Вредность - не порок - Полянская (Фиалкина) Катерина - Страница 1

• 1/72
• Следующая

Яркая вспышка молнии разорвала небо в клочья, и вокруг на мгновение сомкнулась тьма, густая и беспросветная. Послышался оглушительный, тяжелый раскат грома, и на землю упали первые крупные капли.

Люблю дождь! Я часами могу, усевшись на подоконник, смотреть на льющиеся с неба потоки воды. Необыкновенно умиротворяющее зрелище.

Я — это я, то есть Ксения. На данный момент студентка седьмого курса Международной академии колдовских искусств. И сижу я на подоконнике в гостиной (она же спальня, она же кухня, она же и все остальное…) своего маленького домика на краю Страшного леса. Вы спросите, что я здесь делаю, если я студентка одного из престижнейших учебных заведений? Ответ прост: я учусь заочно. А это значит, что великую Академию я посещаю всего лишь раз в год, во время экзаменов.

Живу я, как вы, наверное, уже поняли, в дикой глуши. Мало кто осмеливается проезжать через Страшный лес, так что людей я почти не вижу. По крайней мере, в последнее время… До недавних пор я жила с бабушкой, но год назад она умерла, и теперь единственным моим собеседником остался большой рыжий кот Лапус.

Невесело, но ничего не поделаешь.

Я посидела так еще некоторое время, наслаждаясь желанным бездельем (ну да, я лентяйка, а кто спорит-то?!), потом наконец призвала себя к порядку и перебралась поближе к столу. На нем в хаотичном порядке — хотя правильнее было бы сказать в творческом беспорядке — были разложены куски моей будущей дипломной работы, третий месяц упорно не желающие складываться в желанный опус. Да уж, наверное, идею написать дипломную работу по магии крови сложно назвать блестящей (да разве ж я в этом признаюсь?!)… Ну да ничего, я упорная, а если долго мучиться, что-нибудь непременно получится…

От бесполезного выворачивания многострадальных извилин меня отвлек недовольный голос кота:

— Мы есть-то сегодня будем?

Я без особого энтузиазма покосилась на Лапуса, лениво развалившегося на печке, и на саму печку заодно и с еще меньшим энтузиазмом ответила:

— Лучше бы бабушка научила тебя не болтать, а полезное что-нибудь делать. — И, совсем уж размечтавшись, добавила: — Вот, например, готовить…

— Ну-ну, ты бы меня тогда совсем заэксплуатировала, — проворчал кот.

— Ага, заэксплуатируешь тебя, как же!

Я все-таки встала и направилась к печке. Что и говорить, умение готовить никогда не входило в список моих талантов (интересно, они вообще у меня есть?). Как я и ожидала, каша сверху оказалась полусырая, зато снизу превратилась в черную корку. Выглядел сей шедевр кулинарного искусства совсем не аппетитно. Сыроватую крупу сверху я сгребла в помойное ведро, из середины наковыряла немного более-менее съедобной (по крайней мере, на вид) каши в кошачью мисочку, а остальное залила водой в надежде спасти хотя бы кастрюлю.

— Это что? — Кот пушистым мячиком спрыгнул с печки и с недоверием покосился на миску.

— Каша, — вздохнула я. — Пшенная.

— А-а-а… — протянул кошак, но издеваться не стал: то ли при виде таких кулинарных изысков у него пропал дар речи, то ли он пожалел мою хрупкую девичью психику (в последнее мне все-таки хочется верить чуть больше).

Я налила себе травяного чаю и долго вертела кружку в руках, безуспешно пытаясь их согреть. С тоской покосившись на несчастный диплом, отправилась спать.

— Если хочешь что-то сделать, ляг, поспи — и все пройдет, — ехидно прокомментировала мои действия одна рыжая вредина.

Отвечать я не стала.

Обычно я засыпаю быстро. Но сегодня сон почему-то упорно не хотел загребать меня в свои уютные объятия. Я долго вертелась с боку на бок, потом еще дольше бродила по комнате. Ощущение было странное. Словно предчувствие чего-то нехорошего. Со мной такое случалось всего один раз — в ночь, когда умерла бабушка. Мне тогда показалось, что все мои весьма скромные магические способности обострились до предела. И они меня не обманули…

Казалось, ничто не предвещало беды, но беда пришла. Моя бабушка — госпожа Ариадна Фацина тор Вейеррэ — не была больной и уж тем более не была старой. Ей не было и двухсот лет, а по ведьминским меркам — это хоть уже далеко не молодость, но еще и не старость. Выглядела Ариадна Фацина лет на сорок с небольшим и была довольно активной дамой, любое дело у нее горело в руках (благо эти самые руки росли откуда надо в отличие от моих).

В ту ночь мне тоже не спалось. Меня как будто накрыло вязкой пеленой чего-то необъяснимого с примесью страха и отчаяния. Я металась из угла в угол, пила травяной настой с успокаивающим снадобьем, пытаясь хоть немного приструнить расшалившиеся нервы, но это не помогало.

Бабушка вернулась за полночь с полной корзинкой полезных трав. Она часто задерживалась в лесу допоздна, так что меня это ничуть не удивило. А удивило меня совсем другое: моя живая и всегда такая энергичная бабуля словно постарела в два раза. Весь ее вид — поникшие плечи, измученный взгляд и жуткая, с синеватым оттенком бледность — выражал ужасную усталость.

— Что-то случилось? — встревоженно спросила я.

Бабушка заперла за собой дверь, сунула мне в руки корзинку с растениями и, зажигая свечу, со вздохом ответила:

— Нет, дорогая, конечно же нет. Просто я немного устала. Положи травы сушиться и отправляйся спать. Завтра будет тяжелый день: я научу тебя защищаться от темной силы. — И, уже ложась в кровать, очень тихо, по-видимому, только для себя, проговорила: — Да… Острый огонь…

Я аккуратно разложила травы, затушила свечу и забралась под теплое одеяло. Сон не шел. Я довольно долго пыталась убедить себя, что никакой опасности нет и можно наконец-то заснуть. Потом бросила это бесполезное занятие и встала. За окном расползались предрассветные сумерки, но было еще темно, так что пришлось зажечь свечу. Я закуталась в шерстяной плед и уселась в кресло. Уложила кота к себе на колени, стала почесывать его за ушком и сама не заметила, как под мерное мурлыканье слегка задремала. Выдернул меня из полудремы хриплый, даже с каким-то присвистом, голос бабушки:

— Ксения, подойди ко мне.

Я подошла. Лицо Ариадны Фацины было бледным, на лбу блестели капельки пота.

— Боюсь, дорогая, мне придется тебя оставить…

— Ты не можешь! У меня больше совсем никого нет! Ты не оставишь меня одну!!! — Мой голос предательски сорвался.

— Это не нам с тобой решать. Послушай меня, девочка… Не знаю, чувствуешь ли ты, но вокруг происходит нечто… страшное… Тебе не стоит здесь оставаться после моей смерти. Уезжай как можно дальше. Только не в Моренск…

Моренск — столица Белтании, крупнейшего государства на материке. Вымолвив эти слова, бабушка тяжело вздохнула и закрыла глаза. Навсегда.

— Нет… — тихо выдохнула я. — Только не так!..

Не знаю, сколько еще я простояла со свечой в руке, слепо глядя на бабушку и ничего не замечая. Из оцепенения меня вывел кот, тихонько потершийся о ногу. Я встрепенулась, выронила погасшую свечу и судорожно обхватила себя руками за плечи, пытаясь унять крупную дрожь.

Чувство было такое, будто это все — просто дурной сон. Вот сейчас открою глаза, и бабушка улыбнется мне, а потом мы вместе пойдем в лес за травами. Прекрасно осознавая всю абсурдность своих действий, я крепко зажмурилась и даже ущипнула себя за руку.

Ничего не изменилось.

Чуть позже я связалась через магическую почту с гномьей ритуальной конторой в Старинске…

Так уж вышло, что никуда я не уехала. Вообще-то я собиралась, честно! Но постоянно находились какие-то причины, и мой отъезд откладывался. Прошло довольно много времени, но ничего ужасного так и не произошло. Никакие дурные предчувствия меня больше не мучили, и я поняла, что просто не могу заставить себя уехать из родного дома. Неудивительно: существо я домашнее, ленивое и к смене обстановки абсолютно не готовое.

• 1/72
• Следующая