Версальский утопленник - Паро Жан-Франсуа - Страница 20

• Предыдущая
• 20/87
• Следующая

Возле Пале-Руаяль путь экипажу преградила возбужденная толпа: парижане орали во всю глотку и потрясали чучелом английского адмирала Кеппеля. Поглумившись над чучелом, толпа под бурные аплодисменты и грозные выкрики подожгла его.

— Можно подумать, что настало время карнавальных бесчинств.

— Странно, — задумчиво произнес Бурдо, — откуда взялись эти восторги и безудержное прославление герцога Шартрского? Еще недавно сей герцог вызывал отвращение у публики, особенно после случая с герцогиней де Бурбон.[23]

— Когда герцогиня дала Артуа понять, что считает его повесой, а уж потом принцем, брат короля попытался сорвать с нее маску!

— Артуа ездит на охоту с Шартром, так что клан Конде считает себя уязвленным.

— Подозреваю, к сегодняшним безумствам народ отношения не имеет. Скорее всего, коварные интриганы, преследующие свои тайные цели, сумели разжечь энтузиазм черни в поддержку Шартра. Однако меня это раздражает, и чем дальше, тем больше. Любое, даже самое незначительное, событие порождает совершенно неумеренные эмоции.

— Фредеричи, младший офицер, который, как тебе известно, с июня несет службу на Елисейских Полях, давно указывает мне: озлобленная чернь постоянно оскорбляет дворян. Однажды во время прогулки она осыпала непристойными словами принцессу де Ламбаль и герцогиню де Бурбон; дамы настолько испугались, что до конца прогулки к ним приставили охрану. Но при малейшей попытке властей пресечь недостойные действия тотчас собирается возмущенная толпа. Как только распоясавшихся ремесленников из предместий или школяров пытаются призвать к порядку, они тотчас затевают свару. А я еще не сказал о том, какие безобразия творятся в кустах и на глухих тропинках: честного человека наверняка от них стошнит. Найди причины происходящего — и поймешь, какими могут оказаться последствия.

Николя предпочел сменить тему разговора:

— Видимо, случилось нечто из ряда вон выходящее, иначе нас бы срочно не вызвали.

Едва они переступили порог полицейского управления, как их немедленно проводили в кабинет Ленуара. Добродушное лицо начальника полиции выглядело опечаленным и озабоченным. Извинившись, что пришлось их побеспокоить в неурочное время, он выразил сожаление, что Николя пришлось прервать заслуженный отдых.

— Господа, перейду сразу к делу. Чем чаще мы отсекаем головы гидры, тем быстрее у нее отрастают новые. И, разумеется, чудовище атакует там, где находит слабое место, где совершен промах или неосторожность…

Подойдя к окну, Ленуар закрыл ставни.

— …особенно когда этот промах повторяется. Опасность возникла в ту самую минуту, когда война на море, в сущности, началась, угроза военных действий на континенте весьма реальна, бюджет в дефиците, а королева беременна.

И, как некогда Сартин, он зашагал взад и вперед по хорошо знакомому Николя кабинету.

— В прошлом году вы положили конец махинациям гнусной интриганки по имени Каюэ де Вилле.[24] Сейчас ходит слух о том, что за столом у королевы ведется нечестная игра; подозрение падает на ее партнеров за карточным столом. Еще хуже: многие уверены, что Ее Величество вмешивается в баварские дела. Полагаю, вам известно, что Фридрих не может спокойно взирать на расширение территории Австрийского дома, и, пользуясь случаем, занял баварские земли в качестве якобы беспристрастного защитника германской конституции. Королева беспокоится за мать и брата, а те оказывают на нее давление, убеждая ее не забывать, что она прежде всего австрийка. Она принимается уговаривать министров, не отстает от Морепа и Вержена, раздражает короля и компрометирует себя. Полагаю, вам понятно, сколько хлопот доставляет нам пресловутый германский вопрос.

Лицо Ленуара сделалось совершенно несчастным; он уныло покачал головой.

— И в довершение, будучи безразличной к общественному мнению, к которому нам всем следует прислушиваться, она именем королевы, иначе говоря, используя невиданную доселе формулировку, установила поистине драконовские правила доступа в Трианон, где все еще ведутся работы, причем крайне дорогостоящие. Но главное — Господь свидетель, она ни при чем! — пущен ужасный слух. Да, господа, развращенные умы осмелились утверждать, что дитя, вынашиваемое Ее Величеством… Не смею продолжать. Называют де Куаньи и даже Артуа, их подозревают. Появился беспримерный по низости клеветнический памфлет, к несчастью, напичканный множеством подлинных фактов, отчего клевета стала походить на истину. Вот, взгляните хотя бы на заглавие и вступление.

Пробежав глазами протянутый ему печатный листок, Николя передал его Бурдо.

— Теперь вы сами убедились в низости авторов пасквиля.

— Откуда у вас этот листок? — спросил Николя.

— Это копия, точнее, оттиск, на котором еще не просохла типографская краска. Мне передали его, дабы я убедился в существовании памфлета, а также как предмет для торга.

— Торга?!

— Господи! Ну что мы можем сделать? Вы же сами торговались в Лондоне с Тевено де Морандом![25] Подобного рода мерзавцы всегда пытаются продать свои пасквили и нашим и вашим. Они готовы либо преумножить тираж, либо уничтожить его, в зависимости от того, за что больше заплатят. Мы в ловушке.

— И кто же сообщил вам о грязном пасквилянте, который пытается сыграть в честного человека?

— Ренар, инспектор, надзирающий за книгопродавцами. У него среди осведомителей есть посредник, который, похоже, связан с автором.

Николя незамедлительно рассказал начальнику полиции, где он видел инспектора, и подчеркнул, что в разговорах Ренара, Ламора и герцога Шартрского звучало одно и то же имя: Гораций. Но у Ленуара подобное совпадение не вызвало никаких подозрений: он посчитал его игрой случая. Однако он решил, что Николя вполне может оказать содействие Ренару в поисках автора пасквиля. Мерзавца надобно найти в кратчайшие сроки, иначе потом придется платить вдесятеро. Быть может, какой-нибудь ловкий ход позволит выявить негодяя.

— Вы кого-нибудь подозреваете?

Поразмыслив, Ленуар с горечью произнес, что автора, скорее всего, следует искать возле трона, и, никого не называя, задумчиво сообщил, что пасквиль выгоден тем, кому невыгодно рождение дофина. Следовательно, все, что им удастся узнать, не должно просочиться за пределы их узкого круга. О любых новостях немедленно докладывать ему. В ответ Николя изложил свой разговор с королем о бриллиантовом ключе-отмычке, украденном у королевы. Расследование обоих дел вел Ренар; провал обоих дел угрожал безопасности короны. В сущности, оба дела более всего походили на составляющие тайного заговора, направленного на очернение репутации королевы.

— Я велю пригласить Ренара. Вы сможете поговорить с ним и, я уверен, продвинуть расследование. Сегодня вечером он прибудет к вам в Шатле.

Посмотрев на комиссара и его помощника, Ленуар улыбнулся:

— Я подумал, вам будет удобнее разговаривать с ним на своей территории.

— Еще один вопрос, сударь. Как вы относитесь к Ренару?

— Видите ли, — начал Ленуар, явно не желая особенно распространяться на эту тему, — он сообразителен, ловок, и во времена покойного короля не раз оказывал нам важные услуги. У него много связей среди литераторов, букинистов, книгопродавцев, печатников, композиторов, общественных писарей. Что еще сказать? Впрочем, в свое время Камюзо тоже оказывал услуги. Сами знаете, сколь часто наша служба требует идти на компромисс, лицемерить и давать послабления нужным людям. Мне сообщили, что он пользуется поддержкой в самых высших кругах; видимо, поэтому его надменность возрастает день ото дня. Его супруга сумела понравиться королева и теперь служит у нее кастеляншей. Так что, дорогой Николя, только вы, пользующийся доверием как королевы, так и короля, можете оказать сопротивление грядущим бурям. Господин де Сартин с большим вниманием следит за обоими делами, так что держите его в курсе. К счастью, вы наконец заключили мир! Он рассказал мне о ваших подвигах на море. Как вы себя чувствуете?

• Предыдущая
• 20/87
• Следующая