Конан и повелитель молний - Локнит Олаф Бьорн - Страница 26

• Предыдущая
• 26/66
• Следующая

На пути беглеца оказался Ши, а замориец всегда таскал с собой маленький увесистый мешочек, под завязку наполненный обычным песком и болтавшийся на длинном ремешке. Неизвестный даже не успел понять, что прилетело ему в висок, отправив прямиком в страну снов. Ши на лету подхватил падающее тело и обрадованно провозгласил:

– Мне везет! Девчонка!

Критически оглядев трофей, уточнил:

– Причем хорошенькая.

Незнакомка, так невовремя появившаяся в спальне, походила на уроженку Кофа – чернявая, пухленькая и довольно смазливая. Одетая в полупрозрачную ярко-голубую тунику, перехваченную в талии серебряным пояском, она выглядела весьма соблазнительно.

– А твердил: никого нет, никого нет, – с досадой бросил Джай. – Ладно, свяжите ее, заткните рот и положите куда-нибудь.

Ши пристально рассматривал потерявшую сознание девушку и совсем не торопился выполнять приказание. Наоборот, его подвижная физиономия приобрела на редкость мечтательное выражение.

– Честное слово, я насквозь вижу, что за гнусные замыслы роятся в твоей голове, – укоризненно протянул Аластор. – Оставь бедную крошку в покое. Ты не забыл, зачем мы сюда пришли?

– Может, я встретил мечту всей жизни, – Ши уложил незнакомку на кровать и осторожно похлопал по щеке. – Слушайте, имейте хоть каплю совести! Когда мне доведется снова угодить в столь роскошное местечко?

– В «Алмазном водопаде», уверяю тебя, ничуть не хуже… – начал Хисс.

– Ага, только ночка там стоит больше, чем мне удается добыть за год, – Ши умоляюще воззрился на Проныру. – Я быстро! Ну будь человеком!

Джай сокрушенно махнул рукой.

Проще разрешить, чем связываться, иначе хлынет целый ливень жалоб на несправедливость и горькую судьбу. Ши возликовал, затормошил медленно приходившую в себя девицу и окликнул неодобрительно взиравшего на происходящее Конана:

– Волосатик, как насчет компании?..

– Что-о? – удивительно, сколько эмоций можно вложить в одно короткое словечко. Преобладали отвращение и искреннее презрение к намерениям приятеля.

– Говорят, варвары имеют все, что шевелится и относится к женскому полу, – беспечно отозвался Ши, успевший расстегнуть пояс девушки и теперь возившийся с ее туникой. – Разве нет? Тогда ты какой-то неправильный варвар.

Аластор остановил угрожающе шагнувшего вперед Конана и небрежно заметил:

– Возможно, мой друг, неверно именно твое представление о варварстве. Малыш у нас противник насилия по отношению к слабому полу. А тебе, Ши, кастрация изрядно облегчила бы жизнь. Представляешь, скольких неприятностей ты избежал бы в будущем?

– Пошел знаешь куда? – раздраженно огрызнулся Ши. Он умудрился запутаться в складках просторного одеяния незнакомки и, не мудрствуя, разорвал тонкую ткань на полосы.

Красотка наконец очнулась. Испуганной она не казалась, скорее, донельзя изумленной и растерянной. Вяло попыталась отпихнуть Ши, не преуспела и заплетающимся языком спросила:

– Как вы сюда попали?

– Через дверь, моя прелесть, – отозвался Ши, бесцеремонно перекатывая слабо отбивавшуюся Девицу на живот. – Ты бы помалкивала, идет? Эти господа сейчас удалятся… Сгиньте, в конце концов! Тут что, балаган?

– Скорее, зверинец, – съязвил на прощание Хисс. – Желаю удачи. Потребуется помощь – зови, не стесняйся.

Компания, похохатывая, вывалилась за дверь. Замешкавшийся Хисс собирался оставить щелку, дабы, выждав момент, слегка подпортить Ши удовольствие, но Джай прогнал его осматривать комнаты дальше по коридору.

Аластор вернулся к столь заинтересовавшему его камню в облицовке стены. Помаявшись в коридоре и убедившись, что никакой опасности не предвидится, Конан забрел посмотреть на взломщика за работой.

Неуверенно присел на хрупкого вида кушетку с выгнутыми ножками – та угрожающе хрустнула – и замер, не забывая иногда поглядывать вдоль длинной анфилады покоев.

Альс не обращал на зрителя никакого внимания. Он, насвистывая, рассматривал каменную плиту, иногда постукивая по ней странного вида инструментами. Обрадованно кивнул и занялся совершенно непонятным делом: осторожными движениями словно раздвигал натянутую перед стеной паутину.

Дождавшись, когда Аластор сделает перерыв, Конан полюбопытствовал:

– Там, в стене, что-то спрятано? Почему ты просто не вытащишь камень?

– Потому что он защищен, – весело отозвался Аластор. Он несколько раз быстро сжал и разжал кулаки, и снова принялся за уборку невидимых нитей.

– Чем? Я ничего не вижу.

– Тут что-то вроде охранного заклинания, – взломщик совершил неуловимо-стремительное движение кистью. – Сейчас попробую сделать его видимым.

В воздухе постепенно возникли мерцающие очертания переплетенных тонких жгутов – красных, синих, ярко-желтых. Они выныривали прямо из каменной толщи, частой сетью опутывая тайник. Аластор сумел проделать в бледно светящейся завесе пару отверстий, достаточных, чтобы пропустить человеческую руку, и теперь неспешно вертел в крохотной замочной скважине какими-то проволочками и хитроумно изогнутыми крючками.

– Это магия? – настороженно спросил Конан. – Ты в ней разбираешься?

– Слабенькая, – Аластор резко провернул проволоку в замке, добившись тихого щелканья. – И знаю я о ней ровно столько, чтобы уловить ее присутствие и понять, хватит ли у меня ума с ней справиться, не подняв на уши весь город… Готово, – последнее слово он произнес нараспев, довольный своими умениями. – Не слышу восхищенных кликов толпы.

Он отодвинул в сторону толстую дверцу, сработанную из нескольких железных листов и накрытую снаружи каменной плиткой. Цветные нити начали быстро меркнуть, растворяясь. Аластор заглянул в открывшийся тайник и аккуратно выволок из него большую плоскую шкатулку, обтянутую синим сафьяном. Шкатулка закрывалась на обыкновенный позолоченный крючок, внутри нее в бархатных гнездышках красовались пять флакончиков, выточенных из цельных ограненных камней. Содержимое флаконов искристо поблескивало, переливаясь всеми оттенками розового и золотистого.

– Спорим, лысый коротышка охотился именно за этим?

Поставив коробку на низкий столик, Аластор на всякий случай еще раз пошарил в секретном ящике и присовокупил к добыче круглую хрустальную склянку, сделанную в форме апельсинового плода. Наполнявшая ее густая жидкость имела сочный оранжевый цвет. Аластор вытащил граненую пробку, понюхал и сдавленно чихнул.

– Похоже на туранские ароматические снадобья для женщин, – сообщил он. – На мой вкус, чрезмерно приторно и слишком много мускуса. – Подбросил флакон в ладони и отправил в мешок на поясе, решив: – Отдам Ферузе, может, ей понравится.

– А что ты скажешь Альбриху? – не преминул напомйить Конан.

– Ничего, – искренне удивился взломщик. – Если ты не будешь болтать, он останется в блаженном неведении и не обеднеет от потери одной крохотной бутылочки. Ведь так?

– Но…

– Малыш, Малыш, – тон Аластора обрел язвительно-сочувственные нотки. – Твоя варварская честность тебя погубит. Сдается мне, ты свалился на наши бедные головы с единственной целью – служить ходячим укором совести. В этом городе нужно заботиться прежде всего о собственной шкуре и собственном кошельке, прочие подождут. И не надо взирать на меня так укоризненно. Я все-таки прожил на свете побольше тебя и знаю, что говорю.

– Вот интересно, – обратился к распахнутому ящику Конан, – как запоет этот тип, узнав, что беда грозит его подружке?

– Уел-таки, – с натянутым смешком признал взломщик и немедля отомстил: – Кстати, позволь узнать, как ты умудряешься обходиться без общества таковой особы? Неужто страшные подозрения Ши имеют под собой основу?

– Не твое дело, – огрызнулся Конан и вовремя прикусил язык, чтобы не спросить, о каких именно подозрениях на его счет распространяется Ши. Он выяснит это лично и отучит кое-кого распускать слухи.

– Ой, какие мы страшные и грозные, – Аластор скорчил испуганную рожу. – Ладно, пора. Ничто не длится вечно, особенно благосклонность удачи.

• Предыдущая
• 26/66
• Следующая