Дао Дэ Цзин (перевод Малявина В.В.) - Лао -цзы - Страница 50

Ван Би посвящает этой главе необычайно пространный комментарий, представленный здесь лишь частично: «Совершенство – это обретение.[29] Навсегда обретают и не теряют, имеют благо и не несут ущерба – вот что такое совершенство. Как обретается совершенство? Благодаря Пути. Как осуществляется совершенство? Благодаря использованию неналичия. Каждая вещь свершает свой путь благодаря неналичию. А если есть только наличие, нельзя избежать бремени собственного существования. Как ни обширны Небо и Земля, сердце их – неналичие. Как ни велики мудрые цари, господин их – пустота. Тому, кто устранил в себе все частное и отрекся от своего “я”, поклонится весь мир в пределах четырех морей. А тот, кто имеет свое обособленное “я” и собственное разумение, самого себя не сможет сохранить. Вот почему человек высшего совершенства пользуется только Путем, не считает совершенством свое совершенство, ни за что не держится и не ищет пользы, поэтому может обладать совершенством и все свершает…

Предел величия – это единственно Путь… Хотя всего ценнее польза от неналичия, вещи не могут принять[30] неналичие как свою сущность, и тогда они теряют то, что делает их великими. Вот что означает: “Когда теряется Путь, появляется Совершенство”. Ведь пользоваться неналичием – все равно что обрести свою мать. Тот, кто теряет мать всякой пользы, неспособен к недеянию и ценит беспредельную щедрость.[31] Тот, кто утрачивает беспредельную щедрость, ценит прямоту, а тот, кто утрачивает прямоту, ценит благопристойные манеры. Вот что значит: “Когда утратили совершенство, появилась человечность; когда утратили человечность, появилась справедливость; когда утратили справедливость, появилось благочестие”».

Интересное рассуждение об указанных Лао-цзы ступенях забвения истины принадлежит Ли Сичжаю: «То, что нельзя обрести, – это Путь, а то, что обрести можно, – это Совершенство. Совершенство в человеке зовется человечностью. Когда в человечности не утрачено должное – это справедливость. Выпрямление вещей посредством справедливости называется благочестием».

1. Во 2-й – 4-й строках перечисляются свойства, традиционно приписывавшиеся Небу, Земле и духам. Термин лин (в переводе: «божественное») означал сверхъестественную силу богов.

2. Упоминание о том, что долины благодаря единому «наполнились», может показаться странным в свете высказываний Лао-цзы о животворной «пустотности» долин. В действительности здесь нет противоречия: пустота долины вмещает в себя – и даже порождает – изобильную жизнь. Дэцин отождествляет понятие долины здесь с океаном, вбирающим в себя все потоки.

3. Строка 6 отсутствует в обоих мавандуйских списках. Гао Мин считает эту фразу и соотносящуюся с ней 13-ю строку позднейшими вставками.

4. В 7-й строке в списке Хэшан-гуна, а также в мавандуйских и некоторых других списках употреблен знак «прямой», «правильный», который близок по смыслу знаку, фигурирующему в традиционном тексте. Следует иметь в виду, что в китайском языке понятие «управлять» еще нагляднее, чем в русском языке, связано с понятием «выправления». В некоторых западных переводах говорится, что «князья и цари стали образцом для мира».

5. В 8-й строке в тексте Фу И, Цзяо Хуна и ряде других списков в конце фразы добавлен знак «единое», и ее следует читать, как представлено в данном переводе: «Так все происходит благодаря единому». Но и без иероглифа «один» Ван Би, а вслед за ним Чэн Сюаньин толкуют эту фразу аналогичным образом. Ма Сюйлунь предположил, что данная строка является древним комментарием, смешавшимся с основным текстом, однако она присутствует и в мавандуйских списках и притом без знака «единое». По мнению Су Чэ, слово «происходит» означает здесь «достигает предела». Следуя этому прочтению, некоторые ученые (Гао Хэн, Чжан Сунжу, Р. Хенрикс) трактуют рассматриваемую фразу как сообщение о логическом выводе, излагаемом ниже, а именно: «Доводя это до логического вывода, скажем…» (перевод Р. Хенрикса). Впрочем, подобной трактовке препятствует присутствие в конце фразы номинативной частицы е, указывающей на окончание суждения.

6. Грамматическая конструкция 9-й – 14-й строк допускает другие варианты перевода. Наиболее близок к оригиналу такой: «Небо, не имея покоя, боюсь, расколется…» и т. д. Возможен, хотя и страдает чрезмерной упрощенностью, и такой перевод: «Небо, не имея чистоты, может расколоться…». Между тем в мавандуйских списках вместо соединительного знака и в 9-й – 12-й строках стоит частица, обозначающая прекращение, окончание (она тоже читается и). В таком случае весь пассаж приобретает совсем иной смысл: речь идет о том, что, если Небо не может «остановиться» в своей чистоте, оно расколется и т. д. Примечательно, что на этом знаке основывается толкование данных строк у Хэшан-гуна: «День и ночь сменяют друг друга, и нельзя все время требовать чистоты; если так будет длиться без конца, боюсь, небо расколется». Эту трактовку принимают некоторые китайские текстологи и переводчики, в частности, Д. Лау, который предлагает следующий вариант: «Если не знать, когда перестать быть чистым, небо расколется…» и т. д. Вариант У. Болтца: «Если бы небо навсегда осталось чистым, оно бы, наверное, раскололось…». У. Болтц указывает, что подобная трактовка согласуется с учением Лао-цзы об «отсутствии» как вездесущей инаковости, делающей все вещи тем, что они есть. Р. Хенрикс возражает против подобного толкования по грамматическим соображениям.

7. Перевод 10-й строки основан на толковании Хэшан-гуна и У Чэна. Согласно же толкованию некоторых позднейших комментаторов, знак фа («приходить в движение») следует заменить на сходный по написанию знак «рухнуть», «обвалиться».

8. В 14-й и 16-й строках словом «слава» передан знак, который означает буквально «высокое положение». Соответственно, в 16-й строке в оригинале противопоставляются высокое и низкое положение, а в переводе – слава и безвестность.

9. В 17-й строке не обходится без игры слов: фигурирующие в оригинале понятия обозначают как одинокого человека, сироту, так и вежливое самоназвание государя, считавшегося «единственным» среди людей. Таким образом, одно и то же слово обозначало и высший почет, и крайнюю униженность.