Лучшее за год 2005: Мистика, магический реализм, фэнтези - Датлоу Эллен - Страница 42

• Предыдущая
• 42/189
• Следующая

— Я Алекс.

Она пожала его руку.

— Вы работаете на буровых установках, Алекс?

— В каком-то смысле — да. Однако меня здесь долго не было. — Он улыбнулся и уставился в свою чашку, где плескалась темная жидкость. — Последнее время я провел в разъездах.

Тони вытряхнула из пачки сигарету и закурила.

— Это здорово, — соврала она.

— На мой взгляд, не очень. Но мне кажется, порой этот городок бывает привлекательным. Готов поспорить, вы встречаете здесь самых разных людей.

— Да… Пожалуй.

— Как давно вы здесь живете?

— Около трех лет.

— Вам здесь нравится?

— Да, Алекс, мне здесь чертовски нравится.

— О, я не хотел вас обидеть. — Алекс неловко взмахнул рукой. — Извините.

Тони тряхнула головой:

— Это вы меня извините. Просто сегодня на меня свалилось слишком много забот.

— Тогда почему бы вам не прогуляться со мной после работы? Может, я смогу вас развлечь.

Тони усмехнулась:

— Мы знакомы всего — сколько? — пять минут.

— Что я могу сказать? Я импульсивный человек. К черту осторожность! — Он в два глотка допил свой кофе, чтобы продемонстрировать свою решительность.

— Давайте я принесу вам еще кофе, храбрец. — Тони похлопала его по руке и встала со стула.

Поддавшись такому же спонтанному порыву, Донни ненадолго вернулся к ней. Это случилось около года назад. После нескольких телефонных разговоров, сперва напряженных, потом все более и более игривых, Донни приехал в Порт-Фуршон. Он объявился в пятницу утром на своей синей развалюхе, намереваясь провести выходные с Тони и дочерью. Вначале все шло хорошо, хотя о том, что будет после воскресенья, никто из них не заговаривал.

Незадолго до этого Гвен начала ходить в детский сад. Она была потрясена тем, как вырос вдруг ее мир. Ее обуревали самые разные чувства. Эмоции сотрясали ее тельце, как ураган, и, сколько бы ласк ни расточала Тони дочке, ничто не могло успокоить малышку.

Тони понимала, что, как бы Донни ни скрывал своей интерес к ребенку, девочка не оставила его равнодушным, ведь в ней, как известно, должны были отразиться его собственные черты и характер. Однако Гвен упорно не желала разыгрывать из себя очаровательного младенца. Она оставалась такой, какой ее знала Тони: розовым, пухлым комочком плоти, дикаркой, готовой в любой момент захихикать или разреветься без видимой причины. Ее походка была нелепа. Казалось, что она лишена даже малой толики ума и привлекательности.

Однако в постели им было по-прежнему хорошо, к тому же Донни как будто забыл о ребенке. Когда он предложил Тони позвонить в понедельник на работу и сказаться больной, у той появилась надежда на продолжение их романа.

Рано утром в воскресенье они решили искупать Гвен. Донни в первый раз принимал участие в купании своей дочери, поэтому он вел себя так, как если бы имел дело с жидким азотом. Он наполнил ванну на треть водой и усадил туда Гвен, а затем отодвинулся и стал наблюдать, как малышка, наморщив лоб, исследует мореходные качества бутылки из-под шампуня. Тони сидела тут же в ванной, используя вместо стула унитаз. Ей даже начало казаться, что это и есть ее семья. Она чувствовала себя счастливой и довольной.

И вдруг Гвен вскочила на ноги и радостно захлопала в ладоши:

— Каки! Две каки! Раз, два!

С отвращением Тони увидела два маленьких коричневых комка на дне ванной, перекатывавшихся с боку на бок из-за волн, которые создавали маленькие ножки Гвен. Внезапно Донни вытянул руку и отвесил дочери затрещину. Гвен пошатнулась, ударилась о стену и с громким плеском шлепнулась в ванну. И тут она заревела. Это был самый ужасный звук, который когда-либо слышала Тони.

Разинув рот, Тони уставилась на Донни. Она не могла пошевельнуться. Малышка сидела в грязной воде и ревела, как сирена воздушной тревоги, заполняя своими воплями всю ванную комнату. Тони хотела одного: чтобы этот проклятый вой умолк.

— Заткнись, черт тебя подери! Заткнись!

Донни взглянул на нее, на его лице отразились смешанные чувства. Он резко встал и, оттолкнув ее, вышел из ванной. Тони слышала, как он закрыл дверь, завел машину и уехал. Она молча смотрела на свою побитую дочь, пытаясь обуздать внезапно нахлынувшую ярость.

Тони подлила Алексу кофе и вновь уселась напротив него, оставив кофейник на столе. Затем она достала из пепельницы недокуренную сигарету, но увидела, что, пока ее не было, сигарета догорела.

— Вот черт.

— Именно, — согласно кивнул Алекс. — Я в бегах, — внезапно добавил он.

— Что?

— Это правда. Я должен скрываться. Я украл машину.

Тони встревоженно выглянула в окно, но парковка находилась на другой стороне кафе. Из этого окна видно было только море.

— Зачем вы мне это говорите? Я ничего не хочу об этом знать.

— Это небольшой фургон. Я не уверен, что он сможет ехать дальше. Я был в Морган-сити, и мне нужно было быстро убраться оттуда. Там стояла эта машина. Я ее взял.

Взгляд у него был сумасшедший, и, хотя он улыбался, его движения стали нервными и резкими. Тони почувствовала, как ее охватывает беспокойство и восторг. Этот человек был опасен. Опасен, как падающий молот.

— По-моему, я чем-то не понравился тому парню у входа, — проговорил Алекс.

— Кому? — Тони обернулась и увидела Чокнутого Клода, который в каком-то оцепенении уставился на Алекса. Его челюсть застыла, словно он не дожевал кусок. — Это всего лишь Клод. Он ничего вам не сделает.

Алекс по-прежнему улыбался, но уже иначе, какой-то непонятной улыбкой, от которой у Тони слегка закружилась голова.

— Нет, я уверен, он все время смотрит на меня, — сказал Алекс.

— Успокойтесь, он безобиден, как котенок.

— Я хочу вам кое-что показать. — Алекс засунул руку за отворот коричневого плаща, и на мгновение Тони показалось, что сейчас он вытащит пистолет и откроет пальбу. Однако ей не хотелось двигаться, и она спокойно ждала, что произойдет дальше. Вместо пистолета Алекс вытащил смятую панаму. Панама была плотно сложена, чтобы уместиться в его кармане. Когда Алекс достал ее, она начала медленно разворачиваться, принимая первоначальную форму.

Тони взглянула удивленно:

— Это шляпа.

Алекс разглядывал панаму так, словно ожидал, что она уползет со стола и отправится куда-то по своим грязным делишкам.

— Этот предмет обладает ужасной силой, — объявил он.

— Алекс, это шляпа. Это вещь, которую люди носят на голове.

— Она принадлежит тому человеку, у которого я украл машину. Возьмите, — добавил он и протянул панаму через стол. — Наденьте ее.

Тони примерила панаму. Она слегка наклонила голову, надула губки и искоса, кокетливо взглянула на Алекса — так, как, по ее мнению, это сделала бы модель.

— Кто вы? — спросил Алекс.

— Я супермодель.

— Как вас зовут? Откуда вы?

Тони заговорила четко и ясно, с легкой хрипотцой:

— Меня зовут Вайолет. Я из Лос-Анджелеса. Я важно иду по подиуму, и на мне нет ничего, кроме этой шляпы. Все меня любят и фотографируют.

Она рассмеялась.

— Вот видите, — сказал Алекс. — Это действительно могущественная вещь. Вы можете превратиться в кого угодно.

Тони вернула ему панаму.

— Вы знаете, — продолжил Алекс, — тот парень, у которого я угнал машину, сам был чем-то вроде вора. Вам следует взглянуть на то, что он хранил в машине.

— Так покажите мне.

— Прямо сейчас?

— Нет, через полчаса, когда закончится мой рабочий день.

— Но все вещи запакованы. Я не хочу трясти ими у всех на виду.

— Тогда вы можете показать их мне у меня дома.

Итак, все было решено. Тони ушла, чтобы подготовиться к следующей смене. Подготовка заключалась в том, чтобы доложить в коробку несколько пакетиков с кетчупом и вскипятить воду для кофе. Она долила кофе в чашку Чокнутого Клода и дала ему еще десять пакетиков сахара, которые тот методично вскрыл и высыпал в свой напиток. Когда пришла сменщица, Тони повесила передник на крючок у стойки и направилась к двери, поманив Алекса за собой.

• Предыдущая
• 42/189
• Следующая