Абарат. Абсолютная полночь - Баркер Клайв - Страница 2

• Предыдущая
• 2/87
• Следующая

Товарищи Люпты яростно зашептались, и скоро девочка с абсолютной уверенностью сказала:

— Мы не знаем.

— Море их очень потрепало, — добавил Киптин.

— Другого я не ожидал, — ответил Гадальщик. — И все же я бы хотел их потрогать. Подведи меня, Люпта. Не медли, дитя. Я не чудовище.

— Знаю. Если б ты был чудовищем, то не был бы на него похож.

— Кто тебе это сказал?

— Я сама.

— Хм. Есть ли среди них то, что, по-твоему, я мог бы понять?

— Да. Вот. Положи сюда руки.

Люпта вложила в его протянутые руки один из предметов. Как только он к нему прикоснулся, его колени подогнулись, и он упал на землю, выронив мусор, который Люпта ему дала. Он зашарил в его поисках, испытывая ту же страсть, что охватывала его во время чтения карт. Однако была существенная разница. Когда он читал карты, его ум создавал узор из увиденных знаков. Здесь никаких узоров не было. Лишь хаос среди хаоса. Он видел чудовищный военный корабль, где его мать, постаревшая, но все такая же ведьма, приказывала водам Изабеллы прорвать границы их естественного ложа и устремиться в Иноземье, и безумный прилив, что рвал на части все, лежавшее по ту сторону.

— Цыптаун, — пробормотал он.

— Ты видишь? — спросил брат Люпты.

Гадальщик кивнул.

— Разрушен до основания.

Он зажмурил глаза, будто пытаясь сгладить добровольной слепотой те ужасы, что появлялись в его сознании.

— Кто-нибудь из вас слышал истории о людях Иноземья? — спросил он детей.

Как и прежде, они шепотом заспорили. Однако он уловил, что один из посетителей подначивал Люпту рассказать ему.

— Рассказать что? — спросил слепец.

— О людях из места, которое называется Цыптаун. Просто всякие истории, — сказала Люпта. — Не знаю, правда это или нет.

— Все равно расскажи.

— Расскажи ему про девочку. О ней все говорят, — вставил кто-то из приятелей Люпты.

— Кэнди… Квокенбуш… — проговорил слепой, отчасти самому себе.

— Ты видел ее в своих картах? — поинтересовалась Люпта. — Знаешь, где она сейчас?

— А что?

— Ты ведь знаешь!

— Даже если так, что тебе до этого?

— Мне надо с ней поговорить! Я хочу быть, как она! Люди обсуждают все, что она делает.

— Например?

Голос Люпты понизился до шепота.

— Наш священник считает, что говорить о ней — грех. Он прав?

— Нет, Люпта. Думаю, он не прав.

— Однажды я сбегу. Обязательно! Я хочу ее найти.

— Будь осторожна, — сказал Гадальщик. — Сейчас опасное время, а будет только хуже.

— Мне все равно.

— Тогда приди хотя бы попрощаться, дитя. — Гадальщик покопался в кармане и вытащил несколько патерземов.

— Вот, — сказал он, протягивая Люпте монеты. — Спасибо, что принесли мне вещи с берега. Разделите это между собой, только по-честному.

— Конечно! — сказала Люпта. И, довольные наградой, друзья направились по дороге к деревне, оставив Гадальщика наедине с его мыслями и собранием предметов, которые принесли ему море, дети и обстоятельства.

Сорванцы прибыли в подходящий момент. Возможно, благодаря этим остаткам он лучше поймет Расклад. У карт и мусора было много общего: и то, и другое — собрания ключей к тому, чем мир был в лучшие времена. Он вернулся в дом, сел за стол и взял в руки нераскрытые карты. Выложил еще две, и после них открылась та, что представляла Кэнди Квокенбуш. Ее было нетрудно определить. Карта называлась Я Есть Они. Он не помнил, чтобы видел ее раньше.

— Так-так, — пробормотал он. — Взгляните-ка на нее. — Он постучал по карте пальцем. — Что дает тебе право быть такой сильной? И какое отношение ты имеешь ко мне? — Девушка, изображенная на карте, смотрела прямо на него. — Ты несешь мне радость или горе? Должен сказать, горя мне уже хватило. Больше я не вынесу.

Я Есть Они глядела на него с большим сочувствием.

— Да, — сказал он. — Ничего еще не закончено. По крайней мере, теперь я это знаю. Будь ко мне добра. Если это в твоей власти.

После разговора с Кэнди Квокенбуш ему понадобилось еще шесть с половиной часов, чтобы понять, что он, наконец, закончил с Раскладом. Он собрал все карты, пересчитал, удостоверившись, что колода полная, и вышел на улицу, взяв их с собой. С тех пор, как он видел Люпту и ее товарищей, ветер значительно усилился. Порывы стремительно огибали угол дома, толкая его, пока он шел к краю утеса; колода карт в его руке дрожала.

Чем дальше от крыльца он отходил, тем менее надежной становилась земля; твердая почва уступала место гальке и грязи. С каждым его шагом карты трепетали все сильнее. События, которыми они до сих пор не могли поделиться, превращались в неизбежность.

Внезапно ветер набрал силу и швырнул его вперед, словно желая унести в мир. Правая нога ступила в пустоту, и он начал падать, ясно видя перед мысленным взором бурлящие волны Изабеллы. В голову одновременно пришли две мысли. Одна — что он не видел этого (своей смерти) в картах. И вторая — что он ошибся насчет Кэнди Квокенбуш. Он ее не встретит, и это его опечалило.

В этот момент две маленькие, но очень сильные руки схватили его за рубашку и потянули прочь от края. Вместо того, чтобы упасть вниз и разбиться, он опрокинулся назад, приземлившись прямо на своего спасителя. Им оказалась маленькая Люпта.

— Я так и знала, — сказала она.

— Что знала?

— Что ты собираешься сделать что-то глупое.

— Я не собирался.

— А выглядит наоборот.

— Меня толкнул ветер. Спасибо, что спасла меня от…

— Карты! — воскликнула Люпта.

Его рука ослабла и не смогла удержать колоду. Очередной порыв ветра выхватил ее из руки Гадальщика, и со звуком, похожим на аплодисменты, карты поднялись в воздух и унеслись прочь.

— Пусть летят, — сказал слепец.

— Но как ты будешь зарабатывать без них деньги?

— Небеса обо мне позаботятся. А если нет, я проголодаюсь. — Он встал. — Так или иначе, это лишь подтверждает мой выбор. Моя жизнь здесь закончена. Настало время вновь повидать Часы, в последний раз, прежде чем я и они уйдут.

— Хочешь сказать, они исчезнут?

— Да. Скоро многое исчезнет. Города, принцы, вещи отвратительные и вещи прекрасные. Всё уйдет. — Он помолчал, глядя невидящими глазами в небо. — Много ли сегодня звезд?

— Да. Очень много.

— Это хорошо. Ты доведешь меня до Северной дороги?

— А ты не хочешь пройти через деревню? Попрощаться?

— Ты бы пошла?

— Нет.

— Нет. Доведи меня до Северной дороги. Когда я на ней окажусь, то пойму, куда идти дальше.

Абаратские друзья Кэнди планировали праздник в честь ее безопасного возвращения на острова после жестокостей и безумия в Иноземье. Но едва они закончили приветствовать ее, целуя и смеясь (а братья Джоны добавили ко всему этому свой вариант старого абаратского образца a capella), как появился До-До, морской прыгун, первый друг Кэнди, которого она встретила в абаратских водах, и сообщил, что повсюду распространяется информация о необходимости ее визита на Гигантскую Голову Веббы Гаснущий День. Совет Часов на своей срочной встрече собирался целиком и полностью проанализировать грозные события, имевшие место в Цыптауне. Учитывая, что Кэнди была их непосредственной свидетельницей, Совет счел необходимым услышать ее показания лично.

Она знала, что встреча легкой не будет. Разумеется, Совет подозревал, что причиной событий, повлекших такие разрушения, была именно она. Им хотелось услышать полный отчет о том, почему и как она заимела таких могущественных врагов, как Бабуля Ветошь и ее внук Кристофер Тлен, врагов, обладавших силой, способной разрушить печать, которой Совет закрыл Абарат, и заставившей воды Изабеллы выполнить их приказ, создав волну столь мощную, что она смыла преграду между мирами и заполнила улицы Цыптауна.

• Предыдущая
• 2/87
• Следующая