Османская Турция. Быт, религия, культура - Льюис Рафаэла - Страница 45
- Предыдущая
- 45/49
- Следующая
Для валахов и многих других балканских народов жизнь была монотонной: раннее пробуждение, тяжелый труд и скудная еда. Жизнь менялась только тогда, когда они предавались скромным развлечениям в обстановке всеобщего ликования, которых ожидали с нетерпением. В худшем случае рутинная жизнь нарушалась прибытием чиновников из Стамбула для набора мальчиков в армию, который воспринимали как большое горе. Многие области страдали также от ненасытных янычар, которые требовали от несчастных крестьян обеспечения всем необходимым, когда останавливались у них на постой и во время возвращения из военных походов; кроме того, янычары нагло домогались «платы за зубы» – износ зубов во время еды. Обычно же крестьяне занимались сезонными работами на земле. Их орудия и способы производства были примитивны и традиционны, но позволяли обеспечить всем необходимым себя и свой скот.
Дома освещались плохо. День начинался рано, проходил в тяжких трудах, а после ужина ничего не оставалось, как ложиться спать. Гигиена была тоже на примитивном уровне, но суровая жизнь закаляла, пища же, хотя и скудная, была здоровой. Во всяком случае, сколько-нибудь сносная медицинская помощь отсутствовала, и большинство крестьян сочетали привычку надеяться только на себя с изрядной долей фатализма.
Каждодневную рабочую одежду шили обычно из бурой грубошерстной ткани, зимнюю – из овечьих шкур. Мужчины носили поверх грубой рубахи до колен куртки из шерсти или кожи, а также широкие штаны, стянутые у лодыжек. Женщины надевали поверх юбок со сборками, длиной до икр, куртки, часто ходили босыми или в тяжелых грубых башмаках. Однако выходную одежду шили из тканей, окрашенных в светлые, яркие цвета, обшивали тесьмой, разукрашивали вышивкой. Ее надевали на свадьбу или на праздники, которые различались не только в разных странах, но и в разных областях. По традиции такую одежду ревностно берегли и с гордостью наследовали.
В азиатской Турции армяне составляли самую большую христианскую общину. Гора Арарат, к которой, по легенде, пристал Ноев ковчег, находилась на земле предков армян. Подобно грекам, у армян представители высшего духовенства связывали себя обетом безбрачия, как и бедствовавшие представители духовенства, рангом пониже, а также и вдовцы. Армянские церкви в городах снаружи декорировали прекрасной резьбой по камню, изображая деревья и животных, библейских персонажей и аллегорические сцены. Их жилища были мрачны и безрадостны: крестьяне жили в лачугах, вырытых на горных склонах, а более зажиточные люди – в домах, сложенных из глиняных кирпичей. Стены покрывали побелкой, а деревянные, иногда резные потолки красили. Армяне надевали несколько платьев яркой окраски, числом побольше или поменьше в зависимости от сезона, хотя некоторые из армян носили одежду, как у малоазиатских турок, когда селились в городах, чтобы торговать. Армянки имели репутацию опрятных, чистоплотных и предприимчивых женщин. Они пряли пряжу и ткали материю для домашних изделий, особенно славились плотная шелковая парча с цветными узорами и прекрасный белый войлок, а старые женщины умели изготавливать апельсиновую и розовую воду, а также варенье.
Семьи жили патриархально, под одной крышей сосуществовали представители трех-четырех поколений. Хотя детей любили и даже баловали, в семье поддерживалась строгая дисциплина. Браки заключались, когда девушке обычно было 20 лет, развод исключался. Свадьба длилась несколько дней. Важной персоной в это время становился деревенский цирюльник, который в первый день свадьбы все утро брил жениха в присутствии его друзей, сопровождая это шутками и байками. Когда гости решали, что процесс слишком затянулся, дарили цирюльнику немного денег, и он завершал свою работу, подавая сигнал, что пора одевать жениха. Затем группа мужчин шла в дом невесты, неся кривые турецкие сабли в знак того, что девушка похищается из дома против ее воли. Там после обмена приветствиями между представителями двух семей невесте завязывали глаза и вели в церковь, которую ее подруги украсили гирляндами цветов. После религиозной церемонии жених и невеста принимали участие в свадебном обряде под пение и разбрасывание зерна и мелких монет. Невеста с серебряной тарелкой на голове, обвязанной длинной лентой из шелка малинового цвета, открывала празднество танцем с отцом. Невесте разрешалось впервые выйти к колодцу через 40 дней после свадьбы, это служило поводом для маленького празднества в кругу женщин. До тех пор пока девушка не родила мальчика, она носила красную шерстяную вуаль. Ей разрешалось общаться только с теми членами семьи, которые были младше ее по возрасту, и говорить с мужем только в присутствии его родителей и только с разрешения патриарха. Как и в случае с греками, когда рождался ребенок, его и мать не оставляли одних ни на минуту из-за боязни сглаза, пока новорожденный не был крещен.
Хотя природный ум позволял некоторым армянам успешно вести дела в турецком обществе в качестве банкиров и торговцев, большинство из них были крестьянами и пастухами в сельской местности, бережливыми и трудолюбивыми, законопослушными и расчетливыми, налогами их облагали, как и представителей других христианских общин. Однако мирные по натуре, они всегда враждовали со своими соседями – курдами.
С целью эффективного налогообложения племена курдов исчислялись шатрами, в каждом из которых проживали от пяти до двадцати человек. Образ жизни кочевых курдов определялся наличием пастбищ. Мужчины охраняли домашний скот, главным образом овец, и кочевали по стране, передвигаясь из одного водоносного района в другой, в то время как женщины занимались всеми другими необходимыми делами. Животные слишком много значили для курдов, чтобы их забивали на мясо. Пища состояла из плова, приготовленного из дробной пшеницы, молочных продуктов: молока, сыра и кислого молока, масла, которое сбивали в овечьей шкуре, помещавшейся горизонтально у ног. Молодые женщины катали бурдюк взад и вперед. Когда племя кочевало, мужчины шли впереди, погоняя домашний скот, женщины следовали за ними на волах. Чадры не носили, были бесстрашны и хорошо знали свои обязанности. На привале они сами разбивали себе палаточный лагерь, сами выбирали себе мужей или убегали из племени с избранниками, если разрешения на брак не получали, что случалось, впрочем, редко. Они были заняты во всех сферах жизни племени: когда приходил сборщик налогов, мужья отсылали его к своим женам, а те проявляли чудеса сообразительности: прятали облагавшиеся налогом товары в местах, которые сборщик налогов не решался досматривать, встречали его требования пронзительными возгласами и бранью. Мужчины семьи стояли рядом, пожимая плечами, и говорили: «Видите, что нам приходится выносить?!» В своих взаимоотношениях, однако, курды были в высшей степени достойны и порядочны. Любое нарушение племенных обычаев и этических правил немедленно и строго каралось. Среди курдов многоженство не было принято, разводы встречались крайне редко. Помолвка отмечалась трапезой, на которой жениха представлял его брат или ближайший родственник. Затем следовали танцы, на которых присутствовали возможно большее число соплеменников, – так готовилась почва для следующего брака.
Имелись также оседлые курды, чьи поселения представляли собой рынки для кочевников. Их простые, одноэтажные, квадратные дома строились из кирпичей, высушенных на солнце, и покрывались смесью глины и соломы, плоская крыша на стропилах укрывалась камышом и землей. Основным помещением считался холл, открытый спереди и использовавшийся летом для еды и ночлега. Бедняки спали на плоских крышах своих мазанок. Как ни странно, бедняки были даже более законопослушны. Чем беднее они были, тем более аккуратно оплачивали все необходимое, а для оплаты расходов по свадьбе было достаточно их устного соглашения в присутствии имама.
Среди курдов попадались представители необычной религиозной секты, называвшиеся язидами. Они верили, что Бог доверил управлять миром семи ангелам, главным из них был падший ангел, имя которого запрещалось произносить вслух. Это был изгнанный из рая, но затем раскаявшийся ангел. Его слезы за 7000 лет погасили пламя ада. Язиды отрицали существование зла. Но вследствие того, что поклонялись они не Аллаху, а иной силе, верующие мусульмане считали их поклонниками дьявола. Хотя мусульмане презирали язидов, иногда советовались с духовниками этой секты, поскольку верили в их сверхъестественные способности.
- Предыдущая
- 45/49
- Следующая
