Сердце Абзалета - Макганн Ойзин - Страница 49

• Предыдущая
• 49/74
• Следующая

Его бросало то вверх, то вниз. Отчаянно вцепившись в седло, он старался приспособиться к ритму сумасшедшей гонки. Гибкое тело Толстухи по-змеиному ловко сворачивало из одной проторенной колеи в другую. Он боялся, что на очередном крутом вираже его выбросит в заросли, но стремена надежно удерживали его в седле.

Дрейгар прикрикнул на детей, чтобы те не шумели: смех и крики могли привлечь внимание рэнсников, которые охотились в здешних лесах.

Постоянная тряска вызывала у Тряпичника тошноту, а от внезапных взлетов и падений перехватывало дыхание. Чтобы побороть страх, он решил брать пример с детей и громко рассмеялся. Это помогло. Он сразу почувствовал себя гораздо лучше. На очередном вираже он снова рассмеялся.

«Какой, однако, у меня странный смех, — подумалось ему. — Мне кажется, я не смеялся лет сто…»

Когда Толстуха взмыла вверх, а потом резко бросилась вниз, Тряпичник в восторге завопил и заулюлюкал.

— Держись крепче, растяпа! — крикнул ему возница. — Вот увидишь, я еще сделаю из тебя первоклассного наездника! — пообещал он, доставая из кармана и отправляя за щеку новую порцию наркотической жвачки.

Бригадир споткнулся и, не удержавшись на ногах, растянулся на земле.

— Ч-ч-черт… Больше не могу, — простонал он, потирая ушибленное колено.

— Мы даже не знаем, в каком направлении идем, — жалобно всхлипнул Нуган. — Где гарантия, что мы не вернемся туда, откуда пришли?

— Мы идем на север, — заверил его бригадир. — Хотя иногда нам приходится менять направление… Если бы мы двигались по прямой, путь занял бы у нас вдвое меньше времени.

— У меня отваливаются ноги, — простонала Найялла, стуча от холода клыками и протирая лапой воспаленные глаза, сидящие глубоко в жесткой щетине.

Мьюнане решили на время превратиться в шаксов — чтобы отпугнуть хищника. Не исключено, что он все еще шел за ними по пятам. Может быть, это собьет его со следа. О том, что случилось с Далджином, боялись даже говорить. Как будто одно упоминание о нем могло навлечь беду на них самих. Они бежали куда глаза глядят, пока хватало сил. Бригадир и Нуган жестоко страдали от жажды, а при виде того, что осталось от их товарища, растерзанного неведомым чудовищем, и подавно пали духом. Еще одно землетрясение сбило их с ног, и они покатились по туннелю, цепляясь друг за дружку. Прошло немало времени, прежде чем они решились продолжить путь.

Бригадир уверял, что ведет их прямо на север, но их одолевали сомнения. Казалось, они окончательно заблудились. Опасность подстерегала на каждом шагу. Если они не станут жертвами чудовища, которое в любую секунду могло наброситься на них из мрака, рано или поздно окажутся погребенными под каменными глыбами, которые обрушит на них очередное землетрясение. Или просто погибнут от голода и жажды. Нуган даже пробовал слизывать влагу со стен, но, кроме горечи во рту, ничего не добился. К тому же они давно потеряли счет времени. Казалось, они блуждали по этим темным закоулкам уже несколько недель. Усталость и отчаяние сделали свое дело: впервые все четверо усомнились, что спасение возможно, что им еще посчастливится увидеть солнечный свет…

Усевшись рядом с рудокопами, мьюнане снова превратились в людей. Стараясь согреться, Найялла жалась к мужу, но тот и сам продрог до костей.

— Вряд ли чудовище еще преследует нас, — с надеждой промолвила Найялла.

— Кто знает, кто знает! — покачал головой Микрин. — Ведь мы все еще находимся на его территории. Здесь чудовище охотится. Может быть, оно просто затаилось и ждет удобного момента, чтобы снова нас атаковать…

— Вряд ли, — повторила Найялла. — Будем надеяться на лучшее!

— Вам, конечно, легко говорить, — поежившись, упрекнул ее Нуган. — Чудовище питается костями, а у вас, мьюнан, кости, насколько мне известно, вообще отсутствуют.

— Так-то оно так. Но для того, чтобы это понять, чудовищу придется сначала нас выпотрошить! — с мрачной усмешкой отпарировала Найялла.

— Может, сменим тему? — вмешался Микрин.

— Будет лучше, если мы собьемся в кучу, — пробормотал бригадир. — Так легче удержать тепло. Иначе холод прикончит нас раньше, чем жажда и голод.

— Не знаю, смогу ли я идти дальше, — сказал Нуган. — Меня знобит, и голова трещит.

— Это все от жажды. Не падай духом, паренек! Ты сильный. Ты еще долго сможешь бороться за жизнь…

Микрин предпочел промолчать. Чтобы не смотреть на каменные своды, грозившие вот-вот обрушиться, он прикрыл усталые веки, сделав несколько глубоких вдохов, попытался успокоиться и восстановить дыхание.

— Я снова слышу какое-то журчание, — вдруг промолвила Найялла, поднимая голову. — Неужели никто не слышит?

Микрин напряженно прислушался.

— Да, — кивнул он немного погодя, — действительно, как будто где-то шумит вода…

— Наверное, подземная река или что-то в этом роде, — сказал бригадир, приподнимаясь на локтях и прислушиваясь. — Кажется, звук доносится оттуда, — добавил он, показывая на расселину в стене.

— Пойдемте посмотрим! — воскликнула Найялла, шагнув вперед.

— Подождите, не надо так спешить! — воскликнул Нуган. — Вспомните, что произошло, когда в прошлый раз мы пробовали разведать, что к чему. Это стоило Далджину жизни. Кто знает, может быть, это вовсе не вода шумит, а чудовище воет?

— Ну уж нет, животное не способно издавать подобные звуки, — решительно возразила Найялла. — Это, несомненно, шум воды!.. Однако в твоих словах есть определенный смысл. Если это единственный источник, не исключено, что и чудовище предпочитает держаться где-то поблизости — около воды.

— В любом случае у нас нет выбора, — вздохнул бригадир. — Нужно идти на разведку.

Мьюнане достали инструменты, чтобы снова принять обличье свирепых шаксов. Благодаря удивительным способностям мьюнан менять внешность у них появлялся хоть какой-то шанс отпугнуть чудовище.

Расселина в скале была совсем свежей. Вероятно, она появилась в результате последнего землетрясения. Из нее отчетливо доносился шум воды.

— Как гудит! — воскликнул бригадир. — Не иначе как целая река!

Банка с горючим серебристым порошком была почти пуста, но им было не до того. Фонари они порастеряли в пещерах, когда спасались бегством от цынцыкеров. Все, что у них осталось, — тусклая лампочка на шахтерском шлеме Нугана. Впрочем, подумать о том, что они будут делать, когда догорят факелы, ни у кого не хватало духу.

Несмотря на возражения Найяллы, Микрин настоял на том, что пойдет первым. Не в силах унять колотившую его дрожь, он направился к узкой бреши.

Расселина в скале была не больше полуметра шириной, и, чтобы протиснуться в нее, Микрину то и дело приходилось поворачиваться боком. С факелом, привязанным к передней лапе, он неуклюже двигался сквозь расселину, чувствуя себя крайне неуютно. Кривые когти шакса и короткие задние лапы с тонкими лодыжками были плохо приспособлены для передвижения в тесных замкнутых пространствах.

Правая стена расселины шла под большим углом, и когти шакса беспомощно скользили по ней в поисках надежного упора. Чтобы хоть как-то облегчить свою задачу, Микрин встряхнул лапами и вернул им нормальный вид. Еще немного погодя ему пришлось лечь ничком и ползти вперед на животе. С пронзительной ясностью ему припомнился тот кошмарный случай, когда он оказался заживо погребенным в рухнувшем туннеле. Задыхаясь от внезапного приступа удушья, бедняга не знал, что ему делать: то ли немедленно повернуть назад, то ли в отчаянии рвануться вперед.

Между тем журчание становилось все громче. Теперь Микрин уже не сомневался, что где-то впереди бежит вода.

Микрин потянул ноздрями воздух, но не ощутил ни промозглой сырости, ни запаха плесени или гнили, обычных для подземных источников. Вскоре ему преградили дорогу два громадных обломка скалы. Скорее всего, они обрушились сверху, когда подземные толчки сотрясали каменные своды.

С трудом вскарабкавшись на один из них, Микрин поднял факел, чтобы посветить вокруг. Здесь было совершенно сухо. Никаких признаков воды. Между тем журчание переросло в оглушительный грохот. Казалось, где-то рядом вращаются гигантские жернова, перемалывая в песок щебень и камни.

• Предыдущая
• 49/74
• Следующая