Разведывательно-диверсионная группа. Задира - Негривода Андрей Алексеевич - Страница 3

• Предыдущая
• 3/71
• Следующая

– Резервная рация где?

– Там, – сержант дрожащей рукой показал на ящик стола.

– Отлично! – Он извлек радиостанцию и протянул ее дежурному. – Вызывай свой Рубеж! Быстро!

Сейчас Андрей играл на грани фола. Он прекрасно понимал, потому что знал это наверняка, что если начкар не такой же «военный», как этот сержант, если он хоть что-то понимает в службе, то штурм КПП последует незамедлительно, с ходу... В этом психология войны и огромный опыт былых воинов – захваченный объект можно попробовать отбить штурмом с ходу, контратакой и вернуть в течение первых минут, пока противник не успел в нем сориентироваться и закрепиться. Если же в течение первых пяти минут штурм организован не был, то попытка взять с ходу закрепившегося в нем противника может вылиться в большие потери личного состава – есть каноны ведения боевых действий, которые гласят, что атакующий должен иметь перевес в живой силе перед противником, находящимся в укрепленном объекте, как минимум втрое. Да и то... Не всегда этот перевес гарантирует успех. Далеко не всегда...

– Рубеж, я Дверь! Рубеж, я Дверь!

– Рубеж на приеме! – рявкнула радиостанция.

Сержант взглянул на Андрея, как кролик на удава, мол, «и что теперь говорить-то?»

А Андрею уже шарахнул в кровь адреналин, да так, что руки-ноги заходили ходуном:

«Тормози, Андрюха! Это только ты знаешь, что все это „маленький прикол“, учебная тревога. Они-то этого пока не знают! И отрабатывать будут серьезно...»

– КПП заминирован! – рявкнул он. – Мой рюкзак видел?!

Сержант кивнул.

– Вот и хорошо... В нем пять кило тротила!.. Пульт управления вот... – он извлек из кармана самый обычный сотовый телефон. – Если меня начнут атаковать, все взлетит на воздух! Передавай!

Сержант забубнил в рацию, а Андрей схватил бинокль, висевший на гвоздике, на стене, и стал всматриваться в одного из легионеров, который показался ему, по повадкам и движениям, тем командиром, который мог здесь всем командовать. И не ошибся!

«Аг-га-а! – Андрей улыбнулся, а в душе его разлилась теплая волна. – Теперь понятно... Ну, здравствуй, ученик... Здравствуй, дорогой!.. Видать, не все так плохо, как подумалось сначала... Ну? И что же ты теперь будешь делать? Чему я тебя научил? Покажешь или...»

А тем временем в рации раздался уверенный голос:

– Вам дается минута, чтобы выйти из помещения, бросить оружие и сдаться! В противном случае здание будет атаковано с применением боевого оружия! В этом случае мы не можем гарантировать вам жизнь!.. Это предупредительный выстрел! Следующие выстрелы будут вестись на поражение!

В ту же секунду прямо перед окнами КПП выросли большие грязные фонтаны – пулеметчик на вышке, видимо, очень неплохо знал свое дело...

– Рубеж! – рявкнул Андрей в рацию. – Не надо меня нервировать вашим пулеметчиком! Если будет произведен еще хоть один выстрел, все взлетит на воздух! У меня здесь пять кило тротила, так что воронка будет не маленькой!..

Радиостанция замолчала на полминуты.

– Взвод, приготовиться! – прозвучала вдруг команда.

«Молодец! Все правильно! Именно так я тебя и учил, сержант! Не вступать в переговоры и не терять времени зря! И что теперь? Теперь ты должен перейти на запасную волну – это первое... – Андрей набрал кнопочками длину запасной волны, так как знал ее назубок. – А дальше... Дальше у меня есть два варианта. Либо ты пуганешь меня хорошенько и попытаешься захватить КПП бескровно, ведь не война же здесь все-таки, либо пойдешь на штурм по всем правилам – Устав в сложившейся для тебя ситуации это позволяет...»

– Вышка, я Рубеж!

Андрей внимательно и с огромным интересом наблюдал за действиями начкара так, словно он был наблюдателем на учениях и атаковывать сейчас будут не его, а какого-то гипотетического террориста.

– Вышка на связи!

– Ну-ка, срежь козырек! Может, этот идиот и одумается!

– Есть!

В ту же секунду с вышки ударила длинная пулеметная очередь.

«Кто же это там такой виртуоз?!.»

Андрей даже присел немного от неожиданности. По жестяной крыше домика КПП гулко забарабанили увесистые пули. Они, конечно же, без труда могли бы пробить и крышу, и деревянный потолок, и влететь внутрь помещения, почти не потеряв своей убойной силы. Но... Пулеметчик поступил по-другому... Он стрелял по тридцатисантиметровому жестяному козырьку, который нависал над окнами снаружи! С пятидесяти метров!

Длинная пулеметная очередь закончилась тем, что поперек окна с крыши опустился жестяной «фартук» с неровными, рваными краями!

«Вот это да! Вот это мастер-виртуоз!.. И кого-то он мне напоминает! Уж не...»

– Рубеж, я Первый! – рявкнула вдруг станция в руках Андрея уверенным и таким знакомым голосом.

– Слушаю, Первый, я Рубеж!

– Учебная тревога! Отставить штурм! Закончить выполнение упражнения!

– Есть закончить упражнение!

– Личный состав караула построить у КПП! В здание не входить! Ждать меня!

– Это может быть опасно, Первый.

– Выполняйте приказание! Конец связи!

«Оперативно... – Андрей, внимательно слушавший все эти переговоры, взглянул на часы. – Три минуты сорок секунд... У тебя, сержант, оставалось чуть больше минуты, а ты уже почти все успел! Что ж... Зачет! Отлично!..»

Он посмотрел на онемевших от удивления и испуга «заложников»:

– Что замолкли, девочки?

– Уч-чебная тр-ревога?! – промямлил «дежурный». – Уп-пр-ражнение?!. Этого не может быть!

И тут Андрей выдал фразу, которая вполне может стать крылатой.

– В жизни, юноша, всегда так бывает – случается то, чего не может быть, а то, что быть может и должно, почему-то не случается...

Сержант захлопал глазами, явно не понимая смысла сказанного, а Андрей улыбнулся и стал смотреть в окно.

Караульный взвод строем в колонну по два уже приближался к КПП, так же как и летевшие на всех парах не разбирая дороги четыре штабных «Хаммера». Через полторы минуты они встретились у шлагбаума.

– Sois egalise! Tranquillement! – скомандовал сержант и, печатая по асфальту шаг, приблизился к Первому. – Monsieur general!..[2]

– Librement, sergent![3] – отмахнулся от него генерал и, подхватив приличных размеров рюкзак, быстрым широким шагом направился к месту «недавнего боя». Он взлетел по ступенькам и рванул на себя дверь.

– Мон женераль! – Андрей вытянулся по стойке «смирно» перед этим бравым воякой.

– Отставить! – улыбающийся Жерарди смотрел на Андрея своими мудрыми глазами. – Иди сюда, сынок!

Они обнялись крепко, по-мужски, по-солдатски, как могли бы обняться только воины, глубоко уважающие друг друга, съевшие вместе не один пуд соли.

– Ну и что это за внеплановую учебную тревогу ты тут устроил, башибузук?

– Отработка упражнения 19, мон женераль!

– Решил прямо у КПП вступить в свою должность или просто скучно стало?

– Так точно!

– Что так точно?

– Решил вступить в должность!.. И скучно стало...

Паук посмотрел на Андрея так, как посмотрел бы отец на любимого, но хулиганистого сына.

– Ладно... Вот. Переоденься, – генерал бросил в руки Андрея тугой рюкзак. – И приведи себя в порядок, а то похож на бродягу... Три минуты!..

Генерал вышел на улицу, а Андрей разобрал рюкзак и стал очень быстро переодеваться – заставлять ждать Паука было бы не просто верхом наглости и неуважения, но за это еще могли сурово наказать.

В рюкзаке оказалась его, Андрея, форма. Но не полевая, камуфлированная, а «парадная для строя» – отутюженная темно-зеленая, с аксельбантами, белоснежной рубашкой и черным шейным платком (эту деталь принес в армию еще легендарный генерал Шарль де Голль), с лейтенантскими эполетами и орденскими планками, которые Андрей успел заработать за всю свою ратную жизнь – четыре советских и две французских. На самом дне рюкзака покоился его Малиновый Берет, который Андрей с огромным удовольствием и гордостью и водрузил на голову...

• Предыдущая
• 3/71
• Следующая