Замок Белого Волка - Белянин Андрей Олегович - Страница 16
- Предыдущая
- 16/81
- Следующая
Наш сосед вытер пот с лысеющего лба, тяжело вскарабкался в седло и уже сверху церемонно поклонился Хельге. Цыкнул на сыновей, и вся троица взяла с места в галоп. Стройный знаменосец задержался буквально на несколько секунд, словно бы разрываясь между чувством долга и желанием прямо сейчас сменить надоевшего господина. Долг (или страх) оказался сильнее, он пустился догонять быстро удаляющегося барона…
– Па, я не поняла, это вон тот перезрелый хорёк с жидким стулом намекал мне на свадьбу?
– Нет, милая, намекал он мне, но имел в виду, несомненно, тебя.
– Если мнение маленькой, глупой кобылы имеет для кого-то хоть какой-то вес, то я бы имела сказать, что тип, так угнетающий живых лошадей, это полный маньяк и тупорылая скотина!
– Ни за что не выходи замуж ни за кого из этих моральных уродов! – поддержал подругу Центурион, возмущённо тряся гривой.
– Да я как-то и не очень собиралась, если уж по чесноку.
– По чему? – не поняли наши скакуны.
Я молча помог Хельге влезть в седло, и дальнейшее посвящение невинных средневековых душ в дебри школьного молодёжного сленга продолжилось уже на ходу. Мне следовало подумать, а они болтали напропалую…
– А ещё?
– А ещё можно сказать: ах ты, свинья-копилка! Да чтоб у тебя лифчик когда надо не расстёгивался, чтоб в тебя физрук влюбился, а химичка от зависти тебе перекисью одну бровь сожгла и ты б её себе вечно фломастером рисовала! Чтоб ты в мужском туалете к писсуару пристроилась и копчик себе ушибла! Чтоб тебя в старости дети одной пшёнкой кормили и ты за неё с голубями дралась! Чтоб у тебя икота только после третьей клизмы проходила! Чтоб тебя бабушка на дискотеку провожала и стояла там с ружьём, пока ты танцуешь! Чтоб у тебя…
Ребекка запоминала, Центурион жаловался, что нет времени записывать. Я уже ничему не удивлялся, прекрасно понимая, что практически собственноручно притащил в наш уютный, старый замок ходячую ядерную бомбу со взведённым детонатором.
Оставь я её тут хотя бы на денёк-другой, моя скромная лапочка разнесёт мне всё тихое Средневековье! К ней уже свататься лезут! Всё, сегодня же домой! С утра – овсянку на завтрак и шагом марш в школу! Плевать, что воскресенье, в кружок какой-нибудь, на дополнительные занятия, к репетитору, в конце концов! Не знаю, что ещё можно придумать, ума не приложу. Пороть её вроде бы не за что, да и поздно…
Возможно, я плохой отец, хотя, честно говоря, в такие передряги с нежно любимой и (о небо!) абсолютно незнакомой дочкой попадал впервые. Один день в замке – и вот она, другая дочь! Невоспитанная, свободная, раскованная, храбрая, любопытная, простая, красивая и взрослая и ребёнок одновременно. Хотя… Что это я всё время о себе да о себе? Она, вообще, увидела не только нового папу, но и целый новый мир…
Когда мы выехали из леса, первое, что бросилось мне в глаза, – чёрный флаг тревоги на сторожевой башне нашего замка. Вот ей-богу, ни на минуту их оставить нельзя…
– У нас проблемы? – сразу поняла Хельга.
– Да, девочка, – ответил за меня чёрный конь. – Сейчас будет галоп. Держись крепче.
– Как держа-а-ться-а-а?!
– Зубами, – тепло посоветовала Ребекка, и мы рванули так, что только ветер свистел в ушах.
Наверное, с минуту Хельга орала! Потом ей надуло в рот, и дальнейшую часть пути она просто ныла, зажмурив глаза и вцепившись в гриву Центуриона до побелевших пальцев. Кони несли нас, распластавшись над землёй, как гончие. Пыль и мелкие камни летели из-под копыт.
Ворота ждали распахнутыми, во дворе толпились вооружённые люди. Седрик на тяжёлом сером жеребце строил лучников и часть дружины. Я спрыгнул с седла, протянул руки Хельге, но она предпочла мешком рухнуть в другую сторону. В обоих кулаках у неё были зажаты пучки длинных чёрных волос из гривы мрачного Центуриона.
– Чтоб я ещё когда… хоть раз… на этом бешеном… мотоцикле без тормозов… лучше убейте сразу… или дайте яду, я сама себя убью!
– Ещё раз она меня так общиплет, и я буду лысый! – в тон ей пожаловался чёрный конь.
Хельга мигом ответила, без мата, но конкретно, что, где и как ей отшибла добрая лошадка. Центурион обомлел от таких откровений, но нашёл в себе силы захлопнуть варежку, предоставив честь утешения моей дочери своей длинноногой подружке. Уверен, они найдут пути примирения.
Я же быстро переодевался из прогулочной одежды в походные доспехи. В наше короткое отсутствие сюда заявился больной на голову братец моей жены, увидел, что мы забрали Ребекку, обиделся на весь белый свет, приказал оседлать первого попавшегося коня и уехал биться с драконом в сторону Граней. С чего он взял, что дракон там есть, никому непонятно. Брать с собой на подвиг воинов Эд категорически не захотел. Седрик поднял тревогу, взяв на себя смелость без приказа выдвинуться с пятью всадниками и тремя лучниками по следу обиженного бога. Что ж, это было единственно разумное решение, и хорошо, что мы вовремя заметили флаг.
– Седрик, ты же знаешь, Эд вечно строит из себя бессмертного героя! Его никогда нельзя отпускать одного, без охраны или прикрытия…
– А вы не пробовали объяснить это ему, сир?
– Ты был обязан настоять!
– Тогда разрешите в следующий раз применить силу?
– Разрешаю, – буркнул я, прекрасно понимая, что это ничего не даст. Ну, быть может, кроме того, что, возвращаясь с прогулки, я приеду во двор, полный инвалидов, и замок будут ласково называть Сломанная Кость. Хотелось ещё уточнить, берцовая или лучевая, но, зная горячность Эда, кости будут переломаны все, чего мелочиться…
– По коням! – скомандовал я, забирая себе Центуриона. – Седрик, остаёшься за главного!
– Разве я не пригожусь вам, сир?!
– Мы справимся, а ты пригляди за Хельгой.
– Вы так хотите моей смерти, сир? – искренне ужаснулся он, но приказу подчинился.
Хельга сделала обиженные брови домиком, но, увидев спешащего к ней Метью, улыбнулась, решив остаться. Пусть ребята почти равны по возрасту, но выросли в таких разных условиях, что эта дружба может обогатить обоих. Но только дружба! Поймаю этого тощего за поцелуями – кастрирую на голову! У нас, в Средневековье, с такими вещами строго…
Мы выехали со двора стройной кавалькадой. Дорога через горы к Граням была одна: если Эд действительно отправился заняться драконоборчеством, то мы догоним его быстро. Конечно, он мог поехать и лесными тропами, и по большой просёлочной дороге вдоль королевского тракта, но это всё лишние круги. Выигрываешь по безопасности, но лихо проигрываешь по времени и километражу, а бывшие боги – существа нетерпеливые…
– Э-эд! – прокричал я, заметив впереди неспешно плетущегося всадника в серебряных доспехах. – Подожди-и нас!
Он даже не обернулся, гордо держа спину прямой. Вот нашёл время впадать в крутые обидки, да ещё и реагирует на всё это, как прыщавый старшеклассник. «Вы забрали мою лошадку, а я пойду и вашего дракона убью!» Дракона-то, впрочем, не жалко, от них проку нет, только вред один, а вот возиться после боя с безногим или безруким Эдом – удовольствие ниже среднего. Несмотря на сказочную мощь и волшебные силы, отрастить себе новую конечность они не могут, увы… Вспомнить хотя бы славного смельчака Тюра, которому Фенрир оттяпал руку, или даже самого Одина, так и не сумевшего вставить себе новый глаз.
– Эд, да остановись же ты наконец! – Мне пришлось хлопнуть его по плечу, но он всё равно вредничал и не оборачивался. – Слушай, хватит дуться на пустом месте. Когда ты так выпячиваешь нижнюю губу и морщишь нос, то становишься похожим на индюка!
– Чего?! – сразу всполошился он, невольно ощупывая лицо. – Ничего такого… Да сам ты индюк! Сбежали с Хельгой, бросили меня одного, а мне, может, скучно было!
Я зажмурился и потряс головой, отгоняя страшные картины: разгромленная мебель, перевёрнутый холодильник, варенье, вылитое в ванну, подсолнечное масло по всей квартире и остатки яичного желтка со скорлупой, прилипшие к потолку. Так он у нас психанул в прошлом году, насмотревшись сериала «Есенин» с Безруковым. Теперь мы прячем от него пульт от телевизора…
- Предыдущая
- 16/81
- Следующая
