Всем бедам вопреки - Бэнкс Майя - Страница 27

• Предыдущая
• 27/51
• Следующая

— Очевидно, ты много времени посвящала тренировкам. Признай, это странное занятие для леди. Твой отец этого не одобрял. Я видел его реакцию, когда ты победила воина Маккабе во время посещения нашего дома. — Она молчала. Он снова погладил ее по спине, легко, словно успокаивая. — А теперь на тебя напали и сильно избили, ужасное событие для любого, тем более для такой худенькой, хрупкой девушки. Я думал, ты испугаешься, но ты обозлилась, потому что была лишена возможности защищаться.

— Да, — прошептала она, — я ощущала себя беспомощной и ненавидела это чувство.

— Почему ты так свирепо стараешься защищаться, Рионна? Молодые девушки обычно не думают об этом. Долг родных, отца, брата или мужа заботиться о них, защищать от зла, а ты стараешься все сделать сама.

Рионна закрыла глаза от стыда. Кэлен знал о гнусных поступках отца, но если высказать правду сейчас, будет только хуже.

— Рионна?

Он отстранился и приподнял ее подбородок, чтобы посмотреть в глаза. Свеча, которую он оставил гореть, давала достаточно света, чтобы она могла видеть его мрачное лицо и решимость открыть ее секреты.

Она вздохнула и отвернулась.

— Ты знаешь, каким человеком был мой отец. И когда он попытался силой взять Кили, моя мать изгнала ее из клана. Кили была моей кузиной. И она была не единственной, кого преследовал мой отец. Я знала о его пороках едва ли не с детства и всегда боялась… — Она глубоко вздохнула и прикрыла глаза. — Я только и думала о том, что будет, когда он обратит внимание на меня. Если он смог сотворить такое со своей племянницей, какое значение имеет, что я его дочь? Груди у меня начали расти очень рано. Мужчины смотрели мне вслед. Поэтому я стала бинтовать груди и старалась выглядеть парнишкой. И научилась владеть мечом, потому что поклялась: если отец попытается овладеть мной, я смогу защититься.

В глазах Кэлена кипели гнев и отвращение. Он коснулся ее щеки, провел от виска до подбородка и обратно.

— Ты правильно сделала, — признался он. — И твой отец по-прежнему одержим Кили. Даже годы спустя. Несколько недель назад он едва не изнасиловал ее, если бы я не заметил, что он потащил ее в одну из комнат.

— Его желания противоестественны, и он не заботится о том, кому причиняет зло. Думает только о себе и своих наслаждениях. Я бы убила его только за то, что он сделал с Кили, — прошипела Рионна.

— Если он еще хоть раз дотронется до тебя, в гневе или похоти, я скормлю его тушу стервятникам.

— Я тревожусь, когда тебя нет рядом, — тихо сказала она.

— Знаю, девочка, и, как мне ни больно это говорить, у тебя есть веские причины просить моего разрешения продолжать тренировки. Я подарил Мэйрин кинжал, чтобы она могла защищаться. И вполне естественно дать моей жене ту же возможность и умение это сделать.

— Спасибо, — тихо сказала она. — Твоя поддержка много значит для меня.

— Рано благодарить, — остерег он. — Я не буду снисходителен только потому, что ты женщина.

Если хочешь защитить себя, значит, должна уметь победить воина вдвое выше и сильнее. — Она кивнула, но он продолжал: — Учти, я жестокий учитель и буду учить тебя долго и безжалостно, пока не запросишь пощады. И стану ожидать от тебя не меньше, чем от своих людей.

— Понимаю. А теперь помолчи и дай мне поблагодарить тебя как следует муженек.

— Уточни, что значит «как следует», — потребовал он.

Она улыбнулась и обняла его.

— Не думаю, что у тебя будет повод для жалоб.

Глава 19

— Поднимайся и попробуй еще раз, Рионна.

Рионна с трудом поднялась и потерла несчастную ушибленную попку. Рука, казалось, вот-вот отвалится. Пальцы онемели уже давно. Она так устала, что глаза закатывались, и все же муж не отпускал ее.

Он не выказывал ни малейшего нетерпения. Она в жизни не встречала столь терпеливого учителя. Даже Хью часто воздевал к небу руки и уходил прочь, ворча что-то о невозможности научить девчонку драться.

Но она показала ему. Как показала всем людям отца, которые поначалу высмеивали ее. И теперь покажет мужу, который, как видно, вознамерился проверить, сколько раз сможет усадить ее задом в снег.

Кончик ее меча почти волочился по земле, когда она выступила вперед, чтобы встать лицом к лицу с Кэленом. Но она старалась, чтобы лезвие не коснулось земли. Кэлен уже преподал урок на этот счет.

— Зубы Господни, девочка, я с ума от тебя сойду, — ворчал Гэннон. — Проворнее поворачивайся. Ты ничего не весишь. Для девчонки твоего размера легко быть проворнее мужчины размера и роста лэрда. Используй быстроту как свое преимущество.

Рионна, тяжело дыша, настороженно обошла мужа, выжидая первого движения.

— Остановись на минуту, Кэлен.

Тот вздохнул и опустил меч.

Гэннон выступил вперед.

— На одно слово, миледи.

Боясь, что это уловка, изобретенная Кэленом, чтобы отвлечь ее, она медленно отступала, не опуская меча. Муж ухмыльнулся:

— Она учится, Гэннон. Не будь с ней слишком строг.

— Я только хочу, чтобы все было сделано и мы смогли поесть, — пробормотал Гэннон, прежде чем отвести Рионну в сторону. — Ты действуешь так, словно для этого упражнения есть набор правил и установок. Но в битве такого не будет, девочка. Ты обходишь Кэлена, ожидая, пока он сделает первый ход, и только потом реагируешь. В результате ты всегда обороняешься, а он всегда нападает. На этот раз начни ты. Нападай на него и воспользуйся своим проворством. У тебя нет его силы, и невозможно выстоять против человека, который гораздо выше и сильнее тебя. Думай о других способах восполнить этот недостаток и не медли, иначе я умру от голода.

— Сделаю все возможное, чтобы ты остался в живых, — хихикнула Рионна.

— Иначе он останется здесь на всю ночь. И не думай, что этого не будет. Либо получит желаемый результат, либо окончательно измучит тебя. Так что сделай все, как нужно, и мы сможем уйти в тепло.

— Ты превращаешься в старуху.

— Лучше моли Бога, чтобы он не позволил тебе схватиться со мной. Я бы показал тебе старуху. И я не так мягкосердечен, как он.

— Кто говорит, что он мягкосердечен? Мой зад с этим не согласен.

— Но крови пока нет. Это и есть мягкосердечие.

Рионна пожала плечами и повернулась к ожидавшему Кэлену, который пока что не выказывал ни усталости, ни раздражения и выглядел так, словно был на обычной прогулке. Ничто не выводило его из себя. Интересно, бывал ли он когда-нибудь застигнут врасплох?

Вспомнив совет Гэннона, она снова обошла мужа, как в прошлый раз. Гэннон прав. Ее действия вполне предсказуемы. Она каждый раз повторяет одно и то же и ждет, пока Кэлен ударит первым.

Собрав остатки сил, она подняла меч, издала дикий боевой клич и ринулась на мужа.

Кэлен ухмыльнулся, в свою очередь пронзительно завопил, и их мечи скрестились. Звон стали был слышен по всему двору. Рионна делала выпады, парировала и теснила его, пользуясь своим проворством и тем обстоятельством, что ее меч был куда легче.

Да, теперь пришлось обороняться ему! Несмотря на холод, с ее лба струился пот, зубы были сжаты так, что челюсть болела, а глаза сосредоточенно щурились.

Кэлен взмахнул мечом, и она блокировала удар, но сама упала на колени. Прежде чем она успела опомниться, он поворотом запястья выбил меч из ее руки.

— Уже лучше, жена. Но недостаточно хорошо.

Решив, что с нее хватит его самодовольной снисходительности, она пригнулась, снова бросилась на Кэлена, выставила плечо и ударила его прямо между ног.

Он разразился такими ругательствами, что у нее покраснели уши, и упал на колени, схватившись за низ живота. Меч упал на снег.

Рионна отступила, схватила меч и приставила кончик к его шее.

— Сдаешься?

— Черт возьми, да. Сдаюсь, иначе ты отрежешь то немногое, что осталось от моих яиц.

Напряженный голос и исказившая лицо боль в обычных обстоятельствах встревожили бы ее. Но при мысли о том, сколько часов он мучил ее, все сочувствие испарилось.

• Предыдущая
• 27/51
• Следующая