Давай вместе - Ллойд Джози - Страница 7

• Предыдущая
• 7/65
• Следующая

Вариант второй: серьезные отношения. Разница между первым вариантом и вторым — глобальная. Если ты надеешься на серьезные отношения, то придется подумать не только головкой, но и головой. Но подход тот же. Подходишь к девушке, заводишь разговор. В этом случае, если тебе понравилось не только то, что ты видишь, но и то, что ты слышишь, — и, скажем прямо, в серьезных отношениях ум важнее, чем тело, ты не станешь отшивать ее только за то, что она откажется скинуть трусики под занавес банкета. Наоборот, ты поймешь, что человек она интересный. И тебе хочется узнать ее лучше. Тут ты делаешь все как положено: обмениваешься телефонами, звонишь ей, приглашаешь на свидание и с этой точки начинаешь отношения.

Выбор между двумя вариантами нужно сделать уже в начале вечера, ибо первое полностью исключает второе, и наоборот. Выбираешь первый вариант, и какую бы девицу ты ни заклеил, она для тебя — «юбка». И вряд ли после совместной ночи ты сможешь думать о ней иначе. Выбираешь второй вариант, и тебе придется смириться с мыслью, что по крайней мере сегодня ты будешь спать один.

Пэдди женился два месяца назад, так что нетрудно догадаться, какой вариант он выбрал. А я… я же по привычке выбираю первый.

Подхожу к столу и слышу со всех концов: «привет», «как жизнь», «сколько лет, сколько зим» — в зависимости от того, сколько я не виделся с этими людьми. Стул, где сидела Прекрасная Незнакомка, пустует, но на спинке висит пальто. Ставлю перед Мэттом именинный коктейль. При одном виде бокала он стонет.

— Господи, — ворчит он, глядя на мутную густую смесь, — когда мы повзрослеем и перестанем пить эту гадость?

— Когда состаримся и женимся. Поскольку в ближайшем будущем ни старческий маразм, ни супружеская жизнь ему не грозят, Мэтт покорно поднимает стакан и опрокидывает в себя его содержимое.

— С днем рожденья! — говорю я, протягивая ему карикатуру в рамке.

Он смотрит на нее, смеется и передает дальше по столу.

— Классно получилось! Спасибо. Садись. — Он обтирает губы, зажигает сигарету и отодвигает стул Прекрасной Незнакомки, освобождая место для меня рядом с собой. — Тащи стул.

К тому времени, когда я нашел свободный стул, вернулась Прекрасная Незнакомка. Я пододвигаю свой стул к ее и сажусь.

— Привет, — говорю я, поворачиваясь к ней, — я Джек.

О господи!

Так не бывает.

Разве может человеку быть настолько плохо?

До моего слуха доносится какой-то хрипящий звук, это я, видимо, дышу (воистину чудо — после 4000 сигарет, выкуренных вчера вечером). Ладно, надо встать, иначе у меня того и гляди случится кровоизлияние в мозг.

Легко сказать, встать… Ноги-руки ватные. Одним грациозным движением я умудряюсь споткнуться на полу о свои ботфорты, удариться ступней о батарею и, прыгая от боли на одной ноге, упасть у сундука в гостиной, минуя в свободном падении складные двери и занавес из пластмассовых бусин, разделяющих комнаты.

Стало тихо. Задницей ощущаю прохладу утра, лежа ничком на ковре с задравшейся в полете футболкой. На старом подобии ночной рубашки надпись «Relax».

И тут…

Слышу звук шатающейся пустой бутылки, и причина моего зверского похмелья скатывается с сундука мне же на голову.

Вид бутылки из-под виски вызывает стон, а события прошлой ночи начинают медленно всплывать из тумана и головной боли.

Сейчас меня стошнит.

Разогнувшись, пытаюсь оценить ущерб, пялясь в зеркало над раковиной. Да, видок тот еще.

Это не Эми Кросби из квартиры D на Пембертон-Виллаз в Шепардз-Буш. Не-е, это точно не я. Тогда как в моей ванной оказался этот дикобраз? А?

Вчера в 20.30 я была шикарной женщиной с прической и высокой грудью. Как я могла превратиться за ночь в это вот «панки, хой!»? Приглаживаю руками свой взрыв на макаронной фабрике и высовываю язык. Зеленый.

По натуре я оптимистка и поэтому сначала ищу положительные стороны происшедшего.

А. Хуже уже не будет. (Должна признаться, что в списке положительных моментов этот обычно занимает первое место.)

Б. По крайней мере, Джек не остался на ночь и не имел счастья лицезреть меня в таком виде.

В.?

Третий пункт отсутствует, потому что второй уже можно считать первым в списке отрицательных моментов. Из горла вырывается хрип отчаяния.

Джек не остался на ночь!

В кои-то веки познакомилась с приличным парнем, и тот слинял. Сбежал на рассвете обратно в свой Мужикистан, даже не поцеловав меня на прощанье. И хуже всего то, что я его за это не виню, ибо сама выставила себя полной дурой.

Пережить такую катастрофу в одиночестве я просто не в состоянии. Звоню Хел, моей лучшей подруге.

Хел (сонным голосом). Да?

Я (сделав паузу, чтобы она догадалась, что это я). Блюэ! (Изрыгаю приветствие страдальчески-рвотным голосом.)

Хел. Блюэ-блюэ-блюэ? Или просто блюэ?

Я. Блюэээээээээээээээээээ!

Хел. Сейчас буду.

Обожаю Хел. Она меня понимает.

Двадцать минут спустя Хел уже ставит свой велосипед в кучу ему подобных в моем узком коммунальном вестибюле. Вид у нее до отвращения цветущий — она явно выспалась, и наверняка у них с Гэвом (ее нынешним парнем) был отличный секс.

Поцеловав меня, она сообщает, что от меня несет как от бочки и зубы у меня оранжевые.

Я что-то ворчу в ответ, но собой очень довольна, потому что смогла спуститься на два этажа к входной двери, символизируя свое возвращение в ряды человечества. Для этого пришлось быстренько кое-что предпринять.

К приходу Хел я проглотила три таблетки нурофена, опрокинула две чашки черного кофе со столовой ложкой нерафинированного сахара в каждой (отвратительно, я знаю, но это крайние меры) и насильно запихала в себя не меньше четырех быстрорастворимых таблеток витамина С. Теперь внутри меня шипят четыре тысячи процентов рекомендуемой дневной нормы, и, кажется, я даже могу говорить.

В кухне Хел садится за стол, в то время как я ставлю чайник.

— Насколько я понимаю, ты в пролете, — говорит она, — ну и что же произошло?

Видно, что она разочарована, ведь вчера сама взяла на себя роль моего костюмера. Именно Хел вечером убедила меня надеть черное платье, которое можно было бы с уверенностью назвать широким ремнем, будь оно короче еще на миллиметр, бюстгальтер с силиконовыми вкладышами и облегающие ботфорты а-ля «красотка на панели» (которые я купила шутки ради и уж никак не собиралась носить). Она гарантировала, что любой парень, увидев меня в этой амуниции, закадрится сам собой. Обычно я ношу джинсы и кроссовки, но Хел наложила табу на весь мой гардероб. В этой панельной униформе Хел заставила меня пройтись до ее дома. Реакцией на мое появление был протяжный свист и бокал водки с тоником от Гэва, а Хел дала мне девять баллов из десяти возможных (максимальный балл она приберегла на день моей свадьбы). После чего меня отправили покорять прекрасного Мэтта.

Знаю, все это звучит нелепо, но Хел в курсе моей страшной тайны. Тайны, которая за последнее время стала большой проблемой. Господи, мне даже думать об этом трудно… в общем, у меня… у меня уже полгода не было секса.

Должно быть, технически я вернулась в разряд девственниц: наверняка там уже все обратно срослось. В любом случае это противоестественно для двадцатипятилетней девушки. Зато вполне естественно приводит меня к выводу, что я ненормальная.

Хел со мной не согласна. Она говорит, что это только вопрос времени, а сама отчаянно пытается найти мне парня. Хел уже преодолела «критический» первый триместр отношений с Гэвом и теперь называет его не иначе как «мой постоянный партнер» и регулярно глотает противозачаточные таблетки. Этот незначительный на первый взгляд факт проложил между нами пропасть. В результате Хел объявила личный крестовый поход против моего затянувшегося воздержания, дабы и я могла вкусить прелесть таких отношений, как у них с Гэвом.

Я не против.

Кстати, это Хел от радости чуть не выпрыгнула в окно, когда я сообщила, что Хлоя пригласила меня на вечеринку Мэтта по случаю его дня рождения. Более того, Мэтт лично настаивал на моем присутствии, хотя до этого мы с ним виделись всего один раз (и при нашем знакомстве я не могла скрыть своего восторга). Думаю, Хел восприняла это приглашение как оазис жизни посреди унылой пустыни моего одиночества, а я сдуру позволила ее энтузиазму передаться мне.

• Предыдущая
• 7/65
• Следующая