Мастер-класс по неприятностям - Гусев Валерий Борисович - Страница 12

• Предыдущая
• 12/27
• Следующая

…Солнце начало подниматься все быстрее и светить все жарче. Мы сбросили футболки. Нас здорово разморило. И было от чего. Жара, тишина, жесткий убаюкивающий шелест кукурузной листвы по обочинам, мирный глухой постук копыт. И где-то высоко – писклявый голосок ястреба, не видимого в белом безоблачном небе.

– Детки, – сказал Никита, приподнимаясь на локтях и вытряхивая из волос клочки сена, – не дремать, вы не на уроках.

– Да, – сказал грозно Мальков, – враг тоже не дремлет.

За мостом мы остановились, и Бонифаций разрешил нам искупаться. Вода в речке была прохладной, и от чистоты и солнца, от песка на дне казалась золотистой. В ней лениво плавали караси и деловито извивались громадные пиявки.

После купания нам стало посвежее, но уже через полчаса еще больше разморило.

Все было мирно, тихо и спокойно. Наши враги где-то дремали. И оказалось, что дремали они совсем рядом, за поворотом, где дорога сильно сужалась, зажатая рядами старых верб.

Они дремали в двух джипах, поставленных поперек дороги. Наша «газелька» остановилась, Атаков приоткрыл дверцу. А Бонифаций выскочил из кабинки и, размахивая руками, грозно закричал:

– А ну, прочь с дороги! Разлеглись тут!

Никто там, конечно, не разлегся. Совсем наоборот. Из ближнего джипа вышли несколько человек и лениво пошли нам навстречу. И Атаков тоже пошел им навстречу. Мы похватали свои палки, хотя сразу поняли – это не просто смешно и глупо, это просто опасно. Люди в джипах наверняка были вооружены, и это были бандиты.

Один из них, в блестящем костюме и, как мне показалось, с липкой челочкой на лбу, подошел вплотную к Атакову и стал что-то ему говорить. Атаков молча слушал, сдвинув шляпу на самый нос. И все похлопывал прутиком по сапогу. Бонифаций подошел к фуре. Он, наверное, уже тыщу раз пожалел, что мы отправились сюда трудовым десантом. Было заметно, как он нервничает. Не боится, нет, а волнуется. Ведь он отвечает за нас. А я подумал, что и мы тоже за него отвечаем. Ведь если что – мы сможем запросто разбежаться во все стороны, а Бонифаций – я уверен – не побежит…

Переговоры закончились. Не в нашу пользу. Атаков пошел к машине, сел за руль, начал разворачиваться на узкой дороге. Но тут вдруг что-то случилось. Из-за поворота выехал небольшой камуфлированный автобус. Он остановился, и из него высыпали на дорогу камуфлированные люди, с автоматами и в масках. Они не стали, как обычно, командовать: «Оружие на пол! Лежать! Руки за голову!» Они просто стояли, будто вышли покурить, и молча ждали.

Ждать пришлось недолго. Сколько-то секунд. Все бандиты, как один, исчезли в своих машинах. Захлопали дверцы, взревели моторы… И только пыль осталась висеть над дорогой. Растворились злые тени. Как нечистая сила при третьих петухах. И «омоновцы» исчезли так же быстро, следом за джипами.

– Батя твой сработал? – с восторгом спросил меня Никита.

Я неуверенно пожал плечами. Папа ведь сейчас во Франции…

– Едем дальше? – спросил Бонифаций Атакова. – Путь свободен?

– Отчасти. – Фермер сдвинул шляпу на нос. – Мне интересно: откуда они узнали, что мы едем на базар? И точное время тоже…

– Мои ребята не могли проболтаться. – Это Бонифаций сказал уверенно.

– Тогда кто?

– Я думаю, – вмешался Никита, – что никто не проболтался. А кто-то специально о нас сообщил.

– Да кто знал-то? Вы да я. Да мой бухгалтер. Ладно, поехали. Работать-то все равно надо.

…Когда мы вернулись на ферму, к нам приехал милиционер в форме, следователь. Он продиктовал Бонифацию расписку и вручил ему пластиковый пакет с нашими мобильниками.

– Вы молодец! – расцвел Бонифаций.

– Это не я, это наши опера. Очень быстро вычислили похитителя.

– И кто такой? – спросил Бонифаций.

– Да бомж, бродяга. Все время по мелочи ворует. Его с поличным взяли, когда он пытался краденое сбыть.

– Вот и славно, – сказал Бонифаций, когда следователь уехал. – Дима, в порядке исключения, для оперативной связи с папой, забирай свой телефон и поскорее ставь его на зарядку.

Он выложил мобильники на стол. Я их все перебрал, но моего среди них не было.

– Как же так? – огорчился Бонифаций. – Куда же он делся? Неужели этот бродяга успел его продать?

Это плохо, подумал я, там у меня записаны папины рабочие телефоны. И еще я подумал, что, скорее всего, мой мобильник пропал не случайно. Но еще неприятнее – в пакете не было ни одного зарядника. Так что все наши телефоны годились теперь только на то, чтобы забивать ими гвозди.

Какое-то время мы жили спокойно. Было тихо и мирно, как перед грозой. Где-то вдали еще не сверкало и не гремело, но было будто бы душно, и казалось, что из-за горизонта, тревожа, надвигается тяжелая мгла. Я не верил, что наши враги так просто отступят. А тут еще и Алешкины заморочки. Подарки в студию.

После обеда я уселся в теньке, под «баобабом», и снова перечитал его очередное письмо. Оно мне не понравилось. Была в нем какая-то незаметная заноза. Все время болезненно цепляется, а вот где она – не разглядишь… Вот что он писал.

Если Папа Карло тайком роет золото, значит, он не прав. Золото у нас пока принадлежит государству. И то, что в банках, и то, что в земле. Значит, этого золотоискателя надо «раззаблачить на чистую воду». И ничего умнее Алешка не придумал, как установить за ним наблюдение: подглядывание и подслушивание. Ему это довольно легко удавалось. Во-первых, потому что сам по себе мелкий и незаметный, зато глазастый и ушастый, а во-вторых, потому что Митек ему не мешал, он все дни проводил в лагере поисковиков.

Алешка туда тоже забегал, ему там очень нравилось. Там работали хорошие, добрые и умные ребята и девчата, которые делали очень важное и нужное дело.

Война была давно. Но ни в одной семье она не забылась. И очень горько было многим людям, которые даже не знали, где похоронены их близкие, погибшие за Родину. Они просто считались пропавшими без вести. И вот эти поисковики не за какие-нибудь деньги, а по долгу своей совести вели раскопки на местах кровавых боев, устанавливали имена погибших солдат, добивались захоронения их останков с воинскими почестями, чтобы не скудела народная память и благодарность, чтобы потомки героев могли положить цветы на их могилу.

И надо сказать, что эта работа была не только трудная и горькая, она была еще и опасная. Ведь в земле, где шли бои и сражения, оставались нередко неразорвавшиеся бомбы, снаряды, мины. Да была и другая опасность – нападения «черных копателей». Они тоже делали раскопки на местах боев, но совсем в других целях. Не ради памяти и славы, а ради наживы. Найденное оружие, остатки амуниции они продавали коллекционерам, а останки бойцов даже не зарывали снова, бросали на месте раскопок. И они нормальных поисковиков считали своими врагами и конкурентами.

Позже я узнал, что майор Максимкин обязал участкового не оставлять без внимания лагерь поисковиков, обеспечивать его охрану.

Алешке лагерь полюбился сразу же. Потому что его тут же угостили хорошим обедом – Алешка первым делом пожаловался, что Митек кормит его только яичницей и карасями с кишками и чешуей.

После обеда командир отряда Олег повел Алешку и Митька на место раскопок.

– Вот на этом поле, – рассказывал Олег, – три дня непрерывно шел жестокий бой. Вон, видите, бывшая линия обороны, окопы.

Окопы за годы, прошедшие после войны, почти исчезли. Обвалились, заросли, но их еще было немного видно. Особенно в тех местах, где старательно и аккуратно работали ребята.

– Вот это, – показал Олег, – бывшая пулеметная ячейка. Здесь мы откопали пулеметный кожух, весь иссеченный осколками, обрывки пулеметных лент, гильзы, пробитую каску и несколько гранат…

В голове у Алешки, когда он слушал этот рассказ, гремели взрывы, визжали осколки и пули, туманился пороховой дым.

– Закрой рот, – посоветовал ему Митек.

– Не мешай, – отмахнулся Алешка, – мне так лучше слышно.

• Предыдущая
• 12/27
• Следующая