Страж перевала. Книга первая - Жгулёв Пётр Николаевич - Страница 43

— Это печально. Дело в том что один из орденов колдунов, с которыми я состою в смертельной вражде, наносит своим членам на предплечья особые знаки... — даже не соврал Ирион. Маги Руха действительно наносили себе на предплечье татуировку и после поражения в войне и закона, запретившего горцам прятать руки под одеждой, это сослужило им дурную службу. — Покажите мне руки.

— Иначе? — чуть наклонил вперед голову Игорь.

— Иначе один из нас умрет. — жестко провозгласил маг, ставя свой щит. Теперь он уже не склонен был недооценивать юнца. — Впрочем если знаки есть ты все равно умрешь. Я не могу позволить рухским собакам топтать эту землю.

— Хорошо. Я выполню эту просьбу.

Молния медленно уменьшилась в размерах и исчезла, но щит остался. Вместо того чтобы просто снять рубаху, для чего пришлось бы на миг лишиться обзора, Игорь вытащил нож и без жалости срезал рукава. Ирион чуть выдохнул: предплечья были чисты, а значит к Руху парень не имел никакого отношения. Зато нанесенный ножом порез зарастал прямо на глазах.

— Прошу извинить мое недоверие. — на этот раз Ирион улыбнулся почти искренне. Вихри разом исчезли и земля осыпалась на свое законное место. — У нас больше нет причины сражаться. Столь умелый маг не может быть чернокнижником.

— Рад слышать что это недоразумение улажено.

— Сейчас мне нужно успокоить моих учеников. Они наверняка почувствовали магию и встревожились. В знак примирения приглашаю вас отобедать с нами. Клянусь что не замышляю дурного и не дам совершить зло другим. Мой родич и хозяин каравана, благородный Алу будет рад видеть вас своим гостем. Я пошлю одного из учеников чтобы показать хорошее место для отдыха и проводить к нам.

— Я приду.

Игорь секунду смотрел на спину медленно удаляющегося мага, борясь с постыдной дрожью. Кто бы знал чего ему стоила эта показная уверенность. После прошедшей ночи сил для нового поединка практически не оставалось, но прояви он страх и ситуация обернулась бы гораздо хуже. Нет, надо быстрее найти тихое место и осесть. При нынешнем образе жизни его рано или поздно убьют. Причем скорее рано чем поздно. Насвистывая траурную мелодию, парень вернулся к стоящим в оборонительном треугольнике повозкам.

Хозяин каравана Алу, даром что подлый работорговец, оказался человеком разумным. Встреча состоялась в мирной обстановке, за бутылкой вина. Почти не отравленного, ведь разве можно считать отравой синий мох? Примитивная ловушка. Когда Игорь медленно, глядя хозяину в глаза, вылил вино на землю, мотивируя жертвой богам и попросил воды, тот окончательно смирился с поражением. В конце концов сколько могут стоить "старые, прогнившие шкуры"?

Впрочем на него немало повлияла и свежая шкура варга, преподнесенная в дар вместе с правильно поданной историей. Разговор перешел в конструктивное русло и купец повеселел настолько, что разрешил "благородному магу" присоединиться к своему каравану.

Договор "о ненападении", в отсутствие поблизости жрецов, составили устный, поклявшись в мирных намерениях пред лицом богов. И окропив походную статую смешанной в чаше кровью. На взгляд Игоря не слишком надежно, ведь боги редко карают предателей, а совесть не подкрепленная угрозой кары вещь эфемерная. Но если соблюдать определенную осторожность и не поворачиваться спиной пойдет. Торговец не может позволить себе репутации клятвопреступника.

Плюсы сделки проявились быстро: полсотни солдат охраны и несколько магов делали караван неприкосновенным для разбойников. Даже крупные отряды получив залп из луков или пару тройку огненных шаров разворачивались. Некоторые проблему представляли лишь действующие по ночам одиночки. В основном они кружили вокруг в надежде увести коня, стянуть тюк с повозки или просто убить часового и обобрать труп. Последнее один раз даже удалось, и какой— то партизан обзавелся новой одеждой, копьем и топором. Зато ещё троих закололи, а одного поймали и, недолго думая, присоединили к толпе рабов, пообещав продать на каменоломни.

Помимо безопасности большое количество народа дало Игорю возможность лучше проработать свою легенду. Вопросы о родителях, учителе и родных местах не вгоняли его в ужас, а ответы лились легко и непринужденно, с каждым разом обрастая деталями. Глухая лесная деревенька, куда его родители— маги бежали из одного из торговых городов. Унаследовавший дар сын, решивший попытать счастье в большом мире. Ну и прочая лапша, щедро навешиваемая на уши окружающим. К концу первой недели он и сам себе почти верил.

Впрочем были у нового положения и недостатки и самым большим которых была проснувшаяся совесть. Игорь готов был заочно согласиться с существованием рабства. Где— то там, далеко. В конце концов, голодающие Африки его душу и раньше не сильно тревожили. Но теперь на душе было погано: все эти хныкающие дети, угрюмые мужчины, безразличные женщины... Охрана, не отказывающая себе в простых человеческих радостях. Девственниц ещё берегли, но молодые женщины такой защиты не имели. Неприязнь к спутникам приходилось тщательно скрывать и, что хуже, его подчиненные не разделяли подобных терзаний и старались воспользоваться удобным случаем.

Рабы же вели себя на удивление спокойно, напоминая баранов ведомых на бойню. Большая часть из них уже смирились. За две недели пути лишь трижды небольшие группки пытались бежать, но всех их отловили и вернули обратно. Причем казнили лишь одного, пытавшегося задушить часового и украсть коня. Остальные отделались побоями. Впрочем, и побои могли легко привести к смерти. Надсмотрщики пинками и палками заставляли вставать упавших и подгоняли отстающих. Караван двигался медленно и рабы особо не перетруждались, да и кормили их неплохо. Если кто не мог подняться, то это были старики или больные, за которых не выручишь больших денег. Таких обычно уносили в повозки, но судьба их была предрешена. Дорога была старой, и "плохих мест" рядом хватало. Ослабевших рабов регулярно оставляли на ночь за чертой лагеря, задабривая духов. Духи, оборзевшие от безнаказанности, требовали человеческой крови. Тел наутро обычно не оставалось, зато лагерь спал спокойно. И далеко не всех несчастных съедали.

Однажды Игорь даже попытался защитить принесенного в жертву старика, половину ночи отгоняя от него всякую мелкую нечисть. До тех пор пока крупная не напала на спящий лагерь. В итоге вместо одного, трупов стало два десятка, в основном из числа связанных рабов. А уж как сокрушался купец... Едва ли не плакал об упущенной выгоде. Догадайся кто он кто во всем виноват, Игорю пришлось бы плохо. После этого вмешиваться в чужие дела он зарекся. Ему и так повезло что старик, отданный духам на заклание, ту ночь не пережил. Без его помощи.

Вжик, вжик, вжик. Клещ внимательно осмотрел лезвие ножа и недоверчиво потрогал пальцем. Ослепительно белое на солнце лезвие перечеркнула капелька крови. Воин улыбнулся и облизав ранку продолжил старательно точить и без того острое лезвие о подошву. Это нехитрое занятие успокаивало да и, что скрывать, доставляло настоящее удовольствие. Не часто к нему попадало столь добротное оружие. Лезвие в ладонь длинной и пол ладони шириной из настоящего железа. Древние руны на неизвестном языке гласили "Made in Chine", наверняка призывая на владельца благословление богов. Или духов?

Многие простые люди боятся и не любят магов. Общеизвестно что маги злопамятны, коварны, лживы и очень, очень опасны. Клещ осознал это рано, когда пришлый колдун, попросивший ночлега в его деревне, умудрился неудачно подавиться костью. Два десятка селян, в том числе его отец — здоровый как бык воин, умерли от посмертных чар. Умер так и не передав всех умений. Сам Клещ выжил лишь волей богов, заставивших его задержаться в холмах, в поисках непослушного барана. Мать оставила этот мир за несколько лет до этого и в свои четырнадцать он остался один...

Достойный повод для ненависти, но Клещ не был глупцом и понимал чем кончится подобное чувство. Большая часть знати, так или иначе, что— то смыслят в колдовстве и пытаться мстить им бессмысленно. К тому же колдуны не всегда используют свою силу во зло, некоторые умеют лечить и защищать от злых духов. ВПросто нельзя забывать и об опасности...