Пробуждение (СИ) - Кулик Елена Николаевна - Страница 52

— Боже, помоги ему, прошу. Он не может умереть, не должен. Помоги ему, черт возьми, помоги, — закричала Лизи. — Я хочу, чтобы он жил, я так хочу, чтобы он жил, — уже шептала девушка, размазывая слезы по щекам. — Я так хочу…

Она медленно поплелась к подъезду, еле переставляя ноги и все еще продолжая плакать.

Именно эту картину и увидел Зигфрид из окна комнаты Макса.

Лизи проворочалась всю ночь, пытаясь заснуть, но у нее так ничего и не получилось. Стоило ей только закрыть глаза, как полный укоризны взгляд Андрея, преследовал ее во сне, словно осуждал за то, что она может для него что-то сделать, но не делает. Слезы сами собой катились по ее мокрым щекам, но Лизи не находила выхода из сложившегося положения. Она не знала, чем и как помочь другу и это еще больше снедало ее душу и заставляло сердце сжиматься и разрываться от боли и безысходности.

Еле дождавшись утра, Лизи выбралась из смятой постели и поплелась в ванную, надеясь хоть как-то привести себя в порядок. Она старалась поменьше смотреть в зеркало, висящее над раковиной, из которого на нее скорбно взирала лохматая, заплаканная девушка с красными от слез и недосыпа глазами и опухшими губами. Как ни странно, губа, которую она вчера прокусила, еще не зажила, и до сих пор была припухшая и красная. Лизи не захотела сейчас идти в душ, поэтому кое-как собрала волосы в хвост и пошла назад в свою комнату, быстро натянула валявшиеся на кресле вчерашние джинсы. Поскольку футболку, как и спортивные штаны, она постирала, Лизи достала из шкафа тонкий светлый джемпер. Надев его, она долго решала, что ей взять с собой: легкую куртку или вчерашний блейзер. Так и не придя к конкретному заключению, она пошла на кухню, оставив решение этого нелегкого вопроса на потом.

Вряд ли Макс уже встал, поэтому сегодня завтрак придется готовить самой. Лизи скривилась только от одной мысли о еде. Но подойдя к кухне, она заметила на полу в коридоре узкую полоску света и услышала тихие голоса мужчин, раздававшиеся из-за двери.

Стараясь не шуметь и ничем не выдать своего присутствия, Лизи осторожно заглянула в дверь. За барной стойкой сидел Макс с чашкой в руке, и не спускал хмурого и недовольного взгляда с Зигфрида, который увлеченно колдовал возле плиты, напевая себе под нос что-то веселое. Лизи еще не успела ничего сказать, как мужчины, словно ощутив ее присутствие, тут же обернулись.

— Вижу, спрашивать, как ты спала не стоит, — вместо приветствия сказал Макс.

— И тебе доброе утро, братик, — буркнула ему в ответ девушка.

— Лизи, доброе утро, ты будешь на завтрак яичницу с беконом? — спросил немец, что-то осторожно перемешивая в сковороде и не глядя на девушку.

— Доброе утро, — уже куда любезнее ответила Лизи. — Попробовать можно, — она принюхалась, и у нее в животе тут же заурчало от голода.

— Вот и хорошо, — Зигфрид повернулся и тепло улыбнулся девушке. — Присаживайся рядом с Максом. У меня почти все готово. Кстати, тебе кофе налить?

— Я сам налью, ты не отвлекайся, — недовольно пробормотал Макс и встал из-за стола.

— А вы, я смотрю, хорошо спали ночью. Такие свежие и бодрые, — усмехнулась Лизи, по очереди разглядывая мужчин. — Не тесно было?

— А что тут тесного? — Удивился Макс, поставив перед девушкой чашку с темным напитком, в который он тут же добавил щедрую порцию молока.

— А ну да, у тебя же диван широкий. И господин Гуднехт, скорее всего, не храпит и не крутится по ночам, как ты? — Девушка почти засунула нос в кружку, стараясь не смотреть на обалдевшего брата.

— Лиз, ты на что это сейчас намекаешь? — прищурившись, спросил у нее Макс.

— Я? Намекаю? Нет, что ты. Просто мне интересно, как вы провели ночь, — еле сдерживая смех, профыркала в кружку девушка.

— Просто замечательно, — повернувшись от плиты и мило улыбаясь, ответил ей Зигфрид. — Ночь была просто великолепна. А вот спрашивать, почему ты не выспалась я, полагаю, не стоит?

Девушка только тяжело вздохнула, снова опустив взгляд в кружку. На кухне воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим шкварчанием яичницы в сковороде. Лизи пила кофе, который подал ей Макс, и старалась незаметно разглядывать мужчин. Не без удивления она отметила, что Зигфрид был уже чисто выбрит и аккуратно причесан.

«Когда только успел?» — промелькнуло в голове девушки. Немец был одет в светлые брюки и тонкий темный свитер, а поверх этого элегантного великолепия на нем был любимый цветастый фартук Макса.

Лизи фыркнула в чашку, разбрызгивая напиток. Брат на ее выходку только удивленно приподнял одну бровь, а немец, быстро оглянувшись через плечо, весело подмигнул, как будто догадался о чем она сейчас думает. Щеки девушки покраснели, и она немного смутилась.

— Эй, вы двое, — вдруг рявкнул Макс. — Я что-то никак не могу понять причину вашего неуместного хихиканья и перемигивания!

— Макс, дорогой, ну что ты кипятишься. Вот, лучше поешь. — Зигфрид поставил перед хмурым мужчиной тарелку, на которой аппетитно была выложена глазунья с помидорами и тонкими франкфуртскими колбасками.

— Какой запах! А вид! Господин Гуднехт, да вы просто гений кулинарии, — воскликнула Лизи.

— Я старался, — улыбаясь, ответил ей немец и невзначай положил руку на плечо Макса. — Попробуй, тебе должно понравиться. Я старался для тебя, — нагнувшись к уху мужчины, выдохнул Зигфрид и крепче сжал плечо Макса.

— Черт, Зигфрид, с ума сошел! Лизи Бог знает что о нас подумает, — закричал Макс и так резко шарахнулся от немца, что чуть не слетел с высокого барного стульчика.

— Ну, Макс, что ты такое говоришь, — искренне возмутился немец. — Лизи уже большая девочка, она все правильно поймет, да милая? — еле сдерживая улыбку, произнес Зигфрид и повернул голову к хихикающей девушке.

— Да, да Макс… все в порядке… я… я все понимаю.

— А я вот ни черта не понимаю. Что тут происходит? — не на шутку вскипел Макс. — Если ты думаешь, что я и этот, — он ткнул вилкой в немца, — что у нас что-то с ним…, то есть я хочу сказать, что если…

— Макс, успокойся, ты не должен передо мной оправдываться. — Лизи с жалостью смотрела на брата и заметила, как быстро его щеки покрываются румянцем. Она знала, что это был признак отнюдь не смущения — бешенства.

— Черт, Зигфрид, что ты ей вчера наговорил?! — Макс вскочил со стула и в одно мгновение оказался возле усмехающегося немца. Он быстро приставил вилку к его горлу.

— Дорогой, успокойся, — нисколько не испугался его Зигфрид. — Я не говорил ничего такого, что могло бы обидеть или озадачить Лизи.

— Я тебе не «дорогой», — процедил сквозь зубы Макс. — Еще раз меня так назовешь — выставлю на улицу. Понял?

— Понял, понял, — слишком быстро согласился Зигфрид, стараясь отодвинуться от Макса с его оружием подальше. — Да понял я, пусти. Пошутить уже нельзя, — недовольно пробурчал мужчина и легко оттолкнул Макса. Потом подошел к плите, наложив себе на тарелку порцию яичницы, сел напротив Лизи. Но прежде чем приступить к трапезе, он лукаво усмехнулся и снова подмигнул девушке, а потом, нагнувшись к ней ближе, громко прошептал:

— А он храпит во сне.

Макс стоял возле барной стойки и только открывал и закрывал рот, издавая какие-то странные нечленораздельные звуки, вместо слов.

— Макс, садись ты уже и поешь, — осторожно сказала Лизи, поглядывая на кипевшего брата.

— Лизи у меня с этим мужчиной ничего не было. Я вообще… не по этим делам, понятно? — рявкнул Макс, злобно глядя на Зигфрида.

— Понятно, — твердо ответила девушка и, взяв брата за руку, потянула к столу, заставляя сесть на место. — Ешь, очень вкусно. Господин Гуднехт великолепный повар.

— Лизи, дома можешь называть меня по имени, — сказал мужчина.

— Хорошо. Спасибо Вам за великолепный завтрак, Зигфрид, — поднимаясь, вымолвила девушка. — Макс видишь, как надо готовить.

— Вижу, — недовольно буркнул тот. — Кстати, Зигфрид ты свое кресло складывать будешь или оно так и будет стоять посреди комнаты.