Вист втемную - Влодавец Леонид Игоревич - Страница 52

• Предыдущая
• 52/105
• Следующая

Небо уже заметно посветлело, хотя все еще стояли довольно густые сумерки и обойтись без фонаря было невозможно. Топтаная тропинка — вчера по ней Таран с девками прошел, ночью Лупандя с братками и бабами, полчаса назад бабы в обратном направлении пробежали — была узкой, но довольно надежной — не провалишься.

Эта самая тропинка протянулась примерно на полсотни метров, до вмерзшей в снег «Нивы», которая сидела в снегу по самый капот — фар и то не было видно! — и к тому же не хотела заводиться. Возможно, потому что замерзла, а может быть, просто потому, что ей выхлопную трубу снегом забило. Танька и Галька с трудом откопали дверцы и сидели в салоне, тщетно пытаясь привести «Ниву» в чувство. Увидев свет фонаря со стороны дома и Тарана с автоматом, они с трудом выбрались наружу и попытались удрать, но тут же провалились в снег по пояс и, чертыхаясь, стали ползком выбираться из сугробов. Получалось это у них неважно, и обе красавицы не отползли от машины дальше чем на пару метров, прежде чем туда подошел Таран.

— Девушки! — позвал Юрка. — Куда вы, родные? Сумки свои забыли!

— Подавись ты ими! — прошипела Галька. — Сам сказал: «Брысь, кошелки!» А теперь чего, понадобились?

— Жалко стало, — заявил Таран. — Вы ж замерзнете на фиг! Машину не раскочегарите, а пешком по такому снегу будете два часа только до озера добираться. С озера до Васильева двадцать километров. Дорога тоже неизвестно какая, могли и не расчистить. К тому же вы в состоянии легкой ужратости — запросто ручки-ножки отморозите.

— А ты, стало быть, нас отогревать пришел? — сердито буркнула Танька.

— Да нет, — сказал Юрка, — охота мерзнуть — гуляйте.

— Много вас там? — спросила Галька по-деловому.

— В каком смысле? — удивился Таран.

— А в этом! — Галька сделала несколько совершенно однозначно воспринимаемых покачиваний взад-вперед бедрами и кулаками.

— Не-а, — сказал Юрка, — с этим делом у нас недобор. Вам надо было тех братков беречь.

— И чего с ними? — испуганно пробормотала Танька.

— Все, — с деланной печалью развел руками Таран. — Сами преставились, без клофелина вашего…

— Откуда ты про клофелин знаешь? — нервно спросила Танька.

— Что ж я, не слышал, как вы сговаривались травануть своих дружков? Они как знали, не дождались и сами друг друга почикали…

— Так там чего… — что-то соображая в уме, медленно произнесла Галька. — Все так и лежит?

Она явно имела в виду денежные знаки. Юрка понял, что лучшего стимула для того, чтоб вернуть баб в дом, не придумать. Но при этом решил прикинуться шлангом.

— Как лежали, так и лежат, — ответил он, сделав вид, что подумал, будто речь идет о трупах. — Пошмаляли они друг дружку и порезали — летальный исход! Я хотел им помочь, но не успел…

Понять это можно было и так, что Таран жаждал оказать пострадавшим медицинскую помощь, и так, будто он хотел ускорить наступление этого летального исхода.

— Ну что, пошли, Танюха! — покладисто произнесла Галька. — Посидим в тепле до света, а там видно будет…

— Как скажешь… — подчинилась лидерше подруга. Тон у нее был довольно бесстрастный, по типу того: «И так, и так пропадать…»

Таран прекрасно помнил, что у Гальки при себе клинковая бритва, но все же пошел впереди, повернувшись спиной к этим небезопасным бабам. Правда, постарался удалиться от них шага на три, будучи уверенным, что в случае чего успеет вовремя обернуться. Но никаких попыток напасть бабы не делали. Должно быть, пока это в Галькины планы не входило.

Когда пролезали через щель между створками ворот, Таран увидел, что Полина по-прежнему стоит на крыльце, закрыв лицо руками, а мимо нее маленькая, но упрямая Лизка волочит по снегу труп Швыря.

— Мамочки! — охнула Танька, а Галька довольно флегматично спросила:

— Помочь, что ли? Надорвешься, дочка!

Сейчас, когда стало настолько светло, что уже и черты лица начали различаться, Таран разглядел, что этой матерой бабе никак не меньше 35 лет, и, пожалуй, Лизке она и впрямь в матери годилась.

— Оп-па! — сказала Галька, хватая труп за одну ногу, а Лизке оставляя другую. — Танька, не сачкуй! Там, у сортира, лопата для снега была. Раскапывай вон тот сугроб! Ну, шевелись же, е-мое, звезда красноармейская!

Юрка, конечно, подивился тому, как Галька быстро во все врубилась и сделала вид, будто добровольно жаждет сотрудничать с новой командой. Подлизаться хочет и его, Таранову, бдительность притупить. А потом небось еще и глазки строить начнет, а может, более молодую и симпатичную Таньку на это дело настропалит. Ну, и когда наконец Юрка расслабится, начнет им доверять — вот тут эта змея и кусанет. Ох, и хитрая же сучка!

Только Таран тоже не лыком шит. Конечно, для спокойствия этих зараз надо бы на Луну выселить. Но пока, наверное, еще рано. Главное — ни черта им не верить, ни на одну секунду не отвлекаться и все время ухо востро держать.

А пока можно было этими Галькиными добровольными услугами воспользоваться. Раз жаждет помочь в уборке жмуров — пожалуйста. Может, еще и пол в комнате помоет? И мозги Лупанди с потолка отскребет? Видать, она по жизни не брезгливая. Правда, надо поспеть зайти в комнату и прибрать все пистолеты, которые на нарах лежат. Иначе, того и гляди, придется Тарановы мозги отскребать… Ладно, бог не выдаст, свинья не съест!

Ну-ну, посмотрим, когда ж ты, гадина, зубки покажешь!

Шел уже второй час дня, а Галька все еще зубки не показывала. Зато общественно полезных дел они с Танькой совершили немало. Вообще-то Юрка почуял, что эта тетка, должно быть, за счет возраста и житейского опыта как-то незаметно, исподволь, перехватила бразды правления. Особенно когда разглядела при свете, что Таран-то, строго говоря, просто большой пацан, во всяком случае, судя по его роже. А она, ежели бы родила в семнадцать лет, а не аборт сделала, вполне могла бы такого же сына-орясину воспитывать.

Но самое главное было, конечно, не в этом. Таран имел, конечно, не самую лучшую мамашу по жизни, но менять ее на эту блатную бабищу вовсе не собирался. Впрочем, Галька особо в мамаши и не навязывалась. Однако она была, видать, по природе очень деловой и хозяйственной теткой. И по ходу всей этой не шибко аппетитной, но явно необходимой возни по «ликвидации последствий» сама действовала быстро и решительно и другим подсказывала очень полезные и мудрые решения.

Например, в самом начале, когда велела Таньке раскапывать сугроб, Галька не только помогла Лизке вытащить Швыря, но и без приглашения пошла в одиночку тащить самого тяжелого и жутко выглядевшего Купороса. А Юрка (он параллельно припрятал оружие) следом за ней выволок Лупандю. Потом, когда покойничков бросили в снежную яму, Галька подсказала, что надо соскрести снег со двора и от ворот, а затем накидать его поверх трупов. И следов крови на снегу не останется, и сугроб побольше будет, а заодно и ворота свободнее. Потом она же при помощи охающей, но работающей Таньки без особой брезгливости помыла залитые кровью полы горячей водой (и в комнате, и в сенях), да так их отшоркала, что ни следочка не осталось, ни капелек, впитавшихся в доски. И мозги с потолка оттерла, и даже пулю, которая впилась в потолок, выковыряла. Без особой назойливости Галька подсказала Юрке, что из деревянных обломков, валяющихся в сенях, можно соорудить еще несколько лопат, при помощи которых можно прочистить пятьдесят метров дороги и откопать застрявшую машину. Действительно, были и палки, и фанерки, и гвозди. Забивал их Юрка, правда, разряженным пистолетом — молотка не нашлось! — но качеству лопат это особо не повредило. Машину откопали, дорожку до ворот расчистили, а потом Таран, накипятив в чугунке горячей воды и перелив ее в ведро, которое обнаружилось в «Ниве», сумел привести этот «рашен-джип» в действие и загнать его на расчищенный двор.

В принципе, освидетельствовав просеку, Юрка был почти уверен, что до озера на этой машине можно доехать. Колея, которую ночью прокатали Лупандя с приятелями, была вполне проходимая. Наверно, надо было сразу ехать, но после долгой и упорной работы на свежем воздухе всем захотелось жрать. Даже Полине, которую от одних воспоминаний уже начинало тошнить.

• Предыдущая
• 52/105
• Следующая