Путь Шамана. Гамбит Картоса - Маханенко Василий Михайлович - Страница 2

• Предыдущая
• 2/80
• Следующая

Четвертое. В случае отказа — Ненависть с Серрест. Это явный минус: в смысле, плюс в пользу того, что нужно принять предложение на участие в сценарии. Провинций в Малабаре — всего сорок штук, и отказываться от одной из них — крайне недальновидное решение.

Вроде все. Не знаю, для кого как, но для меня выбор очевиден. Не хочу я ограничивать свободу одним выходным в неделю. Раз так, то удачи тебе, Жабернатор, постарайся обойтись как-нибудь без меня. Я-то уже собирался расстраиваться, когда перед нырком в портал мне высветилась надпись, что два месяца и двадцать шесть дней буду обязан прожить в замке Губернатора. Все оказалось не настоль критично — система заранее высветила требования сценария, наивно полагая, что я его приму. Еще бы: столько плюшек и такие большие минусы… Не в этой жизни.

Уверенным движением я выделил висящую перед моими глазами маленькую, по сравнению с «Принять», надпись «Отказаться», и в это же мгновенье мир наполнился красками, звуками и великолепнейшим запахом соснового леса.

Едва я сделал пару шагов по направлению к видневшейся невдалеке деревне, как перед глазами возникло еще одно сообщение:

Всучили все-таки. Ну да, я знал, на что подписывался — на граничное значение отрицательной репутации. Хотя… Отрицательная репутация — тоже репутация. Минусовых репутаций в Барлионе всего четыре уровня: Недоверие, Неприязнь, Вражда и Ненависть. От Нейтрального отношения до Недоверия — тысяча очков репутации со знаком минус, до Неприязни — еще три тысячи. Затем шесть тысяч — до Вражды и двенадцать тысяч — до Ненависти. Я получил сразу максимум! Играя Охотником, я смог получить Превознесение, граничную положительную репутацию, только с одной фракцией, да и то через два года с начала игры, а сейчас всего три месяца — и сразу Ненависть! Конечно, Шаман к полумерам не привык, если репутация — так граничная, созданные предметы — обязательно Легендарные, девушки — непременно такие, из-за которых попадаешь в тюрьму. Плохо только одно — Серрест для меня теперь потерян: едва я попаду на глаза стражникам, вмиг буду отправлен в тюрьму до «выяснения обстоятельств». Сутки в камере предварительного заключения, а затем — телепортация к окраинам провинции. В следующий раз в камере я проведу уже два дня. Потом три — и так далее, без ограничения. Самое противное, повысить такую репутацию практически невозможно, необходимо личное вмешательство Императора.

На задворках сознания появились видения потерянной и беззаботной жизни в замке Жабернатора, но я их быстро развеял и двинулся в Колотовку. С виду — вполне стандартная средняя деревня; если считать по трубам, то дворов в семьдесят, не меньше. Деревянные дома, покрытые деревянной же дранкой, лай собак, веселые крики детворы, бегающей за орущим благим матом котом, к хвосту которого что-то привязано — обычная сельская жизнь, какой я ее помню по пребыванию в гостях у родителей. Огромный частокол по всему периметру, сделанный из толстых бревен, защищал деревню от темного леса, до которого от села метров сто. На ум пришло непонятное выражение «мачтовый лес» — прямые как стрела стволы сосен возносились высоко в небо, заслоняя густой верхушкой солнце и создавая внутри леса густые сумерки. Бурелом, кустарники, орешник, еще какие-то деревья делали лес непроходимым в прямом смысле этого слова. Только редкие тропинки, очевидно прорубленные местными жителями, вели вглубь этого пугающего чуда природы. Несмотря на такое соседство, вне частокола жизнь не замирала — от самого леса раскинулись широкие желтые поля каких-то зерновых, зеленые луга, на которых паслись коровы и овцы, длинные, метров по сто, грядки со сгорбившимися над ними жителями деревни, машущими тяпками, — атрибутика села была выдержана полностью. Недалеко от дороги, ведущей в село, стояла кузница, из которой валил густой черный дым и слышались звонкие удары молота. Здорово: место, где развиваться, есть, жаль только, что у меня на голове красная повязка, иначе меня, как свободного жителя Империи, встретили бы в Колотовке хлебом-солью. Сейчас же хорошо, если не будет собак да палок.

Я глубоко вдохнул свежего воздуха, после чего неторопливым шагом двинулся в село, отмечая про себя особенности местной жизни. Моя главная задача — найти местного Старосту и «зарегистрировать» свое пребывание в деревне. Знать бы еще, где его искать, — это же не Прик, где орк все время сидел за своим столом, тут Староста и бегать может.

Шагая в Колотовку, старался отметить каждую мелочь, которая может пригодиться мне в ближайшие три месяца.

Вот из кузницы вышел огромный, словно медведь, кузнец, поднял немалый бочонок с водой и, с гулким выдохом «Э-эх!», опрокинул его на себя, отфыркиваясь и активно исходя паром. Постояв пару секунд, рассматривая меня исподлобья и шумно вдыхая в себя прохладный воздух, он поднял, словно пушинку, валявшуюся на земле наковальню, еще раз бросил на меня взгляд и скрылся в кузнице. Планы на развитие специальностей резко понизились на порядок — терпеть не могу жару, по мне лучше никак не работать, чем обливаться потом и высовывать язык, глотая раскаленный воздух.

Вот троица каких-то бородатых мужиков активно машет косами, бросая на меня крайне недобрые взгляды. Маленькие лбы, злобные, но одновременно туповатые взгляды косарей делали их очень похожими на неандертальцев, картинки которых помню из уроков истории. Им еще шкур вместо одежды не хватает — тогда точная копия будет. Когда я проходил рядом с ними, услышал бормотание, совсем не похожее на общий язык Барлионы. Зуб даю, на этой троице завязано какое-то задание: либо они его выдают, либо от них потребуется что-то узнать. Поспрашиваю местных жителей: наверняка окажется, что эти мужички — не местные.

Вот интересное дерево…

— Берегись! — Звонкий детский голосок отвлек меня от созерцания местного колорита. Я развернулся на звук и только открыл рот, чтобы спросить, что случилось, как мне в лоб прилетело что-то большое, твердое, тяжелое и ужасно болючее. Бам! Умиротворенный сельский пейзаж разбавила картина летящего Шамана, недобрыми словами поминающего всех и каждого в этом мире. Мой полет прекратился практически сразу — в стоге свежескошенной травы. С трудом продравшись сквозь опутавшую меня зелень, я отплевался и вытряхнул траву из куртки. Чтоб вас всех! По привычке взглянув на уровень Жизни, еще раз выругался. Минус сорок процентов Жизни! Чем же это меня так? Ответ пришел довольно быстро, но вызвал недоумение. Огромное колесо от телеги, обмотанное веревкой и окантованное железной пластиной. Нда… А ведь таким и на перерождение отправить недолго!

— С вами все хорошо? — Ко мне подлетел маленький запыхавшийся и раскрасневшийся парнишка, лет семи, не более. — Я тут… зуб… колесо! А оно тяжелое! А тут вы! А оно покатилось, но не туда! И мой зуб за ним! А потом — «Бам!» И вы летите! И в траву — «Бац!» А больно было? — Он смотрел на меня так сочувственно и виновато, суетливо приглаживая свои рыжие и взъерошенные волосы, что я даже не мог на него рассердиться. — А вы маме не скажете? Наш кузнец хорошо зубы рвет, только всегда занят, приходится самому, — судорожно, периодически глотая воздух, принялся объяснять мне парнишка, сверкая дыркой в том месте, где должен был быть передний зуб.

• Предыдущая
• 2/80
• Следующая