Время войны - Антонов Антон Станиславович - Страница 4

• Предыдущая
• 4/86
• Следующая

Должности командира легиона Тауберту было мало. Он провозгласил себя верховным главнокомандующим новой империи, а собственно легион оставил на землян.

Русским генералам (которые на Земле были максимум майорами и подполковниками, потому что все матрицы для реинкарнации принадлежали людям сравнительно молодым) это было только на руку. Они надеялись, что перемены дадут им свободу действий и хоть какую-то независимость от маршала Тауберта и его камарильи, которая своими безумными инициативами порой повергала здравомыслящих военных в шок.

Но разведка легиона от этих перестановок здорово пострадала. Тауберт отнял у Сабурова всех боевиков неславянского происхождения, чтобы усилить ими свою отдельную фалангу рейнджеров. А на вопрос, зачем она вообще нужна, приближенные маршала отвечали туманно.

Впрочем, генерал Сабуров и без всяких ответов догадывался, зачем.

Тауберт не доверял землянам. Их должны были контролировать особисты с правом отстрела и подрыва ошейников, но они тоже были земляне, и им Тауберт тоже не доверял. Так что если где-то возникнет бунт на корабле и отстрел ошейников не поможет, то иноязычные и инопланетные рейнджеры будут совсем не лишними.

А то, что силовая разведка легиона оказалась ослаблена в самый ответственный момент, маршал Тауберт считал несущественным.

Его отношение к реальности подчас казалось землянам весьма странным, и в этом маршал был, пожалуй, ничуть не лучше своего ближайшего окружения.

Яхта арранской принцессы вернулась на орбиту Целины вечером 49-го дня сосредоточения. Вернулась, потому что она бывала здесь уже не раз и до аренды легиона, и после. Последний раз она ушла отсюда в день Д+33 и отправилась к безлюдной базовой планете, где накапливался легион.

Из космического арсенала «Конкистадора» все корабли легиона ушли одновременно. Но особенности полета с кратным ускорением таковы, что прийти одновременно к цели они не могли. Все-таки другая галактика и расстояние приличное — 7 миллионов парсек. Минимум 21 день пути, максимум — 32.

Где-то на 35-й день все звездолеты должны были снова собраться вместе, и Тауберт на яхте арранской принцессы отправился к базовой планете убедиться, что так оно и есть на самом деле.

Назад к Целине он вернулся не один, а в сопровождении целой группы кораблей. За яхтой следовали флагман легиона, штабной звездолет, лидер полевого управления, корабль службы формирования и крейсера сопровождения, которые были в принципе не нужны, поскольку в космосе на легион никто покушаться не собирался.

У Целины не было своих космических кораблей — с тех пор, как лет сто назад последний из местных звездолетов под чутким руководством экипажа сбежал с планеты в неизвестном направлении.

Чужие корабли тоже не особенно жаловали Целину — особенно с тех пор, как местные власти попытались отобрать шаланду у одного вольного торговца. От этого торговца, которому удалось-таки спасти свою посудину и сделать ноги с негостеприимной планеты, Тауберт как раз и узнал о существовании Целины.

Генерал Сабуров, который с 24-го дня сосредоточения находился на орбите Целины безотлучно, отлично знал, что на день Д+50 намечено окончательное утверждение плана вторжения в деталях.

Для этой цели маршал Тауберт утром 50-го дня собрал на флагманском корабле совещание, в ходе которого выяснилось, что у его доблестного войска до сих пор нет никакого плана вообще. Не то что в деталях, но даже в принципе. А есть лишь несколько в разной мере фантастических проектов, которые в корне противоречат друг другу и сами себе.

Хорошо еще, удалось наконец решить, на какую из стран Целины нападать в первую очередь. Три недели назад Сабуров не без труда убедил маршала Тауберта, что вторжение сразу по всему побережью единственного материка планеты и войну против обеих стран одновременно легион не потянет.

По эрланским стандартам для такой войны необходимо как минимум 22 легиона (по одному на сто миллионов жителей минус поправка на уровень цивилизации). А поскольку их нет, придется максимально сузить фронт и выбрать что-то одно.

В выборе страны для вторжения Сабуров нисколько не сомневался.

— Территория Государства Амурского слишком велика и неудобна, — говорил он. — 81 миллион квадратных километров — это как Европа, Азия и Африка вместе взятые.

Для маршала Тауберта Европа, Азия и Африка были пустым звуком, но что такое 81 миллион квадратных километров, он представлял себе очень хорошо. На его родной Герде всей суши было в полтора раза меньше.

— А население этой территории — немногим больше миллиарда человек. Они рассеяны по всему огромному пространству. 75 процентов — сельские жители. Крупных городов мало, промышленность слаборазвита. И плюс к этому к этому леса, тундра, пустыни, горы, бездорожье и полноводные реки, которые пересекают страну с юга на север и с севера на юг.

— Но ведь армия у восточных слабее, чем у западных, — возражал Тауберт, внимательно читавший сводки, которые регулярно поставлял ему тот же Сабуров.

Если смотреть только на цифры, то действительно выходило, что восточная армия уступает западной по всем показателям, а особенно по количеству и качеству военной техники.

Но на это у Сабурова тоже был резонный ответ.

— Амурцы очень хорошо умеют защищаться. Вся их история — это непрерывная оборона против угрозы с запада. И ни разу за три столетия западным не удалось хоть сколько-нибудь серьезно продвинуться вглубь амурской территории. Превосходство в живой силе и технике ничего не решает. Амурцы не только превратили границу в непроходимый барьер, у них каждый город до самого океана — неприступная крепость.

Подобные аргументы убедили Тауберта, что напасть лучше на Целинскую Народную Республику. Пусть ее армия сильнее, но она всегда готовилась только наступать и понятия не имеет о стратегической обороне.

— Сейчас ЦНР готовится к войне с амурцами. Большая часть ее армии уже на восточной границе. В западной части страны войск становится меньше с каждым днем. А те, что остаются — сплошные новобранцы под командой неперспективных офицеров. И когда запад сцепится с востоком, для нас будет самое время нанести удар по тылам ЦНР.

— А когда они сцепятся? — спросил маршал Тауберт.

Разговоры о скорой войне ЦНР с Государством Амурским всплывали уже не в первый раз. Сам выбор Целины для вторжения был обусловлен близостью этой войны. Независимо от того, в каком конкретно месте наносить удар, будет лучше, если главные силы противника окажутся связаны на другом фронте.

Но ждать, пока два целинских государства сцепятся сами, было нельзя. Сначала Тауберт торопился забрать свой легион — иначе он мог уйти в другие руки. А потом начался обратный отсчет ста дней, причем начать вторжение надо было не на сотый, а раньше — чтобы успеть захватить десять миллионов пленных и погрузить их на корабли.

Так что Сабурову пришлось думать еще и над тем, чтобы война между Западной и Восточной Целиной разразилась в нужный срок.

— В крайнем случае их можно будет стравить между собой. Напряженность растет и может хватить даже самой маленькой провокации. Захватить на амурской стороне аэродром и разбомбить целинские позиции, а в другой точке фронта — наоборот. Мои коммандос с этим справятся.

— И что будет дальше?

— Дальше целинцы не выдержат и перейдут в наступление. И амурцы попытаются отрезать их контрударом во фланг. Генерал Романович — не такой человек, чтобы тупо сидеть в обороне, и я вообще склонен передать инициативу ему. В этом случае вся целинская группировка может оказаться в мешке, и амурцы отхватят у ЦНР приличный кусок территории. Особенно если учесть, что с запада будем наступать мы.

— Но сможем ли мы разгромить амурцев сразу после того, как покончим с ЦНР? — поинтересовался Тауберт.

— Не думаю, — ответил Сабуров. — Наш план предполагает захват только одного государства. С Восточной Целиной придется подождать до тех пор, пока на базе ЦНР не будет создана достаточно мощная армия, способная проломить оборону амурцев.

• Предыдущая
• 4/86
• Следующая