Победители никогда не лгут. Даже в трудные времена - Хантсмэн Джон М. - Страница 5

• Предыдущая
• 5/30
• Следующая

...

Когда рынок наказывает за стабильные показатели и прозрачную бухгалтерию, возникает соблазн эту бухгалтерию, мягко говоря, «подретушировать».

Хотя я даю советы преимущественно деловым людям, представителям мира, который знаю лучше всего, эти принципы в равной мере применимы к профессионалам в любой области и на любом уровне, не говоря уже о родителях, студентах и людях доброй воли по всему миру.

В ходе президентских выборов в США в 2004 году вопросы нравственности повлияли на электорат более, нежели любой другой фактор, но международный опрос Зогби показал, что для избирателей важнейший моральный вопрос – это не аборт или однополые браки. Самой насущной нравственной проблемой современной Америки были названы жадность и материализм (за ними с небольшим отрывом следовали бедность и экономическая несправедливость).

За почти полвека деловой активности я насмотрелся этого вдосталь. И я продолжаю, может быть наивно, спрашивать себя: почему ложь, мошенничество, фальсифицированные отчеты и спекуляция так глубоко укоренились в обществе? Может ли такое быть, что материальный успех сейчас ценится выше способов его достижения? Даже возникает искушение предположить, что едва ли не священная Американская мечта недостижима, если не поступиться в какой-то степени моралью. На это я отвечу одно: чушь. «Срезание углов» в нравственном смысле – это прямая противоположность Американской мечты. Любому мечтателю дается возможность выступить на игровом поле, выровненном честью, упорным трудом и прямотой.

Несмотря на избирательность и определенные недостатки, Американская мечта остается невероятно мощной, определяющей силой. Привлекательность ее велика и постоянно обновляется, но в ней нет ничего от лихорадки, присущей погоне за богатством. Достижение мечты требует тяжкого труда, отваги, целеустремленности, таланта, прямоты, мудрости, проницательности, веры – и порой перерывов на отдых.

Способность начать бизнес с нуля, возможность привести компанию к успеху, свобода предпринимательства, позволяющая поставить на кон ферму, шанс подняться от клерка до генерального директора – это истоки экономического величия Америки.

Сетевой бум девяностых, пусть и павший в конечном счете жертвой гипервентиляции, доказывает, что школы, гаражи и мастерские в подвалах, где воздух насыщен планами и грезами, – это чашки Петри предпринимательской мечты. Во многих отношениях никогда не было легче делать деньги – или же в погоне за ними игнорировать традиционные нравственные ценности.

...

Во многих отношениях никогда не было легче делать деньги – или же в погоне за ними игнорировать традиционные нравственные ценности.

На протяжении всей истории нации спонтанный, ничем не ограниченный рынок порождал потрясающие примеры добродетели и порока – что неудивительно, учитывая, какие человечные герои и злодеи населяют деловой ландшафт. И все же новый провал в мире ценностей стал причиной такого уровня обмана, предательства и непорядочности, что дух захватывает.

Многие из современных служащих, хотелось бы надеяться, что большинство, не запятнали себя бесчестным поведением. Большинство людей, с которыми я имел дело на протяжении сорока лет странствий по миру, – это честные и порядочные мужчины и женщины, преданные, косо смотрящие на сомнительное поведение меньшинства.

Я, однако, знал достаточно бизнесменов, которые выбрали темную сторону – жадность, тщеславие, нездоровую преданность Уолл-стрит и извращенную интерпретацию капитализма. Их число, по всей видимости, растет.

Рациональные объяснения, которые все готовы состряпать, или то, что конкуренция вынуждает мошенничать, – это, по правде говоря, большой соблазн. Путь к падению заманчив, скользок и ведет лишь вниз. Моральное банкротство – неизменный его финал.

...

Рациональные объяснения, которые все готовы состряпать, или то, что конкуренция вынуждает мошенничать, – это, по правде говоря, большой соблазн. Путь к падению заманчив, скользок и ведет лишь вниз.

Что необходимо обществу, так это поднять на щит нравственные принципы с детской площадки, на которой мы когда-то играли. Мы все помним: будь честен, не мошенничай, играй жестко, но порядочно, делись по справедливости, говори правду, держи свое слово. Может быть, эти детские правила подзабылись или затерялись в тумане конкуренции, – но, думаю, как правило, их сознательно игнорируют из прагматических соображений. В любом случае, самое время вернуть себе этическую форму с помощью основательной программы тренировки поведения.

...

Хорошие парни в самом деле финишируют первыми.

Финансовые цели никогда не оправдывают безнравственных средств. Успех приходит к тем, кто наделен умением, отвагой, прямотой, порядочностью, целеустремленностью и великодушием. Мужчины и женщины, которые хранят свои повсеместно разделяемые ценности, как правило, достигают своих целей, счастливы дома и на работе, и жизнь их не ограничивается простым накоплением богатств. Хорошие парни в самом деле финишируют первыми.

Я работал в Белом доме штатным секретарем и помощником президента на протяжении первого срока президентства Никсона. Через меня бумаги шли на стол к президенту и обратно. Также я входил в состав «особого контингента» Г. Р. Халдемана. Халдеман ожидал, что я, как член этой команды, не буду задавать лишних вопросов, но я их задавал, и это его раздражало. Он был слепо предан Никсону и требовал того же от своих людей. Я видел, как осуществляется злоупотребление властью, и не соблазнился этим. И никто, по правде говоря, не обязан.

Как-то раз Халдеман попросил меня сделать что-то, чтобы «помочь» президенту. В конце концов, мы находились у президента на службе. Кажется, одна самодовольная дама-конгрессмен претендовала на пост главы агентства. Сообщали, что на ее предприятии в Калифорнии трудились нелегальные иммигранты.

Халдеман попросил меня проверить фабрику, ранее принадлежавшую этой даме, и выяснить, справедливы ли подозрения. Оказалось, что предприятие находится недалеко от моего собственного завода в Фуллертоне, штат Калифорния. Халдеман хотел, чтобы я внедрил одного из наших латиноамериканских сотрудников на эту самую фабрику. Если бы туда действительно брали на работу незарегистрированных мигрантов, эту информацию можно было, конечно, использовать, чтобы скомпрометировать политического противника.

Про мораль в Белом доме позабыли. Подчиненные при любом удобном случае отчаянно старались выслужиться перед Халдеманом. Мы все были вынуждены принимать решения чуть ли не под дулом пистолета. Слишком многие были готовы буквально на все ради одобрительного кивка Халдемана. Под таким вот давлением я поднял трубку и позвонил управляющему своего завода.

Порой мы торопимся ответить, еще не обдумав все как следует и не успев разобраться, кто прав, а кто нет. И вот тому пример. Моему внутреннему нравственному компасу потребовалось пятнадцать минут, чтобы указать, что я поступаю неправильно. Ценности, усвоенные с детства, дали сбой.

Посреди разговора я сделал паузу. «Подождите, Джим, – сказал я генеральному менеджеру Huntsman Container,– давайте не будем этого делать. Я в такие игры не играю. Забудьте о моем звонке».

Я нутром почувствовал: что-то не так – но для того, чтобы осознать это, потребовалось несколько минут. Я поставил Халдемана в известность, что не позволю своим сотрудникам шпионить или делать что-либо подобное. Я сказал «нет» второму лицу Америки. Он не ценил подобные ответы и считал их проявлениями нелояльности. Я все равно что попрощался.

Так и получилось: через полгода после этого случая я уволился. Оказалось, что моя склонность к независимости – это упражнение в верном суждении. Я был чуть ли не единственным человеком среди сотрудников западного крыла, который в конечном счете не предстал перед судом или перед комиссией конгресса, расследовавшей уотергейтский скандал.

• Предыдущая
• 5/30
• Следующая