Как цыпленок голос искал - Карганова Екатерина Георгиевна - Страница 7

• Предыдущая
• 7/9
• Следующая

Длинноухий Кролик посмотрел на корзину и облизнулся.

— Теперь понял? — спросил он Чуню.

— Возьмёшь без спроса? — не поверил ему Чуня.

— Ага! — лукаво подмигнул Кролик.

— А почему не можешь попросить? — продолжал допытываться Чуня.

— Не даст! — категорически заявил Кролик. — Ни за что не даст!

Недоверчиво взглянув на Кролика, Чуня, ни слова не говоря, направился к грядке, возле которой работала Крольчиха.

— Здравствуйте! — вежливо поклонился ей Чуня. — Как вы поживаете?

— Здравствуй, здравствуй! — добродушно улыбнулась Крольчиха. — Хорошо живём. Спасибо!

— Простите, пожалуйста, — застенчиво попросил Чуня. — Не могли бы вы дать мне три или хоть одну морковку? Для моего друга — длинноухого Кролика. Пожалуйста!

Крольчиха отобрала четыре самые красивые и самые большие морковки и протянула поросёнку:

— Пожалуйста! Ешьте на здоровье!

— Большое спасибо! — хором поблагодарили Кролик и Чуня Крольчиху.

— Ну, что? — спросил Чуня Кролика, отдавая ему все четыре морковки. — Понял?

Кролик виновато опустил голову и тяжело вздохнул.

— Будь здоров! — приветливо помахал ему Чуня. — Я пошёл!

Кролик долго смотрел ему вслед, но вдруг, спохватившись, крикнул:

— А как вас зовут?!

— Нас? — оглянулся поросёнок. — Очень просто: Чуня! — И, хихикнув, убежал, беззаботно помахивая хвостиком.

Так бежал он по дорожке, семеня копытцами и пел песенку:

По тропинке,

По дорожке

Я шагаю…

— Р-р-р! Гав! — кто-то вдруг прервал песенку Чуни. А Чуня перевернулся от неожиданности через голову и остановился как вкопанный.

У забора, на котором ещё не высохла краска, Чуня увидел Собаку. Она была очень злая. А перед ней, опустив нос, уши и хвост, стоял Щенок, весь вымазанный краской.

— Посмотрите! Разве это Щенок?! — в отчаянии пожаловалась Собака. — Это поросёнок! Настоящий поросёнок! Марш домой! — скомандовала Щенку Собака.

— Послушайте! — закричал ей вслед Чуня. — Он вовсе не поросёнок! Поросёнок — это я!

Но Собака на него и не посмотрела. А озорной Щенок, хитро подмигнув Чуне, помчался следом за ней.

Но Чуня не обиделся, а пошёл своей дорогой. Шёл он, шёл, пока не увидел Котёнка.

Котёнок всеми четырьмя лапами и кончиком короткого хвоста влез в миску с молоком.

— Ты что, купаешься?! — удивился Чуня.

Котёнок облизал рот и усы и очень серьёзно ответил:

— Не-е… Я ем!

Чуня весело прихрюкнул. Но, когда увидел, что к Котёнку направляется сердитый чёрный Кот, сразу умолк.

«Наверное, это папа серого Котёнка, — подумал Чуня. — Так и есть!»

Кот решительно взял сына за шиворот и вытащил из миски.

— Так-так… — мрачно произнёс он.

Чуня боязливо попятился назад.

— Запомни, Мурзя, — чётко выговаривая каждое слово, будто повторяя очень важный урок, проговорил Кот, — чавкают, чмокают и лезут лапами в тарелку только поросята!

— Но простите… — раскрыв от удивления рот, попытался вмешаться Чуня.

— Только по-ро-ся-та! — даже не взглянув на Чуню, внушительно повторил Кот.

— Это неправда! Неправда! — воскликнул Чуня и, не желая больше видеть сердитого Кота, побрёл куда глаза глядят.

Так он брёл, уныло опустив голову, и его хвостик от обиды уже не вертелся так весело, как раньше.

Неожиданно из-за кустов он услышал чей-то писк. Чуня прислушался и осторожно раздвинул ветки: на лужайке, пытаясь что-то отнять друг у друга, пищали трое утят.

Вот один из них подставил ножку другому.

Чуня готов был уже броситься пострадавшему на помощь, но его опередила Утка.

— Кряк! Пре-кра-тить безобразие! — грозно приказала она и разняла утят. — Что за поросячий визг?!

Утка подошла к сморщенному грибу-дождевику, из-за которого и произошла ссора, и решительно поддала его ногой…

Гриб шлёпнулся прямо перед носом Чуни и, лопнув, выпустил чёрное облако пыли. Чуня чихнул.

— Кря! — не унималась Утка. — Всякую дрянь поднимают! Всякую грязь! Как поросята!

Это уж слишком! Чуня выскочил на середину лужайки и, чуть не плача, закричал:

— А вы!.. Вы!.. Вы!..

«Домой, скорей домой!» — решил он и побежал, никого не замечая вокруг.

Вот и знакомая калитка. Но Чуня уже совсем выбился из сил: он еле-еле доплёлся до брёвнышка, сел и горько заплакал.

Этот плач услышала Чунина мама. Она подошла к сыночку, присела рядом, обняла его и спросила:

— Ты устал, малыш? Да?

— Нет! Нет! Нет! — в отчаянии замотал головой Чуня. — Я не буду! Я не хочу!

— Чего ты не хочешь? — спрашивала мама и гладила Чуню по голове.

— Я не хочу быть поросёнком! — отвечал Чуня.

— Ну, что ж, — согласилась мама. — А кем же ты хочешь быть?

— Кем? — задумался на минуту Чуня, оглянулся по сторонам, поднял голову вверх и увидел птичку.

Птичка прыгала на ветке, весело щебетала, потом взмахнула крыльями и улетела.

Чуня проводил её взглядом, посмотрел на маму и неожиданно сказал:

— Птичкой!

— Ты хочешь быть птичкой? — улыбнулась мама. — Но ведь ты не умеешь летать!

— Я?!! Я буду стараться! — захрюкал Чуня.

Он попытался взлететь, но… шлёпнулся на землю.

А его мама подошла к Чуне и очень ласково сказала:

— Пожалуйста, я тебя очень прошу, оставайся поросёнком! Ладно?

Чуня упрямо замотал головой.

Мама наклонилась над Чуней и внимательно посмотрела ему в глаза:

— Знаешь, малыш, ведь совсем не важно, кто ты! Важно, какой ты! Может быть, ты всё-таки останешься поросёнком?

— Оставайся! Оставайся! — стали просить Чуню его друзья — длинноухий Кролик и жёлтенький Цыплёнок.

Чуня очень обрадовался друзьям и согласился:

— Ладно, останусь!

Я останусь, я останусь

Поросёнком.

Каждый должен быть всегда

Самим собой!

Ясно каждому ребёнку —

Дажу Чуне-поросёнку, —

Что важней всего

Не кто ты, а какой!

НИЧЕЙ

Жил-был на свете маленький Щенок. Он был совсем-совсем ничей. Не было у него дома, не было друга, даже имени никакого не было. Просто Щенок — и всё!

• Предыдущая
• 7/9
• Следующая