Телохранители для апостола - Шахов Максим Анатольевич - Страница 19
- Предыдущая
- 19/48
- Следующая
О том, что у него был контакт с представителем экстремистской группировки, отец Лонгин рассказал сам. Убедил владыку Кирилла, а потом пришел к своим бывшим коллегам и признался. С Олегом Геннадьевичем Василичевым, как когда-то звался в миру отец Лонгин, Росляков раньше знаком не был. Но то, что о нем рассказали коллеги, вызывало уважение. Профессиональный разведчик, матерый нелегал, за плечами которого несколько таких операций, что их хоть в учебники вноси.
Но пришло время, и этот холодный профессионал вдруг оставил службу и удалился в монастырь на Смоленщине. Кто-то говорил, что Василичев сломался, кто-то, наоборот, уверял, что мировоззрения человека перешли на иной, более высокий уровень. Иногда наступает у думающих людей такой момент, когда он понимает, что своими действиями, какие бы они благие цели ни преследовали, он все равно несет зло, совершает зло, способствует злу. И он выбирает единственную доступную возможность уйти от этого – удалиться от мира, от людей, отгородиться высокими и толстыми стенами монастыря.
Росляков даже попытался представить себе эту философию. Получалось у него, что в мире постоянно идет борьба добра и зла. И процесс этот стремится к равновесию. Но понятия «добро» и «зло» носят чисто теоретический характер. И применять их на практике в жизни сложно, невозможно и вредно. Какое бы ты добро ни совершал, какой бы благой шаг ты в жизни ни сделал, он обязательно будет благом для одних и злом для других.
Конечно, защищая ребенка от террориста, убивая террориста, ты совершаешь благое дело. Ты герой, тебе ордена и памятники полагаются. А если разобраться? По отношению к ребенку, к его родителям ты совершил добро. А по отношению к террористу? Разумеется, зло! Просто мы привыкли не считаться с теми, у кого иные понятия и представления, кто не вписывается в наши правила жизни. Это Росляков тоже понимал и принимал. Но…
Это проклятое, подлое и гнусное «но» возникало всегда и в самых неподходящих местах размышлений. Но террорист тоже убежден, он свято верит в то, что совершает благое деяние! И Рослякова в его размышлениях понесло вообще в такие дебри, из которых он потом с трудом выбрался. А с точки зрения муравья, на которого ты наступил, таракана, которого ты убил тапочкой? С их точки зрения, ты вообще вселенское зло.
И лучше об этом не думать. Самым правильным следует оставаться в рамках своих обыденных убеждений. Не становиться на защиту и на путь простого принятия абстрактного добра, абсолютного добра. Просто нужно быть на стороне своего добра, такого, каким ты его понимаешь, каким его принято понимать в твоей жизненной среде. Вот и живи, и защищай его. И не пытайся объять необъятное… если ты до этого еще не дорос.
Максим выслушал рассказ о личности отца Лонгина спокойно и флегматично, то есть как обычно. Никаких «ого» и «ну и ну». Принял к сведению и пошел работать. Это так казалось полковнику Рослякову, а на самом деле Максим воспринял информацию о своем «объекте» не так однозначно. Он считал основным и особенно важным моментом то, что бывший разведчик, а ныне монах все равно в данной ситуации выбрал активную позицию.
Три дня в Смоленской области Максим всего лишь сидел и смотрел на монастырские стены. А потом «сопроводил» Лонгина в аэропорт и долетел с ним вместе до Москвы. Там он проследил, как игумена встретила машина из епархии, как она увезла его в город. На такси Алексеев проследил за «объектом» до ворот Патриаршей и Синодальной резиденции в Свято-Даниловом монастыре. Все. А через двое суток Лонгин вылетел в Италию.
Алексеев догадывался, что посланник Русской православной церкви проинструктирован, наделен большими полномочиями. Но еще Максим был просто уверен, – именно Лонгин поведет себя во время этой командировки не так, как повел бы себя другой священник с чисто гражданским прошлым. И если уж бывший разведчик и в монашестве не «угомонился», а взялся за устройство церкви, то он разведчиком и остался. Остался человеком, который может и хочет сделать больше, чем другие на его месте. Это уже в характере и не зависит от вероисповедания.
Однако и в Риме все произошло точно так, как дома. Такси от аэропорта до самой площади Святого Петра. Отец Лонгин не пошел к кассам покупать билет на экскурсию, а сразу двинулся к представителям службы безопасности. Они поговорили пару минут, и русского сразу увели внутрь служебного помещения.
Максим вздохнул и вышел на улицу. Он понимал, что в этой ситуации отец Лонгин будет осторожен, как будут осторожными организаторы этой конференции. Жить он будет на территории Ватикана, общаться в рамках своей командировки тоже там. И вся слежка ни к чему не приведет. Если только… Вот на этот случай Максим и нужен. И он сам это понимал. И неплохо было бы вообще попасть в Ватикан и познакомиться с его музеями, храмами и парками.
Миссия Максима: охранять Лонгина, следить за контактами Лонгина, выйти на террористов, которые могли наблюдать за Лонгином, свелась к простому наблюдению. И, главное, не было никакой гарантии, что в дальнейшем ситуация изменится. Решив, что сегодня Лонгин в город не выйдет, а значит, сегодня самый удобный день для собственной легализации, Максим отправился на виа Палермо, где в одном из старинных домов располагалась конспиративная квартира.
Нужный дом стоял в глубине квартала, рядом со сквером. Он был тенистым, с десятком дорожек из красного декоративного камня и несколькими коваными лавками. В центре сквера стоял пустой постамент. То ли с него сняли чей-то памятник, то ли собрались поставить.
Максим пересек сквер, прошел мимо целующейся парочки, по виду студентов, и очутился под сводами арки, разделявшей фасад дома надвое. Даже ниша арки и та была сплошь в розетках лепнины. Изображая ценителя архитектуры, Алексеев задержался под аркой, рассматривая цветы и силуэты на стенах. Попутно он «проверился», а не поспешил ли кто за ним в эту же арку. «Спалить» конспиративную квартиру было непростительным проступком.
Максим знал, каково легализовать в чужой стране своего агента или завербовать надежного местного гражданина, чтобы тот мог содержать конспиративную квартиру. Помимо легенды, создать которую непросто, в которую вложен труд сотен людей, нужно еще провести массу оперативных мероприятий в этой стране, чтобы квартира стала надежным пристанищем для оперативника и ему здесь могли оказать любую техническую помощь в его работе.
Наконец, поднявшись на третий этаж пешком (потому что в лифте тебя запросто могут блокировать местные спецслужбы), Максим остановился перед нужной дверью. Табличка «Ingegnere Bruno Koblatti», как и положено по легенде, держалась на трех винтиках. Правый нижний отсутствовал. Значит, все в порядке. Максим не стал спешить, а шагнул назад и некоторое время прислушивался к звукам за дверью.
«Вот страна, – думал он, – сохранила уважение к занятию каждой личности, к статусу специальности, образования. До сих пор в Италии принято обращаться к людям не только синьор и синьора, здесь часто при обращении используют профессиональные названия. Например, «доктор» – обращение ко всем людям с высшим образованием, «профессор» – обращение к учителям, университетским преподавателям и, собственно, к людям с ученой степенью. Очень популярно обращение «маэстро». Так принято обращаться отнюдь не только к дирижерам и композиторам, но и людям других специальностей, хоть к тренеру по плаванию. Ибо «маэстро» подразумевает – «специалист». И вот еще «инженер» – очень почетное обращение, очень уважаемый статус людей с инженерным образованием».
Алексеев подошел к двери и нажал кнопку звонка, как требовалось для пароля: короткий – длинный с очень маленьким интервалом, а потом еще один короткий с интервалом в пару секунд. За дверью почти сразу послышались шаркающие шаги, щелкнул замок, и в дверном проеме возникло лицо мужчины лет шестидесяти. Оно было все в глубоких морщинах, череп в больших родимых пятнах украшали редкие, торчащие во все стороны волосы.
– Добрый день, – поздоровался Максим, предварительно вспомнив, что времени еще только около двенадцати дня. Где-то после пятнадцати часов в Италии принято здороваться словами «добрый вечер». Никаких промежуточных форм не существовало.
- Предыдущая
- 19/48
- Следующая
