Вперед, мушкетеры!(сборник) - Тарловский Марк Наумович - Страница 1

• 1/17
• Следующая

Рассказы М. Тарловского уже при первом знакомстве с ними порадовали меня своей искренностью, сердечной добротой, очень метким, то веселым, то сочувственным изображением того, что происходит в душе у ребят, о чем они думают, что переживают в школе и дома.

Я заинтересовался автором, узнал, что родился он в 1941 году и, значит, очень еще молод, окончил после средней школы историко-филологический факультет Куйбышевского пединститута, сам работал в школе учителем.

В 1965 году в Куйбышеве вышла его первая книга рассказов. А вот сейчас перед вами, друзья, эти и другие рассказы, а также новая повесть «Золотая лодка» — в сборнике, выпущенном уже нашим столичным издательством детской литературы.

Вы встретите на страницах этой книжки таких же мальчишек и девчонок, как вы сами. У них, как и у вас, бывают порой неприятности, огорчения, иной раз и двойки… Но, вчитываясь в страницы книжки М. Тарловского, вы услышите вдруг, как сшибаются, лязгая, шпаги мушкетеров, как таинственно плещется вода древнего Нила под днищем золотой лодки и дует сквозь дверную щель таинственный муссон…

Как же так? При чем тут мушкетеры, муссоны и Древний Египет? Ведь дело-то в рассказах и в повести Тарловского происходит у нас в школе?

Да, все это верно. Но герои Марка Тарловского любят, как и вы, читать увлекательные книжки, мечтать о подвигах и путешествиях, ходить в кино на интересные фильмы (даже если иногда и нет билета)… Вперед же, мушкетеры! Дружите крепко меж собой и с нашими ребятами, только не прячьтесь под партой на уроке или под столом, где лежат тетради с нерешенными домашними задачками. Вам там не место!..

А вы, читатели дорогие, живите дружно, «кричите громче», если надо выручить товарища из беды. Не давайтесь в «кабалу» жадным прохвостам, которые иногда еще встречаются вам в жизни. Верьте старшим своим друзьям — чуткие, умные взрослые люди поймут вас, как понял героев своих рассказов молодой писатель М. Тарловский. И плыви, плыви «золотая лодка»! Неси древнего египетского мальчонку к сегодняшним его сверстникам, маня их изучить жестокое прошлое, чтобы увлеченно и уверенно прокладывать путь в хорошее, доброе будущее!

Счастливого плавания!

Лев Кассиль

«В иллюминатор непрерывно били тяжелые струи воды. Сильно качало. Поддав паруса, бриг „Парис“ держал курс на норд-вест.

Склонившись над столом, морской офицер с удивительно молодым, почти юношеским лицом разматывал какой-то сверток, обернутый в длинный и узкий кусок прозрачной ткани. Внутри оказался… — затаив дыхание я придвинул книгу поближе, — внутри оказался скатанный трубкой темно-коричневый свиток… Весь свиток был густо заполнен черными непонятными значками…

„Вот если бы их прочесть!“ — подумал моряк. Он сосчитал количество строк — их оказалось пятьдесят пять. Измерил длину свитка — в нем было три фута, без малого метр…»

Пятьдесят пять строк, а длина три фута — без малого метр… Казалось, еще немного, и моряк прочтет непонятные значки. Но этого не случилось.

И я узнал, как долго не могли люди разгадать тайну древнеегипетской письменности и как великий французский ученый Шампольон совершил свое открытие:

«Волнение, охватившее Шампольона в момент открытия, было так велико, что он внезапно почувствовал страшную слабость. Ему казалось, что он вот-вот умрет от разрыва сердца. У него хватило лишь сил, чтобы вбежать к брату, бросить на стол исписанные листки и воскликнуть: „Теперь я добился!“ После этого он лишился чувств и пролежал в беспамятстве несколько суток…»

Я закрыл книгу… «Страна Большого Хапи». Большой Хапи — так древние египтяне называли реку Нил. «Привет тебе, Хапи, — пели они, — выходящий из земли, приходящий, чтобы напитать Египет…» Как давно это было!

За окном, цепляясь за ветки, кружились желтые листья, и маленькие ребятишки, смеясь и подпрыгивая, ловили их. Оранжевая полоска заката протянулась через стол и, сломавшись на краю, падала на пол.

Вот и осень, думал я, улетают птицы, падают листья, и дни короче… А ведь совсем недавно было лето, совсем недавно, в августе, я получил в школе новые учебники. И как долго ходил я по широким гулким коридорам, по опустевшим лестницам!

Я отыскал свой класс, свою парту. Как шумно было здесь когда-то! Улыбаясь, я бродил между черными рядами. За лето класс стал выше, просторнее, пахло свежей краской, мелом, доской. Сколько раз я стоял у этой доски… Захрустели географические карты, захлопали крышки парт, заскрипели перья, и я услыхал строгий голос Марии Михайловны: «Я жду, когда класс успокоится!..»

И как же мне тогда захотелось приготовить чернил погуще, чтобы буквы отливали зеленым, вставить в ручку чистое перо и раскрыть новую тетрадь с гладкой, до блеска, линованной бумагой, где все получается так красиво.

…Оранжевая полоска на столе растаяла, в комнате потемнело. Вздохнув, я посмотрел на часы: арифметику сделал, русский сделал, к завтрашнему дню оставалась только история. Я раскрыл портфель и достал учебник.

От истории древнего мира пахло папирусом. Огромный фараон, стоя в колеснице и натянув лук, вихрем мчался на врагов. Размахивая копьями и щитами, египетские воины захватывали пленников, земледельцы прогоняли скот по разостланным колосьям, чиновники собирали налоги: вот сидят они друг за другом, поджав под себя ноги, и записывают, сколько должны крестьяне. А самый последний чиновник куда-то оглядывается. Интересно, куда он смотрит?

«…Крестьянин работает с утра до позднего вечера: устает он. Едва он приходит домой, как его тащат на работу вновь…» Так же плохо жилось и ремесленникам, а рабам еще хуже.

Выучив урок, я опять стал рассматривать изображения египтян. Ведь изображения эти были сделаны руками самих египтян, тех самых египтян, что нарисованы в учебнике, тех самых, что поклонялись богам, строили пирамиды и занимались земледелием. «Крестьянин работает с утра до позднего вечера: устает он»… Их бесстрастные лица с чуть раскосыми глазами хранили вечную тайну: мы видели то, чего не видел ты и чего ты никогда, никогда не увидишь и никто не увидит.

И тут я вдруг подумал: ведь все было не так, совсем не так. Нет… конечно, в учебнике все правильно: «Крестьянин работает с утра до позднего вечера: устает он…» Ну, а какой был этот крестьянин? Какие у него были глаза, брови, рот, как он улыбался? Мне очень захотелось увидеть его. И поле, на котором он работает, и мулов, которые молотят зерно. И о чем он думает, этот крестьянин?

Может быть, справа от его поля стояла высокая пальма, под которой он отдыхал и которую помнил с детства. И всегда, когда он выходил на работу, всегда он видел эту пальму в лучах восходящего солнца.

Наверное, он шел за быками и пел:

Была же такая песня у древних египтян.

Крестьянин пел и думал: «Завтра я починю мешки, а то они совсем порвутся». А впереди были три тысячи лет. Впереди был Древний Рим и Греция, татаро-монгольское иго и феодальный строй, революция.

• 1/17
• Следующая