Османская Турция. Быт, религия, культура - Льюис Рафаэла - Страница 33

• Предыдущая
• 33/49
• Следующая

Ко дню христианского праздника 9 марта, с какой бы датой в мусульманском календаре он ни совпадал, астрологи определяли час и минуту перехода солнца в другое зодиакальное созвездие. Это отмечалось в календаре. В самый момент перехода начинали есть пасту из особых специй, которая, как полагали, обеспечивала на год невосприимчивость к укусам змей и скорпионов.

Однако всеобщее празднование религиозных и светских памятных дат и событий лишь подчеркивало в некоторой степени индивидуалистический характер жизни турок в течение года, когда единственными развлечениями становились визиты в гости и семейные торжества. Условия для достойного проведения досуга в обществе почти отсутствовали. Мужчины могли просиживать в чайных за игрой в шахматы, шашки или триктрак либо сходить в баню. В уличных харчевнях поворачивались шампуры и кипели котлы с варевом, прохожие ловили аппетитные запахи, зовущие зайти, но потребление пищи быстро заканчивалось и пообщаться здесь не было времени. Имелось несколько респектабельных кофеен, где практиковались декламация стихов, состязания поэтов, танцы. С посетителей брали по полдрахмы для оплаты исполнителей.

Кофе появился в Турции в 1543 году. Вскоре он приобрел такую популярность, что его употребление стало порицаться. Затем кофе был запрещен. Снова его разрешили употреблять в 1591 году, а запретили вновь в 1633 году (хотя запрет было трудно претворить в жизнь, и он постепенно утратил силу), и не столько из-за того, что власти сочли порочным сам напиток, сколько из-за того, что кофейни стали притонами для сомнительных развлечений и порока. Опиум, его настойка и тому подобные наркотики, хотя и осуждались как крайне вредные, тем не менее не запрещались. Табак, появившийся в 1601 году, стал еще одним чрезвычайно популярным источником удовольствия. Его тоже сначала запретили, но курение продолжалось негласно и в конце концов распространилось настолько, что к концу своего правления султан Мурад IV (1623–1640) распорядился закрыть кофейни, где этот порок процветал, и ужесточил контроль за соблюдением запрета. Тем не менее, курение распространялось неослабевающими темпами, солдаты прятали свои курительные трубки в рукавах и поясах, а когда их заставали на месте преступления, то жестоко наказывали. Наконец примерно в 1650 году запрет отменили, и люди стали открыто предаваться удовольствию, покуривая в компании в кофейне. Кальяны, предоставлявшиеся там клиентам, состояли из стеклянного сосуда, иногда украшенного великолепным орнаментом, и изящного, тоже с красивым орнаментом держателя у горлышка для чубука, который представлял собой чашку из красной глины, наполненную табаком, и длинную эластичную трубку. На эту трубку курильщики насаживали свои мундштуки, некоторые отличались необыкновенной красотой и изготовлялись из амбры, усеянной драгоценными камнями, золотом и глазурью. У многих курильщиков имелись большие коллекции прекрасных и ценных мундштуков. Табак использовали персидский. Для курения небольшое количество этого табака заворачивали в лоскуток ткани или тонкой кожи и погружали в воду, затем вынимали, прессовали и растирали. Чашечка – люля – заполнялась этим табаком, на него помещали кусочек тлеющего уголька, а кальян – хрустальный сосуд, заполненный наполовину холодной водой, иногда с добавлением ароматических веществ, – ставили на пол. Курильщик садился, скрестив ноги или облокотившись, и по мере того, как он втягивал воздух через свой мундштук, вода в кальяне бурлила и производила шипящие звуки. У некоторых кальянов было несколько трубок, поэтому курить могли сразу несколько человек.

Большое распространение получили также бесчисленные кофейни и харчевни дурной репутации. Употребление вина запрещалось исламом, хотя в действительности существовал правительственный инспектор вина, контора его располагалась у Железных ворот в Галате, а харчевни активно посещались турками. Обычно их содержали немусульмане, находились они вне мусульманских кварталов города и в любом случае никогда рядом с мечетями. Большинство из харчевен содержали греки, армяне и евреи, располагались эти заведения в христианских и еврейских кварталах. Много харчевен теснились у портов, их постоянно навещали матросы и янычары, они считались прибежищем дебоширов. Городские проститутки являлись обычно представительницами религиозных меньшинств, они держались кофеен с сомнительной репутацией, а также предпочитали молочные харчевни и прачечные.

Почти каждый подданный Османской империи занимался каким-нибудь делом: торговлей, земледелием, преподаванием или ремеслом. Даже среди богатых встречалось мало людей, которые вели абсолютно праздную жизнь; большинство из них занимали посты в системе управления государством и одновременно активно участвовали в управлении собственными поместьями. Заниматься полезным делом считалось почетной обязанностью, причем до такой степени, что каждому султану приходилось осваивать какое-нибудь ремесло. Мехмет I делал тетиву для луков, Мехмет II увлекался садоводством, Селим I и Сулейман I были золотых дел мастерами. Селим II изготавливал полумесяцы для посохов паломников, Мурад III делал стрелы, Мехмет III и Ахмед I – ложки и пальцевые кольца для лучников, Мехмет IV был поэтом и даже описал в стихах свои военные походы. Иногда они дарили свои изделия посетителям двора, и все понимали, что человек, удостоившийся такой чести, чувствовал себя обязанным преподнести ответный дар гораздо большей ценности. Однако занятие монархов делами, столь обычными для простых людей, подчеркивало благородство труда, равно как признание роли религиозной и общественной деятельности ремесленных гильдий. Бизнес также считался важной деятельностью в империи и до периода упадка пользовался уважением и почетом, в этой сфере свободно взаимодействовали представители всех сословий. Хотя сам внутренний уклад жизни империи исключал смешанные браки, классовые, этнические и религиозные различия не служили препятствием для благотворных и выгодных деловых связей, а также для свободы отношений, например, между образованными людьми, способными, но малограмотными торговцами, неверующими корабельными агентами и простыми ремесленниками.

Деловая жизнь осуществлялась под строгим наблюдением властей, все сделки по купле-продаже, особенно в сфере импорта и экспорта, регулировались. Капитанам торговых судов вменялось в обязанность приобретать лицензии турецких властей, так же как купцам и их агентам, которые нуждались в дополнительных разрешениях для осуществления сделок в других городах империи. Как турецкие, так и европейские предприниматели были обязаны уведомлять власти об увольнении своего работника со службы и предоставлять документы на него. Те же требования соблюдались при приеме на службу новых работников. Ни одного товара нельзя было продать иностранцу внутри империи или за ее пределами без санкции властей и разрешения соответствующей государственной службы. Экспорт находился под строгим контролем, и вывозили лишь избыток продукции, потребляемой внутри страны. За редкими исключениями продовольствие не подлежало экспорту, то же относилось к лесным материалам, шедшим на строительство судов, а также к минеральному сырью. Главной статьей экспорта были кожа и шерсть, в меньшей степени воск, хлопок, шелк, холст, квасцы, определенные виды древесины и специи, еще реже – икра, бриллианты и фарфор.

Во внутренней торговле в первую очередь удовлетворялись нужды властей, затем – ремесленников и в последнюю очередь – остального населения. Основной промышленной отраслью империи была военная, и она процветала, пока не нуждалась в сырье. В одном Сама-каре, небольшом городке к югу от Софии, насчитывалось 17 заводов, производивших лопаты, якоря, подковы, гвозди и прочие изделия для армии. Значительная часть текстильного производства была занята изготовлением тентов для палаток, веревок и парусов, ткани для военной формы. Изделия из кожи и меха, седла и обувь тоже предназначались главным образом на военные цели. Главными статьями импорта были ткани, бумага, колотый сахар и специи из восточных стран, стекло, шелк, зеркала и лекарства из Европы, особенно из Венеции, олово, железо и свинец из Англии. Однако империя была столь обширна и производила такое разнообразие товаров, что испытывала небольшую потребность в импорте, за исключением предметов роскоши. Армия и флот снабжались главным образом продукцией, производимой внутри страны.

• Предыдущая
• 33/49
• Следующая