Большой оркестр - Бикчентаев Анвер Гадеевич - Страница 16

• Предыдущая
• 16/29
• Следующая

Или по-другому: вызывает, например, директор нашей школы нашу учительницу Агнию Ивановну. Так, мал, и так, говорит, Агния Ивановна, а почему это у вашего ученика Майсура двойка по арифметике? «А вы кто такой, Николай Филиппович?!» — закричит на него наша учительница — и раз его кулаком!

Нет, это была бы не жизнь, а ужас какой-то!

И главное — зачем?.. Взять хотя бы меня — мне даже и не хочется драться! Конечно, я не сильный, и в драке мне самому и досталось бы. Но ведь и Володя — уж на что боксёр, а тоже ни с кем в драку не лезет…

Нет, я так думаю, что у Ахмадея это просто болезнь. Как-то я даже сказал ему про это. А он и сам, оказывается, уже пришёл к этому выводу. Я ему говорю: «Так ты полечись!» Но он только грустно рукой махнул. Видно, не верит врачам, совсем как Люциина мама…

Но на этот раз неприятности у Ахмадея вышли вовсе не из-за драки, а так — даже непонятно из-за чего.

В тот день у них в классе был пионерский сбор по именам существительным. А Ахмадей с Яшкой как раз домой торопились — хотели поспеть с дядей Яфаем иллюминацию вешать. Они возьми и смойся со сбора, а старшая вожатая Нора их поймала. Не разобралась, что и как, и давай кричать на них. «Тебе что, неинтересно присутствовать на сборе?» — спросила она Яшу. Он сказал, что почему же, интересно. «А тебе?» — спросила она Ахмадея. А он ей ответил: «Нет, неинтересно».

Вот тут-то и начались неприятности. Вызвали Ахмадея на совет отряда и давай прорабатывать! Вожатая всё приставала к нему, чтобы он признался, что ему интересно на сборе. А он — ни в какую. Она даже вспотела, и члены совета отряда его уговаривали, а он молчал как каменный — так и не признался!

Я, конечно, на этом совете отряда не присутствовал, но под дверью слушал и в щель поглядывал.

Вышел оттуда Ахмадей весь красный. Домой мы шли молча.

Вижу, человек совсем расстроен, не приставать же к нему с вопросами. Только показалось мне, будто он шепчет что-то.

— Ты что-то сказал? — спросил я его.

— Нет, — говорит.

— Так ты же чего-то бормотал?

— А это я с дедушкой советовался.

— Разве у тебя дедушка есть?

— Нет.

— Умер?

— Умер.

— Если он умер, то, как же ты с ним советовался? — поразился я.

— Очень просто. Я спрашивал, а он отвечал. Это меня отец научил. «Я, говорит, в трудных случаях с дедом твоим советуюсь: спрашиваю его и представляю, что бы он мне ответил».

— А твой дедушка был учителем? — поинтересовался я.

— Нет, мой дед был железняком.

— Железняком?

— Раньше железнодорожников называли «железняками». И дедушка у меня был отчаянный железняк.

— Дрался?

— Дрался. Только не на кулаках, а на бомбах. Он сам делал бомбы и бросал в казаков. Это в пятом году было, когда революцию делали.

— Значит, твой дед был революционером?

— Да. А потом его повесили в тюрьме.

— Жалко его! — пожалел я.

— Жалко, — согласился он. Мы пошли тише.

— А о чём же ты спрашивал его сейчас?

— Спросил, правильно ли я сделал.

— Ну, а он что?

— По-моему, он ответил, что я вёл себя правильно.

— Конечно! — горячо поддержал я Ахмадея. — Ты же правду говорил! А моя мама тоже считает, что человек всегда должен говорить правду.

— «Правду, правду»! — неожиданно рассердился Ахмадей. — А вот Яшке я ещё всыплю! Зачем сказал, что ему интересно на сборе?! До чего же непринципиальный он человек!

И я так думаю, что Яшка очень непринципиальный человек.

Только я тоже, наверно, признался бы, что мне интересно, если б старшая вожатая меня так уговаривала.

Так я узнал, что Ахмадей гордится своим дедом-железнодорожником. Фатыма гордилась бабушкой, которая только на днях приехала погостить к ним. Яша тоже не давал маху — он хвалился своим отцом, которого, между прочим, никто из нас ни разу не видел.

— После того как отец вернулся с Северного полюса, — говорил Яшка, — его назначили самым главным лётчиком на «Максим Горький». Слыхали про такой гигант самолёт? Вижу, не слыхали… Когда он летал над городом, то громадная тень получалась. «Максим Горький» разбился, и все погибли.

В другой раз отец Яши уже строил Магнитогорск.

— Когда он приехал на место строительства, то увидел только степи и горы, больше ничего.

— А разве твой папа не погиб вместе с самолётом? — удивлялся я.

Но Яша, даже не моргнув, отвечал:

— Строил он до того, как летал!

Позже выяснилось, что Яшин папа командовал кавалерийском корпусом и был парашютистом на фронте. Затем он же строил нефтепровод, который описан в книге «Далеко от Москвы».

— Может быть, у тебя было много пап? — спрашивал я, недоумевая.

— Нет, один! — настаивал он. — Папа всегда один бывает, как и мама.

Ну, я ничего не понимал.

Вообще в последнее время я стал приглядываться к Яшке — этот наплетёт что угодно!

Голова его всегда была напичкана всевозможными идеями. Из него так и сыпались фантазия за фантазией.

Между прочим, я даже подумал: «Может, это у него от какого-нибудь особенного питания? Не может же быть, чтобы нормальный человек всё выдумывал и выдумывал!..»

«Нет, — сказал я себе, — всякие выдумки да планы не доведут Яшку до добра». Так и случилось.

Как-то днём, после уроков, я вышел во двор. Стояла осень. Целую неделю лили дожди, а тут вдруг выглянуло солнышко, да такое тёплое, что я даже пальто не надел.

Во дворе никого из ребят не было. «Куда они подевались? — удивился я. — Может, в наш сарай забились?»

Пошёл туда и не ошибся: Ахмадея там не оказалось, но Яша был на месте. Собрав малышей, он угощал их папиросами.

— На всех хватит, — говорил Яша. — Закуривайте. Только затягиваться никто из вас не умеет.

Он вдыхал дым и красиво выдувал из носа. Малыши пробовали затягиваться, но у них ничего не выходило. Они чихали и кашляли.

Заметив меня, Яша протянул коробку:

— Угощайся. Я не жадный.

— Не хочу, — запротестовал я.

— Не хочешь — как хочешь, — решил Яша. — А вы бросьте курить! Вредно!

Малыши быстренько побросали папиросы.

Но спокойно сидеть на месте Яша не мог. Мозги у него так устроены, что обязательно надо что-нибудь особенное придумать.

— Не организовать ли нам свой магазин? — спросил он, поглядывая на малышей. — Будем торговать яблоками. На юге все торгуют фруктами.

— Яблоками? — удивились малыши.

А Яша уже загорелся идеей:

— Вы тут посидите, я мигом…

Утром в наш магазин привезли яблоки. Ящики навалили прямо на дворе. «Неужели он хочет принести один из ящиков?» — подумал я.

Не прошло и пяти минут, как Яша приволок большой ящик с яблоками. А ещё минут через десять мы сидели вокруг ящика и сортировали яблоки.

Неожиданно в сарай вбежала Маня и застала нас за этим занятием. Мы смутились, но Яша спокойно предложил:

— Бери, Маня, угощайся. Ты можешь выбрать себе самые большие яблоки.

— Спасибо, я очень люблю яблоки, — призналась Маня и, польщённая вниманием, протиснулась между мальчиками.

— Откуда у вас яблоки? — спросила она у одного из малышей.

— Из магазина, — объяснил тот.

— Купили, что ли?

Малыши вместо ответа молча опустили глаза.

— Купили, что ли? — переспросила Маня и как ужаленная вскочила на ноги. — Понимаю: вы украли!

Яшка невозмутимо поднял на неё глаза:

— С чего это ты взяла? И вообще, зачем шумишь?

Маня от удивления сделала шаг назад:

— Я про вас обязательно скажу дедушке и бабушке! И всем во дворе! Отнесите яблоки в магазин, все до единого!

Маня стояла перед нами такая гордая и злая! Вся кровь бросилась ей в лицо.

— Считаю до трёх!

— Ложьте обратно, — сухо скомандовал нам Яша. Малыши неохотно стали отдавать свою долю. Но нескольких яблок недосчитались — видно, успели съесть.

— Зря ты, Маня, шумишь, — улыбнулся Яша. — Ящик мы отнесём. Взяли его на время, чтобы поиграть, а потом сдадим. Я сам отнесу…

• Предыдущая
• 16/29
• Следующая