Последний князь удела(СИ) - "Димыч" - Страница 85

  Поговорив ещё с полчаса с боярами, царь удалился на молебен. Собственно мой царственный брат проводил в молитвах едва ли не по восемь часов каждый день, а по большим праздникам находился в главном московском храме, именуемом Иерусалим, круглые сутки. Неудивительно, что на государственное управление у него оставалось немного времени. Но к счастью, его шурин вёл дела наилучшим образом, и страна уже полностью оправилась от великой разрухи двадцатилетней давности.

   К сожалению, с просимыми земельными прирезами дело шло туго. Увеличивать размеры удельного княжества московская администрация не собиралась, несмотря на великое ко мне царское благоволение. Уже при сборах обратно в Углич Годунов передал мне жалованную грамоту на волжский посад Усолье с окрестностями.

  -Вели послать людишек, соляной промысел возобновить, а то запустел он в последние лета. Да вотчинку сию царь и великий князь Фёдор Иванович жалует с наказом, дабы на Усольском кургане держали сторожку от лихих людей,- сообщил мне боярин.

  - Чего ж выварка соли-то отставлена? - добыча нужнейшего минерала прекращалась только по чрезвычайным обстоятельствам.

  - Как у Никитки Строганова в казну отобрали Усолье, так стали разбегаться работные люди, да ещё воровские казаки место то зорили,- признал не особо высокую ценность пожалования Борис Фёдорович.

  Что ж, дарёному коню в зубы не смотрят, поволжские земли должны были быть плодородней среднерусских. Единственное что препятствовало их использованию, так это постоянная угроза со стороны степи.

  По приезду в ставший родным Углич, я первым делом бросился смотреть на привезённые купцом Джакманом товары. Он привёл к городу пятнадцать возов товара, и ещё в Вологде осталось груза на два дощаника. Первым делом мной были осмотрены книжки, практически все они были на латинском языке, малая часть на английском и голландском. Было тут пару книжек по металлургии и горному делу, две по механике и штук шесть по военному искусству и фортификации. Стоили они серебром едва ли не по весу, но покупка того стоила.

  Привез Беннет семена, но были там только заказанных трав и свёклы.

  -Точно сахарная свекла?- спросил я у англичанина.

  -Вельми сладка, свиньи и прочий скот с охотой жрут,- подтвердил торговец.

  - Ну а сахар из неё делают? Цукер, шугу,- меня ответ купца не удовлетворил.

  -Сие токмо венецийцы на Крите, сарацины в Азии, да гишпанцы за морем выделывают из камыша особого,- в свою очередь удивился Джакман.

  Значит, выработка сахара из свеклы здесь тоже не известна. Процесс я себе представлял довольно приблизительно, предполагая, что стоит измельчать овощи, выжимать и выпаривать сок.

   Картофель, томаты, подсолнечник и кукурузу - ничего этого Беннет не доставил, оправдываясь тем, что и его заказ, в свою очередь, не исполнили в Амстердаме, поскольку никто не понял что это за растения.

  Немного минералов он привёз в кулях и бочках, остальной их запас дожидался вскрытия Волги у Вологды. Графит, серый мангановый камень, ртуть, бура обычная и калёная, сода, различные квасцы и ляписы - всё это требовалось испытать для установления свойств.

  Привезённая купцом растительная сода, стоившая немалых денег, лежала в бочке тёмными стекловидными кусками.

  -Худ твой товар,- выдал я заключение после краткого осмотра.

  -Сие лучшая аликантская барилла,- возмутился англичанин.- Изрядно сильнее аглицкой али френчской. Турский натрон может чуток лучше, но его взять ныне негде, всё венецийцы скупили.

  По моим прикидкам вырабатываемая у нас, хоть пока и в ничтожных количествах, сода выходила в двадцать раз дешевле и в несколько раз лучше. По-крайней мере угличские стекловары над ней дрожали как над серебром. Явно стоило нарастить производство, у продукта был неплохой экспортный потенциал.

  Следующим продемонстрированным минералом была бура двух сортов. Жирные на ощупь перламутровые чешуйки напоминали сухую борную кислоту, с которой я не однократно сталкивался в прошлой жизни. Стекловидные куски, мутного цвета именовались продавцом калёной бурой, или тинкалью, и именно это вещество, по словам торговца, использовалось в стекольном деле. Меня, однако, больше обрадовало получение натурального препарата, могущего служить и как антисептик, и как консервант для продуктов.

  -Сколько возможно сей природной буры закупить?- уточнил я у Джакмана.

  - Землю ту добывают в Тосканском грандюкстве, самосадочная она, но собирают её крестьяне помалу. Правит той страной арцик Фердинанд, из Московии к нему по многу бочек яиц рыбьих, именуемых кавьяр, возят,- ответил купец.

  -Может этому итальянскому государю чёрной икры отправить, а взамен этой простой земли попросить?- коммерческая сделка наклёвывалась нешуточная.

  -Редко какая бочка не попортится, отбор стоит вести тщательный, - предупредил торговец.- Ежели кавьяр добрый будет, то и от великого князя Фердинанда, товар требуемый в изрядном количестве последует.-

  Ну, уж с борной кислотой обеспечить длительный срок хранения продукта не сложно. Конечно, этот консервант не особо полезен для здоровья, но всё же вред сильно зависит от количества потреблённого вещества. Так что уже через год можно было отправлять в Тоскану волжскую черную икру, а через два получить обратно необходимые мне соединения бора.

  При переборке графита выяснилось, что опять в значительном количестве примешан неизвестный минерал, так досаждавший нам в прошлом. Я напрочь отказался покупать привезённое вещество без сортировки, бесполезные камни мне были не нужны, и оплачивать их не имело смысла. Купец клялся, что им привезён чистейший графит. Просто часть сырья закуплена из Англии, часть из Верхней Германии.

  Сие одно и то же,- твердил Джакман. - Словенской речью именуют камень-карандаш, на родине называют графит, а германцы кличут молибданом.-

  -Молибденом?- меня это известие просто поразило.

  - А ещё молибдаеном, - подтвердил торговец.

  Вот те раз, неужели именно так выглядит руда ценнейшей легирующей добавки к металлу? Стоило испытать её, и поэтому спор с англичанином я прекратил. Мысль, пришедшая в голову, была неожиданной:

  - Бен, а иные земли и соли, что ты привёз, как на разных языках именуются?-

  -Мангановый камень прозывается ещё мылом стекольщика, некоторые чёрной магнезией зовут,- задумавшись, отвечал купец-авантюрист.

  Магнезия это вроде соединение магния, его я видел, из него изготовлялись в оставленном мной мире огнеупоры. Был этот минерал светлого цвета, возможно привезённое мне вещество стоило испытать в качестве флюса или материала футеровки.

  Остальные имена привезённых им руд не вызывали у меня никаких стойких ассоциаций. Тогда я стал называть названия интересующих меня элементов:

  -Слыхивал ли где таковые прозвища - хром, никель, вольфрам, платина, каменный уголь?

  -Угля что в земле родится, на родине преизрядно находится, - сообщил англичанин.- Токмо он бесполезен вовсе, горит плохо, почти ни к какому делу негож, у нас через него пиво чистят. Что до названия вольфрама, то слыхивал яз побасенку, что сей волчий металл у плавильщиков олово пожирает, то же о кобольдовой земле бают. Сам того не видал, вот прочую напасть- чуму оловянную, что кубки да миски в пыль обращает, в Московии почасту встречал. Платиной гишпанцы дурное, лживое серебро кличут, кое монетные портачи производят воровским образом. Прочие имена мне неведомы.-