Орден Жёлтого Дятла - Лобату Монтейру - Страница 24

• Предыдущая
• 24/48
• Следующая

Однако сам Представь Себе не придавал никакого значения насмешкам публики. Он деловито и скромно влез на скамеечку и весьма уверенно держал обруч, затянутый красной бумагой, через который Эмилия должна была прыгать. Кукла пустила свою лошадку галопом, сделала два полных круга по арене и во время третьего — ц-рр-т! — прыгнула через обруч. Зал разразился бешеной овацией. Второй обруч был из голубой бумаги, а третий — из зеленой. Эмилия с той же ловкостью прыгнула через голубой, прорвав бумагу, повисшую фестонами; но во время прыжка через зеленый обруч произошел несчастный случай. Подумайте только, лошадка решила, что ей тоже надо прыгать! Она прыгнула, и очень красиво, но ее хвост из петушьих перьев зацепился за гвоздь Представь Себе и остался там висеть. Когда публика увидела, что хвост из перьев перешел от лошадки на вешалку деревянного человечка, она разразилась громовым хохотом, который не смолкал все время, пока ничего не подозревающий Представь Себе удалялся за кулисы с развевающимися по ветру перьями на спине. Эмилия тоже не заметила случившегося и, сочтя, что это ее так осмеяли, остановилась, красная как рак, высунула зрителям язык и удалилась в бешенстве.

— Я больше не играю! — сказала она за кулисами, срывая с себя и раздирая на куски балетную тюлевую юбочку. — Я не клоун, чего они надрываются!

Носишке стоило большого труда втолковать ей, что хохот публики относится вовсе не к наезднице, а к лошади и коверному. Тогда Эмилия накинулась на бедного Представь Себе:

— Идиотство! Где это видано, чтоб взрослый деревянный человек ходил с крючком на спине, как удочка?

— Чем же я виноват? — печально прошептал уродец. — Я так родился…

— Так не родился бы! — отчеканила кукла, по привычке вешая на кончик гвоздя на его спине свою разорванную юбчонку.

Педриньо был ужасно расстроен: публика все настойчивее требовала клоуна, а граф вдруг таинственно исчез куда-то. Директор ломал голову и ничего не мог понять: он оставил графа за кулисами уже одетым и загримированным -после Эмилии был его выход. Но Эмилия давно закончила свой номер, а графа так и не было, словно его корова языком слизнула. Это обстоятельство заставило изменить порядок представления.

— Иди, Представь Себе, — сказал Педриньо деревянному человечку, -поглотай шпаги, пока я организую поиски графа. — И вытолкнул беднягу на арену.

Представь Себе вышел со связкой шпаг под мышкой, неся жестянку с тлеющими угольями. Он поместился как раз в центре арены, на маленьком коврике, и принялся глотать шпаги. Он так ловко работал, что публика совсем забыла про его уродство и принялась бурно хлопать. Проглотив последнюю шпагу, он начал есть огонь и — хруст-т, хруст-т, хруст-т! — сжевал все угли.

Однако, дожевывая последний уголек, он зацепился за него носом (а вы, наверно, помните, что нос был у него из спички) и загорелся.

Что тут поднялось! Публика с ревом повскакала с мест.

— Носовой пожар! — кричал Мальчик с Пальчик. — Пожарных зовите, пожарных!

Аладдин, Кот в Сапогах и Жукинья бросились на арену, чтобы помочь пострадавшему. Но это было бесполезно. Нос Представь Себе сгорел дотла, превратившись в крошечный черный огарок… Странно, однако, что это ничуть не портило деревянного человечка, напротив — он даже похорошел: очевидно, основное его уродство было сосредоточено в этом спичечном носе… Пострадавшего увели, и публика, подстрекаемая Мальчиком с Пальчик, снова стала шумно выкликать клоуна. И, так как Педриньо никак не мог найти графа, ему пришлось выступить с разъяснениями.

— Уважаемая публика! — сказал он. — Случилось большое несчастье. Наш знаменитый клоун Куку Курузо внезапно и таинственно исчез. Очевидно, его похитили разбойники, так что клоуна, к нашему величайшему сожалению, не будет. Пантомимы тоже не будет. Звезда манежа Эмилия, которая должна была исполнять в ней главную роль, уперлась как осел и отказывается выступать. Ввиду этих печальных и непредвиденных обстоятельств наше представление мы закончим СЮРПРИЗОМ!

Одни зрители хлопали, другие свистели, а Кот в Сапогах крикнул:

— Кокосовые лепешки хоть подайте!

И тут показался СЮРПРИЗ. Это был — попробуйте-ка угадайте! — слон, да и притом самый маленький из всех когда-либо существовавших на свете, -так объяснил Педриньо, расставляя по арене бутылки, по которым слоник должен был пройти. Вот сюрприз действительно имел успех! Это был такой совершенный слоник, что даже казался настоящим — с хоботом, клыками из слоновой кости и большими висячими ушами. Он прогулялся пару раз по арене неторопливой походкой большого слона и потом стал ходить, дрожа от страха, по бутылкам, расставленным узором.

— Потруби, слончик! — крикнул Мальчик с Пальчик. Слон послушался и три раза протрубил очень громко и отчетливо. Только голос его слегка смахивал на поросячий. Крошка, которая там, у входа, охраняла цирк, услышала этот трубный голос и многозначительно подняла одно ухо. Потом, тихонько приподняв головой завесу палатки, вошла внутрь посмотреть, кто это все-таки трубит. Увидев какого-то странного зверя, она истерически залаяла и, оскалив зубы, стала на него наступать. Слон так ужасно испугался, что сильно задрожал и, конечно, свалился с бутылок на землю. Крошка вцепилась в него зубами и, закусив покрепче, стала трясти, да так трясла, что слоновья кожа треснула по самой середке, и из нее вылупился — хру-хру-хру — некто, появления кого никто здесь не ожидал, — сам маркиз де Рабико!… Ну и шумиха тут поднялась! Цирк чуть не рухнул от криков и свистков. Маленькая Кандока заплакала. Директор Педриньо рассвирепел и дал Крошке такого пинка, что та даже завизжала. Маркиз, жалобно хрюкая, убежал во двор. Чтоб спасти положение. Носишка вышла на арену с палкой от метлы в руках, на которой было прикреплено объявление, где огромными буквами значилось: «АНТРАКТ».

Все двинулись к выходу, торопясь и толкаясь, так как каждый боялся, что ему не достанется кокосовых лепешек. Тетушка Настасия в своем платье старинного покроя и в крахмальном переднике осторожно сняла салфетку, покрывавшую поднос, и начала раздавать гостинцы.

— Я хочу одну белую, две розовые и одну жженого сахара, — попросил Кот в Сапогах.

А Педриньо тем временем терялся в догадках: что же случилось с графом? Может быть, его действительно похитили разбойники?

Однако произошло нечто совсем иное. Просто-напросто граф наткнулся на старую «Геометрию», принадлежавшую еще покойному канонику Заприкозу, которой Педриньо подпер одну из палок палатки, чтоб не качалась. Граф так обрадовался книге, что вытащил ее и, взяв под ручку, отправился с ней погулять по окрестностям. Там они и гуляли до следующего дня, разбирая разные «теоремы»…

Педриньо сидел на самой высокой ветке гойабы, ел хорошие плоды, а червивые бросал стоявшему под деревом Рабико.

— Вот вырасту, так нельзя будет лазить по деревьям, — сказал он вслух самому себе. — Ну до чего бы мне хотелось остаться навсегда мальчишкой… Это так интересно!

— Есть на свете кое-что поинтереснее, — отвечал где-то за его спиной незнакомый голос.

Педриньо очень испугался. Посмотрел направо — никого, налево -никого… Что за чудеса?

— Кто тут? — спросил он дрожа.

Тот же голос отвечал:

— Я!

— Кто "я"? "Я" — это не имя.

Молчание…

— А какого ты роста?

— Примерно как ты.

— А сколько тебе лет?

— Примерно как тебе.

Если такого же роста и столько же лет, значит «голос» тоже мальчик… Педриньо очень обрадовался и спросил:

— А зачем ты сюда пришел?

— Чтобы рассказать одну важную тайну.

Педриньо еще больше обрадовался.

— А ну, покажись! — крикнул он. — Ты такой же мальчик, как я, меня не проведешь!

«Голос» притворился, что не слышит. Педриньо немного растерялся, но не признал себя побежденным.

• Предыдущая
• 24/48
• Следующая