Варяго-Русский вопрос в историографии - Сахаров Василий - Страница 152

Но в Гнёздове на археологическом материале фиксируется появление переселенцев не только с Южной Балтики. В 1999 г. В.В.Седов, исходя из находок лунических височных колец «нитранского типа», широко распространенных в восточно-моравском регионе, и литейной формочки для изготовления подобных колец, пришел к выводу, «что в среде ремесленников-ювелиров Гнёздова были мастера, хорошо знакомые с великоморавской ювелирной традицией». Обращая внимание на другие дунайские находки: кольца с гроздевидной подвеской, лучевые височные кольца (рубеж IX-X вв.), раннюю гончарную керамику (20-30-е гг. X в.), которая «также имеет дунайское происхождение», он подчеркнул, что распространение последней есть «следствие миграции в Верхнее Поднепровье групп славянского населения из Дунайских земель», из Моравии. В целом же ученый констатировал факт широкой инфильтрации (или крупной волны миграции) дунайских славян в Восточную Европу. В 2001 г. В.Я. Петрухин и В.Н. Зоценко также отмечали, что как височные кольца, обнаруженные в Гнёздове, так и некоторые типы керамики (да и другие отдельные находки) своим происхождением связаны с Великой Моравией. В 2008 г. Петрухин вновь подчеркнул, что в Гнёздове, вероятно, прибыли беженцы из Моравии. В 1992 г. лингвист О.Н.Трубачев указал, что кириллица древнего образца корчаги кургана № 13 свидетельствует о проникновении на Русь глаголицы и отражает импульсы из Великой Моравии[189]. А учитывая прибытие в Гнёздово, как это проследила Е.В. Каменецкая по керамике, населения с территории Центральной Польши, где, как и в Богемии, обнаружены (под Лодзью) камерные погребения, то можно сказать, что появление этого типа погребения на Руси было вызвано прежде всего притоком в Среднее Поднепровье западных славян.

В прямой связи с моравской «вуалью» гнёздовских древностей находится такая же «вуаль» киевских христианских погребений древнейшего кладбища в районе Десятинной церкви первой половины X в., находящих себе, как это установил в 1978 г. С.С.Ширинский, «по характеру и деталям погребальной обрядности... прямые аналогии в массово изученных к настоящему времени соответствующих памятниках на древней территории Великой Моравии» («И здесь и там тела могли помещаться в выложенные деревом могильные ямы, сложность и размеры конструкций которых определялись только степенью знатности и богатства погребаемых в них людей», а «как пережиток языческих трупосожжений в ранних могилах с трупоположением в могильной яме или над ней встречаются следы ритуальных, очистительных костров и отдельные кости животных - остатки стравы»)[190].

На наличие теснейших связей Руси с Моравией указывает Сказание о славянской грамоте, читаемое в ПВЛ под 6406 годом. Н.К.Никольский видел в нем мораво-паннонский памятник конца IX в., в который русский летописец второй половины XI в. внес комментарии, доказывающие кровное и духовное родство полян-руси со славянским миром. А.Г.Кузьмин характеризовал его как западно- или южнославянский памятник, попавший на Русь посредством Болгарии и в конце X в. привлеченный киевским летописцем при создании первого исторического труда о начале Руси (где его интересовала прежде всего история полян-руси) и о первых киевских князьях. И, говоря о начале Руси, летописец отметил, что «нарци, еже суть словеие». А эти слова прямо выводят на дунайских ругов-русов.

В начале н.э. руги проживали, по свидетельству Тацита, на островах и южном побережье Балтийского моря, и во главе их стояли цари. После войны с готами, в которой руги потерпели поражение, часть их, захваченная переселением своих врагов, оказалась в III в. в Причерноморье (часть ругов осталась на месте, например, на о. Рюген). Но основная их масса двинулась на Дунай, где и поселилась в его верховьях, на территории Верхнего Норика, занятого иллирийскими и кельтскими племенами, создав там королевство с наследственной династией во главе. В 307 г. руги упоминаются в качестве федератов (союзников) Рима. В первой половине V в. Ругиланд, как называли королевство ругов германские авторы, входит в состав державы Аттилы, сохраняя собственных королей (его население в это время становится этнически более пестрым).

Со смертью Аттилы и началом усобиц руги оказались расколоты: часть их сражалась на стороне гуннов, другая часть на стороне их противников, возглавляемых гепидами, недавними союзниками гуннов. По предположению Кузьмина, с гуннами остались именно те руги, которые пришли с ними из Причерноморья. А данный вывод напрашивается потому, что эти руги, потерпев поражение, вместе с гуннами отступили, как говорит готский историк Иордан, к Причерноморью и Днепру, т. е. к прежним местам проживания. Те же руги, что поддержали гепидов, остались в Подунавье и сохранили ранее занимаемые территории, называемые в разное время Ругиланд, Руссия, Ругия, Рутения, Русская марка[191]. Со временем руги-русы Ругиланда будут ассоциироваться только со славянами: в Раффелыптеттенском уставе начала IX в. в числе купцов, торгующих в Восточной Баварии, названы «славяне же, отправляющиеся для торговли от ругов или богемов». В 967 г. римский папа Иоанн XIII, ведя речь о подунайских русах, специальной буллой запретил богослужение на «русском или славянском языке»[192]. Таким образом, в Среднем Поднепровье, как свидетельствует археологический материал, столкнулись два потока руси, составивших «род русский» ПВЛ и говоривших на славянском языке: русы Южной Балтики и русы с Дуная (Норика).

Примечания:

96. Галкина Е.С. Тайны Русского каганата. - М., 2002. С. 34.

97. Фомин В.В. Варяги и варяжская русь. С. 336-376.

98. Ломоносов М.В. Полн. собр. соч. Т. 6. С. 33-34, 36, 65-66, 185, 203-209, 295; Соловьев С.М. История... Кн. 1. Т. 1-2. С. 87-88, 100, 198, 250-253, 276, прим. 142, 147, 148 к т. 1.

99. Петрухин В.Я. Древняя Русь. С. 84, прим. 13.

100. Kunik Е. Op. cit. Bd. II. S. 111, anm. *; Предисловие А.Куника к «Отрывкам из исследований о варяжском вопросе С. Гедеонова» // ЗАН. Т. I. Кн. II. Приложение № 3. СПб., 1862. С. IV-V; Замечания А.Куника к «Отрывкам из исследований о варяжском вопросе С. Гедеонова» // То же. С. 122; то же. Т. И. Кн. II. Приложение № 3. - СПб., 1862. С. 207- 208, 237; Дополнения А.А.Куника // Дорн Б. Каспий. - СПб., 1875. С. 451-452, 460; Замечания А.Куника. (По поводу критики г. Фортинского). - СПб., 1878. С. 3-7,13; КуникАЛ. Известия ал- Бекри... С. 021, 057; Лаппо-Данилевский А.С. Арист Аристович Куник.- СПб., 1914. С. 1466, 1469.

101. Погодин М.П. Г. Гедеонов... С. 1; Ламбин Н. Источник летописного сказания о происхождении Руси // ЖМНП. Ч. CLXXIII. № 6. СПб., 1874. С. 228, 238-239; Томсен В. Указ. соч. С. 19-20; Мошин В.А. Указ. соч. С. 112-114, 347, 361-364,378; Клейн Л.С. Спор о варягах. С. 33.

102. Шахматов А.А. Сказание о призвании варягов. - СПб., 1904. С. 81; Мошин В.А. Указ. соч. С. 112, 114, 368; Шаскольский И.П. Антинорманизм и его судьбы. С. 42; Новосельцев А.П. «Мир истории» или миф истории? // ВИ, 1993, № 1. С. 25, 27.

103. ПСРЛ. Т. II. - СПб., 1843. С. 227; Фомин В.В. Южнобалтийские варяги в Восточной Европе // Труды Государственного Эрмитажа. Т. XLIX. С. 111; Петрухин В.Я. Русь из Пруссии. С. 127— 128.

104. Петрухин В.Я. Об особенностях славяно-скандинавских... С. 179-181; его же. Славяне, варяги и хазары на юге Руси. К проблеме формирования территории Древнерусского государства // ДГВЕ. 1992-1993 годы. М.", 1995. С. 120-122; его же. Варяги и хазары в истории Руси // «Этнографическое обозрение», 1993, № 3. С. 74-76; его же. Начало этнокультурной истории... С. 97-101, 170-194, 221, 224-229; его же. Большие курганы Руси и Северной Европы. К проблеме этнокультурных связей в раннесредневековый период // Историческая археология: традиции и перспективы. К 80-летию со дня рождения Д.А. Авдусина. - М., 1998. С. 361-369; его же. Гнёздово между Киевом, Биркой и Моравией (Некоторые аспекты сравнительного анализа) // Археологический сборник. С. 117; Петрухин В.Я., Раевский Д.С. Указ. соч. С. 284-289; Литаврин Г.Г. Византия, Болгария, Древняя Русь (IX - начало XII в.). - СПб., 2000. С. 14, 19.