического характера теоретических систем

(1) Предварительный вопрос. Юмовская проблема индукции, то есть вопрос о достоверности за-

конов природы, возникает из явного противоречия между принципом эмпиризма (согласно которому

только «опыт» позволяет судить об истинности или ложности фактуального высказывания) и осозна-

нием того обстоятельства, что индуктивные (или обобщающие) рассуждения недостоверны.

Под влиянием Витгенштейна Шлик1 высказал мнение о том, что данное противоречие можно

устранить, приняв допущение, что законы природы представляют собой «не подлинные высказыва-

ния», а «правила преобразования высказываний»*1, то есть разновидность «псевдовысказываний»

Эту попытку решить проблему индукции (решение Шлика представляется мне чисто словесным) объединяет со всеми более ранними аналогичными попытками, а именно априоризмом, конвенциона-

лизмом и т. п., необоснованное допущение о том, что все подлинные высказывания в принципе

должны быть полностью разрешимы, то есть верифицируемы или фальсифицируемы. Эту мысль

можно выразить более точно: для всякого подлинного высказывания должна существовать логиче-

ская возможность как его (окончательной) эмпирической верификации, так и его (окончательной) эмпирической фальсификации.

Если отказаться от этого допущения, то становится возможным простое разрешение того противо-

речия, которое образует проблему индукции. Мы можем вполне последовательно интерпретировать

законы природы и теории как подлинные высказывания, которые частично разрешимы, то есть они

— по логическим основаниям — неверифицируемы, но асимметричным образом только фальсифи-

цируемы: это высказывания, проверяемые путем систематических попыток фальсифицировать их.

Предлагаемое решение имеет то преимущество, что оно открывает путь также для решения вто-

рой, еще более фундаментальной проблемы теории познания (или теории эмпирического метода). Я

имею в виду следующее.

(2) Главная проблема — это проблема демаркации (кантовская проблема границ научного позна-

ния), которую можно определить как проблему нахождения критерия, который позволил бы провести

различие между утверждениями (высказываниями, системами высказываний), принадлежащими к

эмпирической науке, и утверждениями, которые можно назвать «метафизическими».

1 Schlick M. Die Kausalität in gegenwärtigen Physik // Die Naturwissenschaften, 1931, Bd. 19, N 7, S. 156.

*l Для более адекватной передачи мысли Шлика лучше, может быть, сказать: «Правила образования и пре-

образования высказываний» По-немецки это звучит так «Anweisungen zur Bildung von Aussagen» («указания для

образования высказываний»). Здесь слово «Anweisungen» («указания»), очевидно, можно перевести как «пра-

вила», однако слово «Bildung» («образование») в то время вряд ли еще обладало теми добавочными техниче-

скими смысловыми оттенками, которые впоследствии привели к четкому различению между понятиями «обра-

зование» и «преобразование» высказываний. (286:)

Согласно решению этой проблемы, предложенному Витгенштейном2, такое разделение достигает-

ся с помощью использования понятий «значение» или «смысл»: каждое осмысленное, или имеющее

значение, предложение должно быть функцией истинности «атомарных» предложений, то есть долж-

но быть полностью логически сводимо к сингулярным высказываниям наблюдения или выводимо из

них. Если некоторое утверждение, претендующее на роль научного высказывания, не поддается та-

кому сведению, то оно «не имеет значения», «бессмысленно», является «метафизическим» или про-

сто «псевдопредложением». В итоге метафизика оказывается бессмысленной чепухой.

Может показаться, что, проведя такую линию демаркации, позитивисты достигли большего успеха

в уничтожении метафизики, чем все предшествующие антиметафизики. Однако этот метод приводит

к уничтожению не только метафизики, но также и самого естествознания, ибо законы природы так же

несводимы к высказываниям наблюдения, как и рассуждения метафизиков. (Вспомним проблему ин-

дукции!) Если последовательно применять критерий значения Витгенштейна, то законы природы

окажутся «бессмысленными псевдопредложениями», следовательно, «метафизическими» высказыва-

53

ниями. Поэтому данная попытка провести линию демаркации терпит крах.

Догму значения или смысла и порождаемые ею псевдопроблемы можно устранить, если в каче-

стве критерия демаркации принять критерий фальсифицируемости, то есть (по крайней мере) асим-

метричной или односторонней разрешимости. Согласно этому критерию, высказывания или системы

высказываний содержат информацию об эмпирическом мире только в том случае, если они обладают

способностью прийти в столкновение с опытом или, более точно, если их можно систематически

проверять, то есть подвергнуть (в соответствии с некоторым «методологическим решением») про-