Асино лето - Михеева Тамара Витальевна - Страница 13

• Предыдущая
• 13/44
• Следующая

— Пойдем, Асенок, — сказал он ласково, как старший брат. Так иногда зовет ее мама. Ладошка у Севы была твердая, крепкая. Настоящая мальчишеская ладонь. Ася улыбнулась: теперь ей совсем не было страшно.

— Если ты не против, — сказал Сева, — когда полетишь, меня за руку возьми, ладно? Я в воздухе совсем легкий.

— Конечно! Мне кажется, ты немножко сам можешь летать…

— Ну… может быть, совсем чуть-чуть… Хорошо Горынычу, он летучим родился, а я пока научусь! А дедушка когда еще разрешит звездную пыльцу использовать…

— Разрешит… Или учись.

Они покрепче взялись за руки и взлетели, крикнув Белому монаху:

— Спасибо! До свидания! Увидимся на балу!

Бал начинался. Со всего леса стекались во Дворец Сдобной Булочки гномы, пришел Леший, приполз Королевский Уж, прилетел Угомон Костюша, долговязый и неловкий, собрались жители Овражного города, феи цветочные и феи древесные, феи травяные и ягодные, привидения и лесные духи, шорох речной, шорох лесной, шорох ручейный…

У парадного входа столпились самые разнообразные кареты, запряженные божьими коровками, кузнечиками, стрекозами; десятка два верховых ящериц замерли на гладком камне неподалеку. Длинный извилистый лаз было не узнать: он был задрапирован белоснежными облаками, освещен светильниками с ароматическими маслами, а вместо земляного пола — ковер зеленого нежного мха.

Теперь, когда Ася была ростом с мизинец, коридор казался огромным, стены уходили ввысь, а когда они с Севой вошли в бальный зал, у Аси даже дыхание перехватило. Раньше она могла дотянуться до потолка, встав на носочки, теперь этот потолок терялся где-то в бесконечности, будто его совсем не было. Светлячки выстроились в созвездия так, что казалось, будто бал проходит под открытым небом. Оркестр из 50 кузнечиков, 30 сверчков и дирижера-соловья настраивал инструменты. Гномы-лакеи разносили напитки, а гости бродили по залу в ожидании танцев, знакомились, разговаривали, охали-ахали.

В соседнем зале был накрыт стол. О, что это был за стол!

На тарелочках из тончайшего белоснежного фарфора лежали пирожные в виде цветов и украшенные цветами, рулеты с черносливом, рулеты с маком, абрикосами, изюмом, фруктовые салаты, торты творожные, торты медовые, торты со взбитыми сливками, муссы, пудинги, пироги с яблоками, с вишней, с земляникой, горы шоколада черного, шоколада молочного, с орехами и печеньем, нежные круасаны со всевозможными начинками, воздушный зефир, засахаренные орешки, инжир, безе, суфле, миндальные корзинки с ягодами, айсберги мороженого — мороженое клубничное, мороженое ванильное и крем-брюле, мороженое с миндалем и карамелью, мороженое с медом, ромовое мороженое, мороженое с шоколадной крошкой, с грецкими орехами и малиновым сиропом — целый Северный полюс мороженого! На отдельном столе звенели и сверкали в бокалах морсы, соки, родниковая вода, коктейли и шампанское. Над бочками с травяными отварами медленно поднимался пар…

Сдобная Булочка принимала гостей в ярко-красном с золотым, и Ася видела, что Белый монах потрудился на славу. Сдобная Булочка хлопнула в ладоши, вспорхнули бабочки, грянула музыка. Бал начался!

С кем только Ася не танцевала в этот вечер! Сначала, конечно, с Севой, Горынычем и Ежом. Потом ее пригласил Угомон Костюша, но так робел, что танцевать с ним было одно мучение, он отдавил Асе все ноги. После танца он бесконечно долго извинялся, шмыгая длинным носом и прижимая к впалой груди костлявые руки. Даже Старый гном пригласил Асю на вальс и нашел, что она замечательно танцует. Оказалось, что у Аси здесь много знакомых.

Манюня и Маруся то и дело угощали ее самыми вкусными пирожными и наперебой выбалтывали рецепты угощений. Сдобная Булочка ласково улыбалась каждый раз, проходя мимо, а Речной царь, приехавший на бал с красавицей дочкой, опять предложил стать его придворной дамой. Рыбий хвост Речная царевна спрятала под пышной юбкой бального платья, но танцевала она очень ловко. Шлейф с живыми кувшинками всюду носил за ней престарелый Водяной и ворчал, что терпеть не может подобные сборища.

Однажды Асе показалось, что один гном похож на Василия Николаевича, директора лагеря, но подходить и уточнять она не стала. Директор все-таки! А она правила нарушает. А про Белого монаха Ася угадала: он всю ночь грустно парил под потолком и только под утро застенчиво пригласил Асю на мазурку. Ася мазурку танцевать совсем не умела, но согласилась. И очень радовалась, что вместо ног у Белого монаха туман, который боли не чувствует.

Ах, что это был за бал! Самый первый у Аси, самый чудесный! Под утро, когда мальчишки проводили Асю до окна и галантно преподнесли ей три букетика (крошечных-прекрошечных), Ася чувствовала себя самым счастливым человеком на свете! Немножко было жаль, что Колька не видел ее в прекрасном бальном платье, но сам виноват — дурак и грубиян!

Действие уменьшительного меда кончилось, волшебное платье превратилось в пижаму, но музыка, огни, дыхание бала пело в Асе, играло, звенело в крови. Легко вспрыгнула она на подоконник, упала на свою кровать и…

— Ася, ты сумасшедшая?

— Где ты была?

— Ты рехнулась?

— Что ты себе позволяешь?

— Вот Лена узнает!

— Мы чуть с ума не сошли, всю ночь из-за тебя не спали!

— А если бы Белый монах тебе встретился?

— Ну и что? — улыбнулась Ася. — Он очень милый. Научил меня мазурку танцевать.

Лица ошеломленных девочек позабавили Асю. Около ее кровати собралась вся палата.

— А почему ты не поседела? — подозрительно оглядела ее Аленка.

— Это все выдумки. Он очень добрый.

Ася, наконец, поняла, что из-за нее девочки не спали всю ночь, беспокоились. Стало стыдно.

— Извините, что я вас напугала, я… Я просто гуляла… ну, то есть, если честно, я поспорила, что не побоюсь гулять одна всю ночь.

— С кем поспорила?

— A-а… С Колькой Огурцовым.

— Два дурака — пара, — фыркнула Настя Вигилянская и пошла спать.

Потихоньку девочки стали расходиться. Только Наташка Ястрова все смотрела на Асю внимательно и, наконец, сказала:

— А ты смелая… Надо было тебя в команду брать.

— Я не люблю футбол, Наташа.

Лицо у Наташки вытянулось так, что Ася поняла: в Белого монаха Наташке поверить легче.

Весь день потом девчонки обсуждали Асину смелость. Если бы Лена прислушивалась к разговорам своих подопечных, то не сносить бы Асе головы. Но Лене было сегодня не до чьих-то там переживаний — своих хватало: сегодня вечером самое ответственное отрядное мероприятие — Тропа доверия и костер. На Тропе помогать ей будет Жора, и это тоже очень ответственно. Лена сильно нервничала.

Вообще-то она была против таких мероприятий: тащить детей на ночь глядя через реку на плотах, да потом еще всякие испытания в лесу… Зачем? Лучше бы она им «Что? Где? Когда?» провела, а потом (ладно уж!) костер. Но директор настаивает. Говорит — традиция лагеря. С директором разве поспоришь? Хотя, с другой стороны, Жора весь вечер будет рядом, на виду. Лена припудрила нос и пошла собирать отряд.

Как тихо, как таинственно ночью на реке! Даже Алена Чаплашкина перестала болтать, когда Жора в костюме пирата начал перевозить их на другой берег. Ночью все другое: и вода, и берега. Ася сидела на самом краю плота и смотрела, как приближаются красные скалы и на закатную полосу над ними. Простучал по близкому мосту поезд, ухнула в лесу ночная птица, плеснула рыбешка. Ася смотрела в воду: нет ли в глубине Речной царевны? Что-то придумывают им вожатые, из сил выбиваются, а лучше бы выводили их почаще ночью на берег реки. Посидеть, послушать…

Плот причалил к плоскому камню. Колька с Азатом подтянули его на берег. Сейчас Жора поедет обратно, привезет последнюю партию.

— Никуда не расходитесь! — скомандовала Лена. Но желающих расходиться не было: лес, темный и зловещий, стоял стеной и не собирался впускать незваных гостей. Ася еле удержалась, чтобы не взлететь. Можно было бы долететь до вершины Красной скалы. Там, наверное, еще ни один человек из их лагеря не был.

• Предыдущая
• 13/44
• Следующая