Лубянская преступная группировка - Литвиненко Александр Вальтерович - Страница 49

• Предыдущая
• 49/64
• Следующая

— Знаешь, я изучил твоё дело и хочу сказать только одно. В России власть использует уголовное право не для защиты граждан, а для управления своим народом. А это очень стыдно.

— После побега ты занялся темой взрывов жилых домов осенью 1999 года. Написал об этом книгу совместно с Юрием Фелыптинским. А до этого ты несколько лет работал в ОУ АТЦ, занимался террористами. Расскажи как это было.

— Среди всех типов преступлений теракты стоят особняком. Их не совершают по заказу бандитов или какой-нибудь коммерческой структуры. За этими преступлениями не стоит мотив убрать кого-то персонально — ведь жертвы случайны. Это либо дело рук безумных фанатиков, либо политическая провокация, с целью повлиять на общественное мнение, посеять страх в обществе, спровоцировать войну или геноцид. Обе чеченские войны начались именно после таких взрывов. Вся проблема в том, что до сих пор эти преступления не раскрыты, те же, что доказаны, увы, дело рук наших собственных спецслужб, а никаких не чеченцев.

— Ты имеешь в виду взрывы жилых домов?

— Не только. У данной темы есть длинная предыстория, которая для меня началась в 1994 году, перед первой чеченской войной. В это время я сидел в одном кабинете с Женей Макеевым. Он разрабатывал банду Лазовского.

18 ноября 1994 года в Москве на железнодорожном мосту через Яузу произошёл взрыв. Бомба, видимо, взорвалась случайно в момент минирования полотна. Был обнаружен труп подрывника — капитана Андрея Щеленкова, сотрудника нефтяной компании «Ланако». Руководителем фирмы был Максим Лазовский. Вскоре посте взрыва на мосту произошел взрыв в городском автобусе на ВДНХ — это был первый теракт в Москве.

Пострадал шофёр. Два года спустя в совершении теракта признался шофёр Лазовского, Владимир Акимов.

— Кому нужно было минировать железнодорожный мост и взрывать пустой автобус?

— А вспомни. Первая чеченская война началась через пару месяцев.

Во взрывах 94-го года сразу обвинили чеченцев, было заявление Сосковца, что готовятся группы террористов для засылки в Москву.

Московский угрозыск совместно с нашим управлением начал разрабатывать Лазовского, и выяснилось, что за ним большое количество преступлений. Его дали в розыск по статье бандитизм. Лазовский был задержан вместе с офицером Московского управления ФСБ майором Алексеем Юмашкиным. Об этом написано в книге «ФСБ взрывает Россию». То есть офицер Управления по незаконным бандформированиям ФСБ ездил с лицом, находившимся в розыске за бандитизм. Естественно, выяснилось, что Лазовский — тоже агент Управления ФСБ по Москве и Московской области. Погибший подрывник также числился в списках агентов ФСБ.

Лазовский и его банда совершили похищение Феликса Львова из VIP-зала аэропорта Шереметьево-1. При этом Львову было предъявлено удостоверение сотрудника ФСБ. Его вывели прямо из таможенной зоны, увезли, а через несколько дней нашли убитым.

Лазовского посадил в тюрьму Владимир Цхай из МУРа, который работал по этому делу вместе с Макеевым. Он сам его арестовывал. Цхай —замечательный профессионал, сыщик от Бога. Это был лучший сыщик России, и он ничего не боялся.

Просидел Лазовский недолго, года три…

Кроме того, был осуждён за теракты один из сотрудников фирмы «Ланако», подполковник Воробьёв, который был агентом спецслужб (в его уголовное дело из ФСБ пришла положительная характеристика). Воробьёв был осуждён за взрыв автобуса, получил три года за терроризм, а того, кто с ним минировал автобус, Акимова, вообще отпустили из зала суда.

Что интересно: Лазовского и Воробьёва осудили за взрывы 94-го года, вроде бы их вина доказана, но никто даже не поинтересовался, кто же у них заказчик? Не сами же они решили мост да автобус взрывать ни с того ни с сего?

А ведь Воробьёв в последнем слове назвал приговор «издевательством над спецслужбами». Ещё бы — за выполнение боевого задания дали срок.

Вторая серия взрывов произошла летом 96-го года. Сначала в метро 'Тульская' — четверо убитых, 12 раненых; 11 июля в троллейбусе на Пушкинской — шестеро раненых, 12 июля в троллейбусе на проспекте Мира —28 раненых. И опять заговорили о чеченцах — Лужков пообещал выселить их из Москвы.

— А в это время в Чечне…

— А в это время в Чечне мы проигрывали и начались мирные переговоры, так что непонятно, зачем чеченцам были нужны эти взрывы. Правда, сорвать переговоры не удалось — в конце августа Лебедь подписал с Масхадовым Хасавьюртское соглашение.

Цхай был уверен, что вторая серия взрывов тоже дело рук банды Лазовского вкупе с ФСБ.

— На Лубянке хотя бы между собой об этом говорили?

— Конечно. Макеев это знал. Его это просто из себя выводило. Он порядочный, честный парень, десантник бывший. Читает публикации, где написано, что чеченцы, чеченцы… Один раз сказал: «Какие чеченцы?!» Тогда Макеева уволили. Всех повыгоняли. Отдел разогнали. ;

—А Цхай?

— Цхай скоропостижно скончался при странных обстоятельствах 12 апреля 1997 года в возрасте 39 лет. Диагноз: цирроз печени, хотя он не пил и не курил.

Незадолго до его смерти я завербовал одного из людей Лазовского, Сергея Погосова (оперативный псевдоним Григорий), и тот рассказал мне всё, что знал о банде и о её связях с ФСБ. От Погосова я узнал, что эта бригада не бандиты, а скорее секретное подразделение, которое решает государственные задачи, устраняет людей, организует теракты. Лазовский был всего лишь исполнитель. Приказы исходили от кого-то из нашего руководства.

Погосов прямо сказал мне, что Цхаю конец, что ФСБ ему не простит разгром команды Лазовского. Я передал это Цхаю лично. А мне Погосов искренне советовал держаться подальше от этого дела.

Как только я начал работать с Погосовым, мне стали звонить из Московского управления, сначала с просьбами, а потом и требованиями отказаться от услуг моего нового агента. Я не реагировал. В конце концов моё начальство распорядилось прекратить все контакты с Погосовым.

— Что ты думаешь о смерти Цхая?

— Думаю, его отравили. Он сгорел у всех на глазах. За два месяца. Наблюдать это было страшно. Его смотрели лучшие доктора, но помочь уже не мог никто. Смерть Владимира была как показательная казнь для всех оперов. Так будет с каждым. Они ведь убивали лучших из нас.

Да и первый случай. Помнишь банкира Кивилиди? Того отравили ядом, заложенным в телефонную трубку. И Цхаю, наверное, что-нибудь подсыпали. У ФСБ есть спецлаборатория для этих целей на Краснобогатырской улице.

Перед смертью на Цхая давили. Из Московского УФСБ несколько раз

звонили в МУР, требовали прекратить дело банды Лазовского. Со смертью

Цхая оно и прекратилось.

— Странная смерть Лазовского тоже подтверждает версию о его участии в терактах в Москве?

— Да, Лазовского убили в 2000 году, уже после взрывов, и в тот день, когда должны были арестовать второй раз. Красивое совпадение.

— Правда, что на похоронах Цхая из ФСБ был ты один?

— Как мне сказал начальник МУРа Голованов: «Ты единственный, кто из ФСБ пришёл с ним проститься». Может, позже ещё кто-то пришел. Я никого не видел. Со слов Голованова — больше никто так и не пришёл.

— У меня сложилось впечатление, что успехи Цхая в поисках террористов и бандитов во многом были возможны только потому, что он исходил в своей работе из того, что против него действует ФСБ.

— Не думаю. Цхай был просто сыщик, который собирал доказательства. Причём талантливо это делал. Цепочка следов привела его… в ФСБ. Он не предполагал, а просто на неё вышел. Ему было без разницы — ФСБ, ЦРУ, ФБР. Для Цхая существовало преступление и лицо, его совершившее. Нарушил закон, неси ответственность. Я уверен на сто процентов, что если бы Цхай вышел по следам на начальника МУРа, он бы ему в кабинете наручники надел. Такой был человек, и за это его уважали. Когда мы стояли на похоронах, Голованов плакал и говорил: «Я был за ним как за каменной стеной. Я ему доверял. Ему можно было доверить всё».

• Предыдущая
• 49/64
• Следующая