Кофе с сюрпризом - Ролдугина Софья Валерьевна - Страница 19
- Предыдущая
- 19/49
- Следующая
Леди Вайтберри опустила взгляд, всерьёз задумавшись. А затем ответила, крайне аккуратно подбирая слова:
– Видите ли, о такого рода делах он никогда не говорит со мною… по известным причинам. Но в последние месяцы он нередко уезжает на несколько дней. А ещё мы стали часто присутствовать на званых ужинах и вечерах, выходить в общество, хотя сезон уже давно закончился.
– Очень хорошо, – туманно ответил Эллис и растерянным жестом надвинул кепи ниже на лоб. – Очень хорошо… – повторил он. – Вертится на языке тут одна догадка… Леди Вайтберри, вы не могли бы хотя бы одним словом намекнуть мне, чем именно по долгу службы занимался ваш супруг раньше? Не тем, чем занимается маркиз, я полагаю. И не тем, чем занимался в своё время отец леди Виржинии.
Эмбер постучала кончиком пальца по набалдашнику своей трости – медово-золотому шару из янтаря, затем оглянулась на ряды с картинами, на людей, прогуливающихся по белым дорожкам.
– Что ж… Если говорить одним словом, то это будет слово «церемонии».
Эллис понял – и просиял улыбкой:
– Думаю, это очень удобно для него – в любом обществе становиться всего лишь тенью своей блистательной жены.
– Вижу, мы друг друга поняли, – кивнула Эмбер. – Но, возвращаясь к мисс Купер и…
– Мне интересно, – перебил её Эллис и повернул голову, оглядываясь через плечо на выставку под открытым небом. На фоне бьющего из-за облаков рассеянного света он казался одним из тех никконских рисунков тушью, набросков, что создаются одним движением кисти – длинноногий, в смешном великоватом пиджаке и уязвимо открытым горлом. Но лично я бы не рискнула воспользоваться этой мнимой уязвимостью; ведь даже если и лопнет струна, столь туго натянутая, то по руке врага она хлестнёт с такой отдачей, что не останется ни одной целой кости. – Хотя интересы мои далеки от ваших, мы, похоже, все же принесли друг другу пользу. Выбросьте из головы мисс Купер. Если эта девица просто флиртует по привычке или мстит вам за размолвку, то это будет напрасной тратой её усилий – сдаётся мне, что из всех женщин в мире для барона Вайтберри существуете вы и только вы. А если мисс Купер задумала нечто иное… – Эллис сунул руки в карманы пиджака и нахохлился, как мокрый воробей. – Есть у меня одна идея, как получить подтверждение своим догадкам, но для её воплощения мне понадобится ваша помощь, леди. Всех вас, я имею в виду. Более того, – улыбка его стала лукавой, – я намереваюсь самым нахальным образом умолчать о результатах этой маленькой проверки и оставить вас томиться в неведении до тех пор, пока расследование не будет полностью завершено. Так вы мне поможете?
– Разумеется, – ответила Эмбер, не колеблясь.
«Очередная жертва обаяния Эллиса», – подумала я, вспомнив отчего-то давнишний монолог Зельды о характере несносного детектива, и кивнула:
– Сделаю все возможное, конечно.
Глэдис и герцогиня Дагвортская, хотя и не испытывали особенного воодушевления, однако тоже согласились помочь.
Просьба Эллиса оказалась очень простой – пока не вернулся мистер Фокс, нужно было разбить компанию лорда Уилфилда и развести всех по разным углам, фигурально выражаясь. Леди Абигейл и леди Клэймор взялись за самого Уилфилда, леди Вайтберри – и это даже не обсуждалось – попыталась разлучить мисс Купер и собственного мужа, а мне досталась леди Уилфилд. Мадлен же выполняла крайне ответственное задание – бродила туда и обратно, выглядывая в толпе мистера Фокса.
Пожалуй, в чистом поле или где-нибудь в полупустом салоне на званом ужине мы бы не справились. Но среди множества картин… Право, грех не воспользоваться таким удобным поводом!
Встреча, якобы случайная, и приветствие вышли вполне естественными. Эмбер даже отпустила шпильку в сторону мисс Купер, что-то насчёт туманов, цвета лица и ускользающей молодости. А вскоре после этого леди Абигейл, завязав разговор с лордом Уилфилдом, замедлила шаги, незаметно отделяя его от остальной компании. Затем и мне удалось заманить леди Уилфилд в проулок с забавными карикатурами, якобы разглядев на одной из них крамольное сходство с Его Величеством. А мисс Купер увлеклась пикировкой с леди Вайтберри и, сама того не замечая, последовала точь-в-точь по намеченному Эллисом пути.
Не знаю, впрочем, как у других, а у меня успех явно объяснялся желанием леди Уилфилд на минутку ускользнуть из общества мужа и слишком яркой, говорливой колонианки.
– Да, действительно, – растерянно произнесла графиня, подслеповато щурясь на карикатуру. – Что-то общее с Его Величеством есть. Надеюсь, это случайное сходство.
Художник, богемного вида толстяк в полосатом кепи набекрень, приосанился, всем своим видом показывая, что случайности тут ни при чём, а дёло в его, художника, смелом авторском замысле.
– Неслыханная наглость – делать такое в преддверии свадьбы Его Величества и герцогини Альбийской, – согласилась я, лихорадочно вспоминая последнюю светскую хронику. – В «Бромлинских сплетнях» ведь писали недавно, что радостного события следует ожидать не позднее, чем через полтора года.
– Да, – снова повторила леди Уилфилд, слишком уж пристально глядя на картину. Художник забеспокоился, хотя прозрачно-голубые очи графини не выражали ни грана угрозы, только беспокойство и странную, точно бы застарелую усталость. – Говорят, очень скоро объявят о помолвке, и тогда уже до свадьбы будет недалеко, год или около того. Учитывая возраст Его Величества, это пойдёт только на пользу Короне… И так слишком много слухов бродит о том, что якобы престол после бездетного монарха может унаследовать кто-то из младших принцев. Даже в Парламенте поговаривают о возрастающем влиянии герцога Ширского… Впрочем, не стоит о политике, – спохватилась она запоздало и бросила на меня многозначительный взгляд, давая понять, что этот монолог не был случайной оговоркой.
Пожалуй, впервые я пожалела, что держусь от политики в стороне.
– Не стоит, – послушно согласилась я, чувствуя себя одновременно растерянной, заинтересованной и озадаченной. Мысли перескакивали с одного на другое, и потому становилось ещё тревожнее. Подумалось, например – не приобрести ли для себя другую карикатуру? Может, сходство с Его Величеством на картине, которую мы уже с минуту разглядывали, и было надуманным, но вот персонаж на второй картине совершенно точно напоминал Эллиса, даже волосы были такого же непонятного серо-чёрного цвета, из перемешанных седых и не выцветших ещё прядей. – В такой замечательный день…
– Да, – в третий раз сказала леди Уилфилд, и впалые щёки её отчего-то порозовели. – Знаете ли, леди Виржиния, я всегда хотела сказать вам… а может быть, и не вам… но обязательно сказать, что я не выношу политику. Совершенно не выношу, понимаете?
– Конечно… – начала я было, но графиня продолжила с необычным упорством:
– И не одобряю то, что делает мой муж, хотя по понятным причинам молчу. Я хочу, чтобы мои дети спокойно унаследовали титул, – леди Уилфилд запнулась. – Я лично занималась их воспитанием. Это очень послушные дети.
Тут уже любому стало бы совершенно очевидно, что реплики леди Уилилд имеют двойное дно. Но вот какое именно… Промелькнула мысль посоветоваться с маркизом, раз уж он вплотную занимался связями Уилфилда и покойного Чендлера. Но додумать её я не успела – в отдалении, примерно в той стороне, куда направились супруги Вайтберри и мисс Купер, затянул кто-то песню без складу без ладу. Голос был знакомым – кажется, это пел тот самый художник, который до того жонглировал красными мячиками и зазывал посетителей к своим картинам смешными стишками. Но сейчас в песне речь шла не о картинах, а о несчастной любви – и некоем подлом предателе по имен…
– Бьянки, Бьянки! Ты меня обманул, ты нас всех обманул! Как Рикардо и Фелиппе, как Ромео и Джузеппе, ты такой же, как все эти, нехороший человек! – горланил бесталанный певец.
Я поморщилась – и, взглянув на леди Уилфилд, поняла, что выражения лиц у нас сейчас примерно одинаковые, и мы рассмеялись.
После этого в парке Дейзи-Раунд мы провели ещё около часа. За это время успел возвратиться мистер Фокс, явно не ожидавший встретить меня в компании Уилфилдов, а Эмбер порядком истощила запасы острот. Леди Клэймор тоже развлекалась на свой манер – постоянно обращалась к мисс Купер, пересыпая речь наукообразными словечками и чудовищными конструкциями вроде «Религиозная и светская символика в постимпрессионистских внецикловых картинах Нингена позднейшего периода чудесным образом перемешиваются, вы так не считаете?». Колонианка через некоторое время явно потеряла нить беседы и отвечала абсолютно невпопад, и Глэдис с добрейшей улыбкой воплощённого Терпения поправляла её.
- Предыдущая
- 19/49
- Следующая
