Только кулаки - Лондон Джек - Страница 3
- Предыдущая
- 3/4
- Следующая
Только он ступил на верхнюю ступеньку трапа, как услышал крик жены. Это был испуганный крик, и за ним раздался всплеск за бортом. Дункан одним прыжком очутился на палубе и кинулся на корму. В тусклом свете звезд он различил голову и плечи Минни, исчезающие за кормою в пенном следе яхты.
– Что случилось? – спросил капитан Детмар, стоявший у штурвала.
– Миссис Дункан, – ответил Дункан, срывая спасательный круг и бросая его за борт. – Право на борт и заходите по ветру! – приказал он.
И тут Бойд Дункан совершил ошибку. Он прыгнул за борт.
Когда он всплыл, то сразу увидел голубой огонек на спасательном круге, который загорелся автоматически, как только круг коснулся воды. Он поплыл к нему и увидел, что Минни уже там.
– С добрым утром! – сказал он. – Освежаешься?
– О Бойд! – больше она ничего не сказала и только коснулась его плеча мокрой ладонью.
Голубой фонарик, не то испортившийся от удара, не то совсем неисправный, замигал и погас. Когда тихая волна подняла их на свой гребень, Дункан обернулся и взглянул на «Сэмосет», смутно белевший в темноте. Бортовых огней не было видно, но со стороны яхты слышался тревожный шум. Он различил голос капитана Детмара, покрывавший крики всех остальных.
– Он что-то не торопится, – проворчал Дункан. – Почему он не поворачивает? Ну вот, наконец-то! До них донесся скрип блоков опускаемого паруса.
– Грот спускают, – пробормотал Дункан. – Он сделал левый поворот, хотя я приказал ему повернуть направо.
Вновь и вновь поднимала их волна, пока на четвертый раз они не увидели в отдалении зеленый огонек правого борта «Сэмосета». Он должен был бы оставаться неподвижным, если бы яхта двигалась к ним, но вместо этого зеленый огонь двигался поперек их поля зрения.
Дункан выругался:
– Чего этот бездельник болтается там? У него есть компас, и он знает, где мы.
Но зеленый огонек, единственное, что они могли видеть, и то только когда поднимались на гребне волны, неуклонно уходил от них в наветренную сторону и становился все менее и менее заметным. Дункан громко крикнул раз, другой, третий, и каждый раз в промежутках до них доносился еле слышный голос капитана Детмара, отдающего приказания.
– Как он может услышать меня в таком шуме? – пожаловался Дункан.
– Он затем и кричит, чтобы команда не услышала тебя, – ответила Минни.
Спокойствие, с которым это было сказано, заставило ее мужа насторожиться.
– Что ты имеешь в виду?
– Просто он и не собирается спасать нас, – продолжала она тем же невозмутимым тоном. – Он сам столкнул меня в море.
– А ты не ошибаешься?
– Нет. Я подошла к борту посмотреть, не приближается ли шквал. Детмар, очевидно, оставил штурвал и подкрался ко мне сзади. Я держалась за поручни. Он рванул мою руку так, что пальцы разжались, и столкнул меня в воду. Жаль, что ты не догадался, иначе ты бы остался на яхте.
Дункан застонал; несколько минут он не произносил ни слова. Зеленый огонек двигался уже в другом направлении.
– Яхта сделала полукруг, – заявил он. – Ты права. Он умышленно заходит к нам с наветренной стороны. Так они не могут меня услышать. Но попытаемся еще.
Он долго кричал, иногда замолкая на минуту. Зеленый огонек скрылся, на его месте появился красный, и они поняли, что яхта пошла обратным курсом.
– Минни, – сказал он наконец, – мне больно это говорить, но ты вышла замуж за дурака. Только дурак мог прыгнуть за борт.
– Есть ли какой-нибудь шанс, что нас подберут… какой-нибудь другой корабль, я хочу сказать? – спросила она.
– Один шанс на десять тысяч, или, вернее, на десять миллиардов. Мы далеко от обычных путей пассажирских и торговых судов. И китобои не заходят в эту часть Тихого океана. Разве только случайно пройдет торговая шхуна из Тутуванга. Но, к сожалению, на этот остров она заходит только раз в год. У нас один шанс на миллион.
– И мы будем бороться за этот шанс, – твердо заявила она.
– Ты прелесть! – Он прижал к губам ее руку. – А тетя Элизабет еще удивлялась, что я нашел в тебе. Конечно, мы будем бороться за этот шанс. И этот шанс будет наш. Иначе и быть не может. Начнем.
Он отстегнул от пояса тяжелый револьвер, который немедленно пошел ко дну. Пояс, однако, он оставил.
– Теперь забирайся в круг и немного поспи. Ныряй под него.
Она послушно нырнула и поднялась внутри плавающего круга. Дункан помог ей затянуть спасательный линь и затем сам пристегнулся снаружи к кругу ремнем от пистолета, пропустив его под мышки.
– Завтрашний день мы продержимся, – сказал он. – Слава Богу, вода теплая. Во всяком случае, первые сутки нам придется еще не так туго. А если нас к ночи не подберут, нам просто надо будет продержаться еще денек. Вот и все.
Примерно полчаса они молчали. Дункан опустил голову на руку, которой опирался на круг, и, казалось, спал.
– Бойд? – тихо окликнула его Минни.
– Я думал, ты спишь, – проворчал он.
– Бойд, если мы не выберемся…
– Прекрати, – грубо прервал он ее. – Мы безусловно выберемся. Нет никакого сомнения. Где-нибудь в океане есть корабль, который плывет прямо к нам. Вот увидишь. Хотя, впрочем, жаль, что у меня в голове нет радиостанции. Ну, ты как хочешь, а я буду спать.
Но на этот раз уснуть ему не удалось. Примерно через час, услышав, что Минни пошевелилась, он понял, что и она не спит.
– Знаешь, о чем я думаю? – спросила она.
– Нет, о чем?
– О том, что я забыла поздравить тебя с Рождеством.
– Черт побери, я совсем забыл! Конечно, ведь сегодня Рождество. И мы еще много раз будем праздновать его. А знаешь, о чем думал я? О том, какое свинство оставить нас без рождественского обеда. Ну, ничего, я еще доберусь до Детмара. Уж тогда я отыграюсь. И мне не понадобится длят этого железный болт. Только кулаки – вот и все.
Хотя Бойд Дункан шутил, он почти ни на что не надеялся. Он хорошо знал, что значит один шанс из миллиона, и трезво сознавал, что им остается прожить считанные часы и что эти последние часы неизбежно будут часами ужаса и мучений.
В безоблачном небе показалось солнце. Кругом ничего не было видно. «Сэмосет» уже скрылся за горизонтом. Когда солнце поднялось выше, Дункан разорвал свою пижаму и смастерил подобие тюрбанов. Смоченные в воде, они защищали головы от палящих лучей.
– Стоит мне подумать об этом обеде, как я свирепею, – пожаловался он, когда заметил, что лицо жены начинает омрачаться. – И я хочу свести счеты с Детмаром при тебе. Я против того, чтобы женщины были свидетелями кровавых сцен, но тут – другое дело. Я его разукрашу как следует! Надеюсь только, что я не разобью о него свои кулаки, – помолчав, добавил он.
Настал и прошел полдень, а они все плавали, окруженные морем и небом. Ласковое дыхание затихающего пассата освежало их, и они мерно покачивались в мягкой зыби летнего океана. Однажды альбатрос заметил их и часа полтора парил над ними, величаво взмахивая крыльями. А в другой раз в нескольких ярдах от них проплыл огромный скат футов в двадцать длиной.
На закате Минни начала бредить – тихо и жалобно, как ребенок. Дункан смотрел, слушал, и в глазах его застывала безнадежность, он мучительно думал о том, как сократить часы наступающей агонии. Именно об этом он думал, когда, поднявшись на высокой волне, еще раз оглядел горизонт; и то, что он увидел, заставило его вскрикнуть.
– Минни! – Она не ответила, и он несколько раз громко, как только мог, окликнул ее. Ее глаза открылись, но она была еще в полуобморочном состоянии. Он хлопал ее по рукам, пока от боли она не пришла в себя.
– Вот он, этот шанс из миллиона! – крикнул он. – Пароход, и идет прямо на нас! Черт побери, да это крейсер! Я знаю, это «Аннаполис», который везет астрономов из Тутуванги.
Консул Соединенных Штатов Лингфорд был пугливым старичком, и за два года службы в Ату-Ату ему не доводилось слышать о столь беспрецедентном случае, о каком рассказал ему Бойд Дункан. Последнего, вместе с женой, высадил здесь «Аннаполис», который тотчас же отправился со своим грузом астрономов дальше, на Фиджи.
- Предыдущая
- 3/4
- Следующая
