Охотник за бабочками - Костин Сергей - Страница 14

— В таком случае, — продолжил паПА, — через минуту настройки будут закончены, и вы сможете выбрать свою судьбу. Где-то в просторах Галактики ждут вашего сигнала. И вы, верные сыны мои, достойные фамилии своей, сделаете сейчас самый важный в жизни шаг.

Вениамин плакал. Тихо. Почти скулил. Жорка держался получше. Уставясь в пол, грыз ногти. Я? Я ничего. Главное, чтобы Кузьмич успел.

— Веня, давай.

Старшего подвели к пульту под руки. Его большое, здоровое тело, казалось, ничего не чувствовало. Он перестал плакать. Только губы, полные и еще влажные, чуть подрагивали, выдавая то непомерное беспокойство, которое он испытывал. Почти не глядя, надеясь только на судьбу, он вытянул вперед указательный палец, и ткнул прямо в центр изображения Великой Галактики.

И тотчас же пришли в движение тысячи микросхем, тысячи механизмов квазар телескопа. Огромная энергия сжалась в маленький, почти невидимый луч света и метнулась в сторону звезд.

Бесчувственное тело валится на пол, чьи-то руки стараются поддержать его, но ничего не получается. Тело, не приходящее в сознание, оттаскивается в сторону, освобождая очередь.

Конец первого акта.

Жорку никто силком к панели не тащил. Дошел сам. Почти твердым, чеканным шагом. Только капельки пота, заметным потоком отмечающие его путь, говорили о том, что и средний немного не в себе.

Он изучал карту минут десять. Буквально лег на нее животом и пристально вглядывался в мерцающие точки, на одной из которых скрывалась его судьба. Точки были одинаковые, но, тем не менее, Жора продолжал настойчиво водить толстым пальцем от одной звезды к другой. Наконец, когда терпение паПА готово было лопнуть, Жора, счастливо улыбаясь, придерживая палец в одном ему известном месте у самого края карты, заявил:

— Здесь.

И второй луч, невероятной мощи и силы, из скатанного маленького солнца и кучи брюликов метнулся в сторону, выбранную средним братом.

Конец второго акта. Ничего интересного.

Не дожидаясь, пока меня пригласят индивидуально, я спрыгнул с кресла и засеменил к центральной доске.

— Тебя подсадить? — поинтересовался паПА с высоты своего роста и положения.

Я категорически отказался. Не хватало, чтобы меня, лучшего в своей профессии подсаживали.

Кряхтя и ругая производителей техники, я вскарабкался куда положено.

Вот она — Великая Галактика. Местами светлая — изъезженная вдоль и поперек. Местами темная — непонятная. И где-то, где-то, где-то…

Где этот зараза Кузьмич?!

— Да здесь же я, здесь.

Кузьмич, извиваясь всем телом, выполз из какой-то щели и юркнул, пока паПА не накрыл, ко мне в карман. И уже оттуда показал — все в порядке.

Я, не глядя на карту, тиснул на ней отпечаток пальца и, закончив дело, спрыгнул на пол.

ПаПА с некоторой подозрительностью смотрел на меня. Пусть смотрит. Я его прихоти выполнил. Кто виноват в том, что луч может сбиться с намеченного курса и улетел черт знает в какие края. А может это судьба?

— Вот и все, — паПа хрустнул пальцами, — Спасибо за работу. Все свободны.

Отпустив персонал, он подошел к нам. Вениамин уже пришел в себя и теперь, приняв жизнь как необратимое, выглядел достаточно хорошо.

— Все прошло удачно, — сказал паПА, усаживаясь рядом с нами, — Если ничего не случится, то к вечеру вам ответят, и вы узнаете, кто они, счастливицы, получившие ваши сигналы. Костя, ты что? С тобой все в порядке?

Со мной было не все в порядке. Мой тщательно задуманный план рушился. Как я, специалист высочайшей пробы, мог пропустить этот пунктик? Сигнал важно не только послать, но не менее важно получить его обратно. А кто там, в этой чертовой вселенской дыре, куда я собирался, мне ответит? Бабочка? Очень, очень, очень смешно.

Кузьмич, почуявши неладное и, сам, сообразив, в чем дело, тихо присвистнул. Свисти, Кузьмич, свисти. Не получим обратно сигнал, выгонят нас с этого дома на помойку. ПаПА все может простить, но только не обман. Как есть на помойку.

Я помахал в воздухе рукой, показывая, что у меня все в норме. Так, закружилась от счастья голова.

— А как только ответят, — продолжил паПА, — готовьтесь лететь за суженными.

С этими словами он как-то странно рассмеялся и ушел.

Пока братья обсуждали психическое состояние паПА, я отошел в сторону, и вытащил на свет божий Кузьмича. За крылышки. Он старательно упирался, не желая вылезать из кармана, но человеческой силе противостоять не мог.

— Значит, говоришь, гениальный план? — держа его перед собой за сложенные крылья, ехидно спросил я.

Кузьмич перестал трепыхаться и удивленно уставился в глаз.

— Это я говорил «гениальный план»? Это ты говорил «гениальный план». Я тебе, как лучшему другу, как отцу родному, как богу, как высшему разуму и…

— Все заткнись, — прервал я его, — Думай лучше, что делать станем?

— А чего тут думать, — возмутился Кузьмич, — Я свое дело сделал, сигнал куда надо послал. А теперь твоя забота. Да и беда какая? Ну не придет обратно, этот поганый сигнал, что с того? Всегда сказать можно, что техника барахлит. Или, эти, как его, черные дыры помешали. Во вселенной много всякого неожиданного имеется.

Прав Кузьмич. Вывернуться всегда можно. Только как потом паПА в глаза смотреть? А с другой стороны, один раз сделал, второй чего ж не сделать. Прорвемся.

Вечер наступил подозрительно быстро. то ли паПА распорядился пораньше лунное светило отрубить, то ли ожидание время так коротит, но не успел я, как следует, подготовиться к позору, как нас вновь собрали. Теперь уже у приемного экрана.

Кроме нас, четверых в комнате никого не было. Мы, три пригорюнившихся брата. И паПА. Кузьмич в счет не шел. Слишком мелкий для счета. Да и находился он здесь чисто с секретной миссией.

Когда загудел зуммер оповещения, все мы, включая и паПА, вскочили на ноги.

Голос диспетчера возвестил:

— Получено первое сообщение. Район Дальних Пошехонских Псов. Канал чист, изображение устойчивое. Периодичность постоянная. Исходный сигнал за номером два.

Жоркин, значит.

— Вывести сообщение?

— Пожалуйста.

Краем глаза я заметил, как побледнел Жорка. Дело понятное. Судьба решается.

На экране немного, минуты две, порябило, а затем, наконец, появилось нормальное изображение.

В каком-то достаточно просторном на вид помещении, предположительно, зале, за огромным столом сидело человек шесть. Именно человек, с чем можно было поздравить среднего брата. Вид у сидящих был стандартный. Рост, полнота, размер обуви. Выражение лиц — приличное.

Судя по обстановке помещения — зала, народ богатый и без комплексов. На стенах, наряду с мордами подстреленных на охоте животных, имелась парочка человеческих черепов.

В общем, во всех отношениях приятные люди.

Ребята, уловив, что связь с нами установилась в должных параметрах, встали с кресел и слегка поклонились. Культурные, значит цивилизованные. Черепа на стенках еще ни о чем не говорят.

— Мы рады приветствовать представителей далекой столицы Земли.

Мы также, дружно повскакали с мест, исполнили реверанс. Ответил за всех паПА:

— От нашего имени Земля шлет привет вам.

Далее последовал получасовый обмен любезностями. Обычная процедура. Вы ребята, замечательные. Конечно, мы тоже неплохие. Здоровья, счастья, успехов в работе. И о погоде. Тоска.

Когда сторонам надоело раскланиваться, перешли к делу.

ПаПа еще раз повторил содержание послания. Как-то странно выразился о том, что у нас имеется некий таинственный «петушок», а у «вас курочка», и вытолкал на середину Жорку. После чего еще полчаса заливался о его достоинствах, не забыв упомянуть о фамильных богатствах и положении в обществе.

Ребята с той стороны кивали и улыбались. Понравился им Жорка, спору нет.

Наконец, приступили к рассмотрению кандидатуры невесты. Вступительное слово взял, по всей видимости, ее папаша. Бородатая личность с расплющенным носом.

— Мы, Верховные Правители планеты Снурк, благодарим за оказанную нам, снурянам честь породнится с вашим родом. К великому сожалению курочек у нас нет, — паПА закашлялся, — Но есть кое-что получше.