Чекисты рассказывают. Книга 5-я - Марченко Анатолий Тимофеевич - Страница 30

Сэр Эдуард происходил из рода герцогов Пелхемов, но он был третий сын, а по английским законам титул и все владения наследует старший сын. Довольно скоро Пелхем промотал состояние жены и искал способ поправить свое финансовое положение.

Порядок хранения документов в Форин оффисе в то время был таков, что Пелхем имел возможность оставлять себе экземпляры секретных документов, которые проходили через его руки. Он проверил, интересуется ли кто-нибудь судьбой этих документов. В течение нескольких месяцев он регулярно откладывал по одному экземпляру. Никого они не интересовали, можно было их сжечь или вернуть в хранилище. Но кому их сбыть? Пелхем начал искать покупателя. Через длинную цепочку самых разных лиц ему удалось выйти на Тихонова...

На следующий день Павел оделся, как одеваются многие лондонцы — темно-серый пиджак, брюки в полоску, котелок, на руку повесил зонтик. Автомобиль, в котором он ехал, включился в поток машин. Мелькали улицы — Ковентри-стрит, Пиккадилли, остался позади Гайд Парк. Вот и Кенсингтон Роуд.

Поворот, еще поворот, и автомобиль подкатил к решетчатым воротам особняка Пелхемов.

Со стороны Павла было большой смелостью без предупреждения явиться домой к Пелхему. Едва ли визит господина Джозефа Константина Никулеску вызовет восторг. Но Павел тщательно продумал возможные ходы и смело шагнул к двери особняка.

Подымаясь по старой и неудобной лестнице, он обратил внимание на то, что внутреннее убранство дома не отвечает его внешнему виду. «Что ж, это хорошо, — думал Павел. — Деньги Пелхему нужны».

Его приняла надменная леди. Несмотря на ранний час, она была в строгом сером платье.

Павел почтительно поклонился.

— Я владелец экспортно-импортной фирмы, в которой ваш супруг, мадам, изволит держать часть принадлежащих ему ценных бумаг. Движение курсов на фондовой бирже, — продолжал Павел, — заставило меня, в интересах нашего вкладчика, явиться в Лондон, и теперь я прошу о деловом свидании.

— Моего супруга, к сожалению, в городе нет.

— Поверьте мне, мадам, если бы не интересы сэра Эдуарда...

Сдвинув брови, хозяйка спросила:

— Насколько серьезны ваши опасения относительно движения курсов?

— Они весьма серьезны, мадам. Можно потерять значительные деньги.

Павел заметил, что она — в некотором замешательстве. Можно было попробовать перейти в наступление.

— Я недостаточно знаком с английским этикетом, — сказал Павел. — Простите, пожалуйста, могу ли я просить вас поужинать со мной в кафе «Рояль»?

Он помнил, что леди Пелхем — американка, а американки менее щепетильны в такого рода вопросах.

...Когда вечером Павел приехал в Кенсингтон, леди Пелхем ждала его. В вечернем наряде она выглядела особенно привлекательной.

Тихо и приятно играл оркестр. Павел и его дама присматривались друг к другу. После бутылки красного вина леди Пелхем разоткровенничалась:

— Мой муж пользуется уважением в Форин оффисе. Особенно ценит его сэр Остин...

— Кто это — сэр Остин? — с подкупающей наивностью спросил Павел.

Она отпила из бокала:

— Весьма влиятельное лицо и очень благосклонно относится к моему мужу.

— Я очень рад, мадам, за моего друга сэра Эдуарда. Полагаю, он является следующим после сэра Остина в Форин оффисе...

— Не совсем. — И леди Пелхем, снова отпив вина, назвала должность, которую занимал в министерстве иностранных дел ее муж.

Принесли кофе и коньяк. Как казалось Павлу, его дама пила довольно много. Но он не останавливал ее. Павел видел: ее что-то волнует и ей хочется выговориться.

Наконец леди Пелхем сказала:

— У сэра Эдуарда неприятности.

— Что-нибудь серьезное?

Леди Пелхем некоторое время молчала, испытующе глядя на Павла. Он был весь внимание.

— Господин Никулеску, — заговорила она, — с моим супругом случилось несчастье. Последнее время он сильно пил, и по рекомендации врачей помещен в клинику для принудительного лечения... Вы его друг. Используйте свое влияние и помогите ему. Умоляю вас.

Это была неожиданность. Эдуарда Пелхема надо было спасать, чтобы он не потерял работу.

— Мадам, не волнуйтесь, я сделаю все возможное, чтобы помочь сэру Эдуарду. Вы можете вполне положиться на меня. Мне только понадобятся кое-какие дополнительные сведения.

— Я с удовольствием сообщу их вам.

Джейн рассказала историю знакомства и женитьбы, не преминула упомянуть, какой хорошей репутацией пользовался ее супруг на службе, как они были обеспечены и счастливы.

— Но он пил... Стал невнимателен и груб. Я так несчастна...

— Успокойтесь, мадам, все это закончится благополучно, и вы снова будете счастливы.

— Вы очень добры, Джо.

— Я вам обещаю, мадам, что все сделаю, чтобы помочь Тедди и вам. Завтра же я отправлюсь в лечебницу к сэру Эдуарду...

— Я дам вам адрес и свою машину, — обрадовалась Джейн. — Мой шофер хорошо знает дорогу.

Он поцеловал ее руку, и они расстались.

Доброхотов уехал с твердым намерением снова повидать Джейн. Так удачно начавшееся знакомство должно быть продолжено. Безошибочное чутье разведчика помогло ему распознать в ней ту союзницу, которая и была ему нужна при работе с таким человеком, как сэр Эдуард.

В лечебницу Павел приехал в полдень. В огромном каменном холле было холодно. Топился камин. Середину холла занимал старинный дубовый стол, По обеим его сторонам стояли тяжелые кресла с высокими спинками. В одном из кресел сидел Генри Гаррис.

Павел проговорил как можно мягче:

— Эдуард, почему ты не покончишь с этим? Раз и навсегда. Это будет тяжело... некоторое время, но нельзя жить так, как ты живешь сейчас. Посмотри, на кого ты стал похож. — Он немного помолчал, давая Пелхему возможность осмыслить сказанное. Потом погладил его по голове. — Вспомни, Тедди, прекрасное время, когда ты проводил уикэнды в загородном имении, играл в гольф, ездил верхом... У тебя жена, дети...

Пелхем наконец поднял голову.

— Почему ты небритый? — спросил Павел.

— Мне это совершенно безразлично.

— В нынешнем твоем состоянии, возможно, и безразлично. Но вспомни, Тедди, кто ты, и тебе станет стыдно.

Пелхем опустил голову на руки и молчал. В холл вошел врач. Павел подошел к нему с тем же вопросом — почему пациент небрит?

— Мы не держим личных слуг, — объяснил доктор. — Они могут быть приставлены лишь за дополнительное вознаграждение. А сэр Эдуард, понимаете...

— Простите, доктор, — прервал Павел, — но меня это удивляет.

— Что вы этим хотите сказать?

— Я хочу сказать только то, что я хорошо знаком с финансовыми делами сэра Эдуарда и могу уверить вас — они безупречны. Я готов немедленно оплатить все расходы.

Это произвело на доктора заметное впечатление, и он весьма предупредительно сказал:

— О, в таком случае, разумеется... Да, конечно, сэр.

— Прошу вас, доктор, — распорядился Павел, — пусть сэра Эдуарда побреют, приготовят ванну, переоденут в свежее белье.

Доктор заверил его, что все будет сделано, раскланялся и ушел.

Постепенно здоровье сэра Эдуарда улучшалось. Скоро он почувствовал потребность поделиться с господином Никулеску состоянием своих дел. Оно его очень тревожило. Приближалось время уплаты процентов по закладной на имение.

— Я не знаю, Джо, что мне предпринять, — сказал он, дымя сигарой. — Деньги занять мне не у кого.

Павел ждал этого разговора.

— Да, Эдуард, положение у тебя тяжелое. Ты разорен, и это очевидно.

— Я мог бы продать загородное имение... — вслух рассуждал Пелхем.

— Но сначала ты должен уплатить долги по закладным.

— Да, верно.

— И потом, что это тебе даст? Ведь твоя репутация пошатнется. Подумать только: Пелхем — и вдруг без поместья!.. Тебе придется тогда поступиться многим.

— Но в таком случае, Джо, что мне делать?

— Я советую тебе обратиться к Отто Шунлебену.