Тени забытых земель (СИ) - Корнилова Наталья Геннадьевна - Страница 7

Привычная процедура, привычные слова, которые уже были произнесены на этом месте тысячи раз. Как и принято в таких случаях, ворота чуть приоткрылись, и оттуда выскользнула фигура священника. Подходя к прибывшим, он прикладывал ко лбу каждого человека небольшой полупрозрачный камень, оправленный в потемневшее от времени серебро. Это не простой камень, а один из тех древних артефактов, что помогают изобличать нечисть, которая может прятаться под личиной людей.

Обычная проверка, но, увы, необходимая: говорят, были случаи, когда со знакомого, казалось бы, человека, от прикосновения артефакта словно бы стекало человеческое лицо, и перед взором потрясенных свидетелей появлялось нечто другое, страшное и жутковатое. Конечно, не приведи Боги увидеть такое, но для того и существуют все эти меры предосторожности, чтоб, насколько это возможно, не пускать зло в мир людей.

Некоторым подобная проверка может показаться излишней — ведь каждого из людей в этом обозе проверили еще перед выходом из монастыря. Только вот в дороге могло произойти всякое: во время двухдневного пути по опасным местам со счетов не следует скидывать ничего, как бы неприятно это не звучало — увы, но за сотни лет существования монастыря случалось всякое…

Когда священник подошел к Андреасу, тот уже привычно прикрыл глаза, ожидая прикосновения артефакта, а через мгновение ощутил, что по его лбу разлилось чего-то теплое, несущее умиротворение и свет. И пусть этот необычное чувство длилось всего несколько секунд — священник двинулся дальше, но Андреас продолжал стоять, не открывая глаз и перебирая четки. Надо же, уже далеко не первый раз он ощущает прикосновение удивительного артефакта, но каждый раз этот простой с виду камень несет в его душу тепло и тихую радость, а ведь именно ради этого — покоя и забвения Андреас и покинул суетный мир. Вот если бы можно было навсегда уйти туда, где нет бед, и где боль и стыд не жгут его сердце…

— Брат Андреас! — голос брата Титуса вернул Андреаса к действительности. — Все, проверка окончена, можем идти в город.

Андреас неохотно открыл глаза, возвращаясь в действительность. Ворота были открыты, и первая из телег уже въезжала в город, а вплотную за ней двигалась вторая. Ого, как купчишка-то приосанился, посмотри на него со стороны — прямо герой с войны возвращается! Ну, с ним все ясно: этот тип теперь до конца жизни будет рассказывать всем и каждому, через какое тяготы во время пути из монастыря Святого Кармиана ему пришлось пройти, и с какими чудовищами довелось сражаться… Небось, еще и приврет, что на Запретных землях был. Впрочем, это его дело, нравится — пусть хвастается и плетет небылицы, все одно ему вряд ли кто поверит.

— Рад видеть вас, святые братья! — к ним навстречу шагнули двое мужчин — старший караула и начальник стражи. — Ну, как путь прошел от монастыря до нашего многогрешного города?

— Благодаря Светлым Небесам, наше путешествие прошло мирно, тихо и спокойно… — брат Белтус чуть пожал плечами. — Всегда бы так ходить, без особых забот и волнений. Благодать, а не прогулка.

— Что?! — взвыл купчишка, услышав подобное. — Да нас чуть не сожрали живьем, а уж убить могли невесть сколько раз!

Брат Белтус лишь покосился в сторону разгневанного мужика, но отвечать ничего не стал, все одно некоторым бесполезно объяснять, что иногда при таких вот переходах происходят куда более опасные происшествия. Вместо этого он продолжал, обращаясь к военным:

— С обозом сюда привезли двенадцать человек из числа тех, что находились на излечении у нас в монастыре…

— Кто такие?

— Да все те же…

— Из числа тех, что ходили в Запретные земли?

— Они самые, других у нас, как правило, нет. Очень удачно к нам этот обоз пришел, а заодно и весьма ко времени в монастырь муку и крупы привезли. Ну, а чтоб назад ему порожняком не идти, мы на этот обоз погрузили всех, кто не может ходить, или же тех, у кого сил нет на дальнюю дорогу пешком. Хватит мужикам в монастырской больнице лежать, тем более что они уже давно домой просятся, да все оказии не было, чтоб их отправить. Конечно, этих людей мы подлечили, как могли, во всяком случае, сделали все, чтоб они дорогу выдержали. Ну, а теперь этих парней, как и положено, мы отдаем под вашу опеку.

— А уж отправить их по домам — это наша задача… — недовольно пробурчал начальник стражи. — Задери меня нелегкая, сколько же хлопот из-за этих любителей приключений на собственную задницу!

— Прежде всего, каждому из нас нужно стремиться к человеколюбию… — чуть пожал плечами брат Белтус.

— Думать о любви к ближнему — это ваша задача, святые братья, а в казне нашего города скоро дыры появятся от таких вот желающих погулять в Запретных землях… — нахмурился начальник стражи. — Между прочим, отправлять их по домам мы обязаны за свой счет! А знаете, сколько это стоит — довезти такого вот неподвижного человека до его дома? Мне уже надоело строчить наверх все новые и новые письма с просьбой выделять деньги на…

— Вы лучше о своей душе подумайте, а на совершение благого дела никаких денег не жалко! — перебил горячую речь законника брат Белтус.

— Ну да… — буркнул начальник караула. — Вначале парни, несмотря на все уговоры и увещевания, идут в Запретные земли в призрачной надежде разбогатеть, а вот возвращаются оттуда на своих двоих немногие, если, конечно, вообще возвращаются, да и тех частенько приходится отвозить домой за государственные денежки. Тех же, кто после посещения Запретных земель состояние нажил, можно пересчитать по пальцам…

Разбогатеть в Запретных землях… Именно за этим и стремится в те места подавляющая часть искателей приключений. Место, отгороженное от остального мира неприступными горами и древним заклятием, и попасть туда можно было только через монастырь Святого Кармиана. Вообще-то Запретные земли — это богатейшие места. Одни находит там драгоценные камни, другие — редкие травы с удивительной целебной силой, кое-кто ищет золото, или что-либо иное, не менее ценное… В общем, тут уж кому как повезет: некоторые, и верно, возвращаются домой с ценным грузом, но большая часть из тех, кому повезло выжить, приходит с почти пустыми котомками, а остальные вообще назад не приходят.

Только вот не стоит думать, что все найденное в тех местах можно нести к людям, бывает и такое: кое-что из принесенного уничтожается на месте. Монахи-кармианцы вначале проверят, нет ли у тех, кто пришел из Запретных земель, чего-либо опасного, затем опечатывают все принесенное особыми печатями. Зачем? А все для того, чтоб никто не мог украсть у старателей с таким трудом добытые ценности — все же следует пожалеть бедолаг, помочь им сохранить то, что они с риском для жизни сумели отыскать в Запретных землях. Мешки или мешочки, свертки и пакеты — на все ставится особая печать, которую может снять только хозяин этих вещей, а если кто-то чужой постарается сунуть свой любопытный нос в запечатанные мешки, то может произойти что угодно — взрыв, столп пламени, сильнейший удар… В общем, увидев на каком-то мешке или свертке печать Святого Кармиана, посторонние, как правило, не дотрагиваются до этих вещей — итог может оказаться весьма печальным…

Тем временем начальник стражи, провожая глазами отъезжающий обоз, в котором находились раненые, поинтересовался:

— Н-да, становится все меньше и меньше тех, кто, возвращается из Запретных земель на своих двоих, без ран и подорванного здоровья, С этими-то парнями что произошло? Понятно, что раз вы их привезли, то самостоятельно ходить они не могут.

— Знаешь, ничего нового… — пожал плечами брат Белтус. — Трое парализованных от яда, у двоих поврежден позвоночник, еще двое ног лишились, одни культи остались… Один слепой, еще один то и дело в летаргический сон впадает, спит по нескольку суток. Оставшиеся четверо еле хотят, почти не держатся на ногах. Можно сказать, их от ветра качает, хотя эти парни и пробыли в монастырской больнице по нескольку седмиц.

— Как обычно, полный набор… — вздохнул начальник стражи. — Ладно, мои люди сейчас отвезут этих раненых в нашу больницу, и отныне они уже, и верно, будут нашей заботой… Кстати, я правильно понял, что кроме тех, кого вы привезли, других людей, вернувшихся из Запретных земель, сейчас в монастыре нет?