Большой оркестр - Бикчентаев Анвер Гадеевич - Страница 14

• Предыдущая
• 14/29
• Следующая

Когда мы садились за стол, то Маня сказала:

— Сегодня в нашем магазине апельсины продавали.

В самом деле на столе не было апельсинов. Люциина мама смутилась и строго сказала:

— Моя милая, в гостях не принято требовать. Кушают, что есть на столе.

Маню очень обидело это замечание. Маленькая, а всё поняла. Она надулась и вышла из-за стола.

— Я пойду от вас, — громко сказала она. — Мне плакать хочется.

Все растерялись. Воспользовавшись этим, Маня осторожно закрыла за собой дверь. Люция вспыхнула и, схватив Мании подарок, стремглав бросилась вдогонку.

На лестнице она вернула Мане вязаные чулки, сказав:

— Мне твой подарок не нужен. Как-нибудь обойдусь…

Однако праздник уже испортился. Все сидели и молчали, опустив глаза на скатерть.

— Ещё эти противные мальчишки не пришли, подумаешь… — проговорила Люция, обидевшись на моих товарищей.

— Ты права, — согласилась её мама. — Удивительно невоспитанные ребята!

— Они уж не такие плохие, как кажется с первого взгляда, — ответила Фатыма, густо покраснев. — Их можно перевоспитать.

— Неужели? — улыбнулась Люциина мама.

Мне тоже не понравился этот разговор. О человеке нельзя говорить плохое в его отсутствие.

Так, наверно, подумали и девочки. Все поспешно начали прощаться, пряча глаза.

Так не удалось отпраздновать день рождения Люции.

Дня через два девочки во главе с Фатымой заглянули в сарай, где сидели мы.

Так не бывало ещё ни разу. Мы с любопытством взглянули на девочек.

— Стало завидно, не выдержали! — усмехнулся Яша. Девочки держались кучкой; видно было, что они неспроста посетили наш укромный уголок.

Не обращая внимания на насмешку, Фатыма подошла к Ахмадею:

— Мы пришли вас пригласить играть вместе. Наверно, она хотела сдержать слово — перевоспитать нас, мальчиков, как обещала.

Ахмадей неожиданно расхохотался.

— Ха… ха… ха!.. — корчился он. — За нами пришли? Значит, не можете без нас?

— Ты не смей издеваться! — взвизгнула Маня. — Мы, может быть, пришли предложить дружбу…

Фатыма сердито оглянулась на неё, будто недовольная словами Мани, потом проговорила:

— Мы пришли вас пригласить на волейбол.

Никто не тронулся с места. Ахмадей и Яша сидели рядом, посмеиваясь. Фатыма тряхнула головой и неожиданно громко сказала:

— Вижу, что трусите! Куда вам с нами тягаться! Мы скоро на первенство города будем играть. Если не хотите, не надо!

— И потом, у нас уже есть один мальчик! — сказала Маня.

— Кто же это? Хотел бы на него посмотреть! — презрительно сказал Ахмадей, но я заметил, что новость эта сильно его задела.

Как вы понимаете, нам очень хотелось узнать, что за мальчика раздобыли себе наши девочки. Посовещавшись, мы решили принять вызов.

И вот, придя на волейбольную площадку, я увидел… как бы вы думали кого?.. Рябого мальчика!

«Ай да тихоня! — удивился я. — Прошлый раз и десяти слов не сказал, а тут — здрасьте пожалуйста! — пришёл к нашим девчонкам!»

— Это Мурат, — сказала Фатыма и посмотрела на Ахмадея.

Но Ахмадей не стал знакомиться.

— Тоже мне мальчишка! — проворчал он. — Пусть играет в девчачьей команде.

Первую игру выиграли мы, вторую — девочки с Муратом. Оставалась третья, решающая. У нас хорошо подавали мяч Искандер и Яша. Ахмадей был знаменитым гасильщиком. Мы старались не ударить лицом в грязь.

Девочки играли более дружно. Они редко роняли мяч. И это понятно: девочки с малолетства привыкают к мячу. Особенно ловко пасовала тройка: Фатыма, Люция и Мурат. Просто засмотришься!

И вот счёт стал два — два. Потом три — три. Девочки вырвались вперёд. Счёт стал семь — пять.

— Поднажмём, ребята! — крикнул Яша. Поднажали. Подняли счёт в нашу пользу: десять — девять.

Снова их тройка оказалась у сетки. Мяч принимала Люция, подавала его Мурату, тот — Фатыме. И Фатыма сильным и быстрым ударом посылала мяч в правый угол, где стоял Ахмадей.

Пропустив два мяча, Ахмадей стал волноваться.

Счёт стал одиннадцать — десять.

А Фатыма всё била в правый угол, точно дразня незадачливого Ахмадея. Счёт стал тринадцать — десять, а потом и четырнадцать.

Мы рассердились на Ахмадея.

— Сматывай удочки! Я здесь встану! — подлетел к нему Яша.

— Катись отсюда! — обиделся Ахмадей. — Больше я не пропущу ни одного мяча.

Фатыма рассмеялась.

— И пятнадцатый я подам тебе, Ахмадей! — сказала она.

— Попробуй! — огрызнулся Ахмадей.

Мяч подал Мурат. Его принял я и отдал Яше. Тот перекинул его через сетку. И вот мяч начал выплясывать на руках девочек. Мяч приняла Люция, передала Мурату. Мы не могли оторвать взгляд от мяча. Вдруг Фатыма подпрыгнула и точно послала его в правый угол.

Ахмадей очень сильно отбил его, и мяч улетел с площадки.

Игра прекратилась, началась ссора. Мы обвиняли Ахмадея, а он — Фатыму.

— Она не по правилам играла! — шумел Ахмадей. — Нельзя подавать в одно и то же место.

Мы расхохотались.

Ахмадей покраснел как рак. А тут ещё Фатыма крикнула:

— Я тебе мяч подавала по знакомству!

Эту обиду никто бы не выдержал. Ахмадей подскочил к ней:

— Извинись или будешь битой! Неожиданно для всех вмешался Мурат.

— Ты что! С девчонкой собрался драться? — спросил он.

Быть бы тут большой драке. Но всё произошло совсем иначе: чуточку побледнев, Фатыма медленно начала засучивать и без того короткие рукава.

— Подойди поближе ко мне! — тихо сказала она Ахмадею.

Мы все разинули рты. Этого даже от Фатымы никто не ожидал! Ахмадей уже собрал пальцы в кулак, но именно в эту минуту раздался отчаянный голос Мани:

— Ахмадей, тебя мама зовёт!..

Фатыма так и не успела приступить к перевоспитанию мальчиков: подошло первое сентября. Пришлось отложить все дела.

А первое сентября было особенное. В этом году мальчики и девочки начинали учиться вместе. Сколько было разговоров вокруг этого события!

Одним нравилось совместное обучение, другим — нет. Так, Люция потихоньку уговаривала девочек нашего двора пойти в школу с жалобой, чтобы отказаться от мальчиков. С ней не соглашалась Фатыма.

— Я, например, их ничуть не боюсь, — доказывала она.

Мамы даже возлагали большие надежды на совместное обучение.

— Мы сами учились вместе с мальчиками и ничуть от этого не пострадали. Наоборот, старались учиться ещё лучше, — доказывала мама Фатымы.

— Не могу не согласиться с вами, — поддерживала её Яшина мама. — Растут настоящими дикарями! Друг к другу подойти боятся. В прошлом году я выступала на выпускном вечере и вижу: девочки танцуют отдельно, мальчики — отдельно. Кому это нужно?

Мы тоже обсуждали плюсы и минусы нового учебного года. Минусов было больше.

— Пропало всё, ребята, — рассуждал Ахмадей. — Чувствую, не миновать мне беды. Хоть зимой, бывало, отдыхаешь от них.

— Ни за что не соглашусь сидеть на одной парте с девчонкой! — говорил Яша.

Я не выдержал и вмешался в разговор.

— Наши девчата тоже не особенно рады, — сказал я, желая обелить их.

— Как бы не так! — усмехнулся Ахмадей. — Держу пари, что им нравится с нами учиться!

Не было ещё и семи часов утра, когда все школьники «Большого оркестра» высыпали во двор. Все в обновках, за исключением Ахмадея.

— Ты чего? — удивился я, взглянув на него.

— А что?

— Брюки не того!

— Чего — не того?

— Не одет, говорю.

— А что мне!

— Разве в школу не пойдёшь?

— Пойду.

— Так что ж?

Ахмадей рассердился:

— Что пристал как банный лист! Ни за что новые брюки не надену! Чтобы меня барином обозвали?

В самом деле, в этом старье он не походил на барина.

Я ничего ему не сказал, но про себя учёл.

Всех нас записали в одну шкалу. Володю — в седьмой класс «А», Искандера — в шестой «Б». Хуже всего пришлось Ахмадею и Яше: в пятом «А» оказались три наши девчонки: Фатыма, Люция и Зуляйха.

• Предыдущая
• 14/29
• Следующая