Изгнанники Земли - Лори Андре - Страница 9

• Предыдущая
• 9/50
• Следующая

— Да, но откуда мы возьмем эту азбуку? — спросил Норбер Моони, — признаюсь, об этом я не подумал и не позаботился запастись ею, в чем, конечно, был не прав и готов в том каяться перед всеми вами.

— Быть может, мы сумеем обойтись и без нее! Я когда-то довольно бегло мог разговаривать на этом языке, — сказал доктор, — к тому же он вовсе не так труден, как это вообще полагают. Стоит только запомнить и удержать в памяти различные условные знаки, с помощью которых изображают пальцами буквы алфавита, и это для нас будет, конечно, несравненно легче, чем для бедных детей, лишенных слуха, дара слова и знания этих букв… Кроме того, мы можем установить ввиду краткости известные своеобразные знаки для обозначения некоторых обыденных предметов и обычных действий… и я готов поручиться, что по прошествии трех дней все мы будем свободно обмениваться нашими мыслями таким образом.

— Ну, вот вам буква А, вот Б, — продолжал доктор, изображая эти буквы соответствующими знаками, и вслед за ним все присутствующие стали, подражая ему, изображать на пальцах одну за другой различные буквы глухонемых.

— Эх, право! — воскликнул доктор Бриэ, — да оказывается, я все это помню настолько хорошо, что смело могу принять на себя роль учителя.

С этими словами он достал из кармана свою записную книжку и проворно нанес на одну из ее страничек целый ряд каких-то заметок карандашом.

— Не любопытно ли, в самом деле, что такого рода вещи могут сохраниться где-то в дальнем уголке памяти, точно связка старых писем в ящике старого стола, и затем в один прекрасный день снова появляются на свет Божий в полной своей неприкосновенности или же почти так?!.. В крайнем случае, если нам не хватит нескольких таких знаков, мы сами изобретем их! Кто может помешать нам в этом? Нет такого закона, который здесь мог бы для нас считаться обязательным!

Ученики доктора на лету уловили то, что им преподавал их учитель, и теперь жестикулировали с таким усердием и старанием, что их нельзя было не похвалить за такое примерное прилежание. Мало того, когда Норбер Моони, случайно подняв глаза, взглянул на своего верного Виржиля, который стоял уже некоторое время в дверях буфетной, то ему показалось, что и он намерен изучать язык глухонемых: Моони еще ни разу не видел чтобы Виржиль жестикулировал с таким волнением и притом так энергично, как в этот раз.

Вдруг молодой ученый заметил, что эти подмигивания и выразительные жесты имели, по-видимому, какой-то практический смысл, какое-то таинственное значение.

Очевидно, бедняга, стоя за спиной Гертруды Керсэн, просто-напросто старался дать понять своему господину, что хочет сообщить ему одному какую-то важную весть.

Норбер поспешил теперь в свою очередь дать понять Виржилю, что он понял смысл его пантомимы, и минуту спустя, под предлогом проверить какие-то песочные часы, вышел из-за стола и прошел в галерею телескопов. Виржиль немедленно последовал туда за ним.

— Господин мой, — сказал он, наклоняясь к самому уху молодого ученого, — я должен вам сказать, что у нас здесь есть воры.

— Воры!.. Да что ты говоришь!..

— Да, ваша милость, воры! Я прямо из буфетной: там все разграблено, раскидано, жестянки с консервами, бисквиты, сахар, кофе… и все в громадном количестве, целыми сотнями килограммов украдено и унесено… Все в страшном беспорядке: ящики выдвинуты, банки раскупорены и разбросаны по полу, как будто без нас сюда нагрянула целая толпа арабов… Что все это случилось в наше отсутствие, за какие-нибудь полчаса, пока мы все были там, внизу, у подошвы пика, так это не подлежит никакому сомнению… Я последний вышел из кухни, захватив с собой бочонок воды, и когда вернулся, просто ахнул, найдя все в таком виде, точно здесь проклятые махдисты воевали!

— Уж не сэр ли Буцефал, в самом деле…

— Сэр Буцефал! Ах, что вы! Да разве он мог унести все это?.. Нет, их было по меньшей мере пять-шесть человек! За это я готов поручиться, чем хотите… Мало того, скажу вам, что сэр Буцефал сюда не возвращался, за это я готов руку положить в огонь… Это не он хозяйничал там, за столом! — в этом не может быть никакого сомнения.

— Что тебя заставляет быть столь уверенным в этом?

— Да все! И то, как обрезана была ветчина, как отрезано было мясо: никто не делает этого аккуратнее и изящнее господина англичанина… Мы, слуги, это отлично знаем, потому что видим, кто как кушает. И хотя у него, конечно, прекрасный аппетит, но уж таких ломтей он резать не станет. Да к тому же ни прибор сэра Буцефала не тронут, ни его салфетка не разложена, а такой господин, как сэр Буцефал не будет кушать без, салфетки… Нет, нет! Поверьте мне, сэр Буцефал совсем не возвращался!.. Мало того, я был бы даже весьма удивлен, если бы он вернулся!..

— Но чего же ты хочешь, Виржиль?..

— Не знаю, я ничего не хочу… Я только утверждаю, что здесь были воры не далее, как час тому назад, быть может, всего только полчаса, что эти воры украли и унесли не только громадное количество нашей провизии и съестных припасов, но еще и…

— Что еще?

— И оружие, и заряды!.. Мое ружье, стоявшее за дверями кузницы, и ружье доктора, висевшее здесь, в гостиной. Господин доктор еще не хватился его, а я уж это заметил.

— Да, правда!.. — сказал Норбер Моони, невольно удивляясь общей сложности всех этих обвинений. — Но ради Бога, не говори ни слова об этом в присутствии барышни Керсэн!.. Не надо даже, чтобы она и подозревала об этом.

— Вы сами видите, что я ничего не сказал при ней, а вызвал вас сюда по секрету! — сказал Виржиль.

— Правда, правда! Я сам не знаю, для чего учу тебя осторожности и осмотрительности. Ты гораздо предусмотрительнее и разумнее всех нас, взятых вместе! Спасибо тебе, мой добрый Виржиль, что ты всегда настороже и всегда вовремя успеешь предупредить нас о всякой опасности!

Побывав в людской и на кухне и убедившись, что Виржиль ничего не преувеличил, Норбер Моони послал своего верного слугу пригласить доктора Бриэ в галерею телескопов — втроем обсудить это дело. Кто могли быть эти странные воры, которые, разграбив съестные припасы, не коснулись превосходного, дорогого серебра баронета? Это одно уже, казалось, указывало на то, что эти воры были скорее какие-нибудь животные, чем воры в человеческом образе. Но, с другой стороны, обнаружена кража оружия и снарядов, что, в свою очередь свидетельствовало о том, что это были существа хотя и злонамеренные, но тем не менее одаренные разумом…

Как бы то ни было, во всяком случае, необходимо было как можно скорее разузнать об этом и затем приступить к серьезным, систематическим розыскам баронета. Эта новая экспедиция могла быть сопряжена с опасностями, а потому было решено, что Гертруда Керсэн и Фатима останутся дома под охраной достопочтенного Тирреля Смиса, а доктор Бриэ, Виржиль, вооруженные с головы до пят, должны были сопровождать Норбера Моони в его рекогносцировке.

Остановившись на этом, призвали примерного камердинера для того, чтобы сообщить ему о принятом решении и наказать строго-настрого ничем не беспокоить и не тревожить женщин, которых оставят на его попечение, не говорить им ничего о настоящей цели экспедиции. Слуге приказано было также запереть все двери на ключ, держать оружие наготове и не пускать никого, не иначе как основательно исследовав, кто и зачем пришел. Отдав все эти необходимые распоряжения, трое мужчин снарядились как можно лучше, тщательно зарядив свои ружья взрывчатыми пулями, которые нарочно с этой целью принесли из арсенала. Затем, простившись с Гертрудой Керсэн, которую уверили в том, что они идут разыскивать баронета, пошли к дверям, собираясь оставить залу.

— Откуда мы начнем наши поиски? — осведомился доктор Бриэ, стоя у самой двери.

— Я того мнения, что нам прежде всего следует идти в сторону Моря Ясности, — сказал Моони.

— Море! вы сказали «море»! — радостно воскликнула Фатима, хлопая в ладоши от восторга. — Ах, как бы я хотела опять выкупаться в нем вместе с доброй моей госпожой, как мы всегда делали это в Суакиме!

• Предыдущая
• 9/50
• Следующая