Лубянская преступная группировка - Литвиненко Александр Вальтерович - Страница 47

• Предыдущая
• 47/64
• Следующая

Они уже сидели в самолёте, а я метался в гостиничном номере. Это был самый напряжённый день в моей жизни. Уйдёт — не уйдёт, уйдёт — не уйдёт…

— А ты где был в это время?

— В той стране сидел. Я решил, что если семья не уйдёт, вернусь обратно. Без них куда бы я уехал? День был длинный, как тот пирс. Не выдержал, позвонил: «Марина, ты где?» Она говорит: «В самолёте». — «А самолёт где?» И она закричала: «Самолёт набирает скорость, сейчас прервётся связь. Его уже не остановят».

Через четыре часа раздался звонок, она сказала: «Мы в Испании». Всё. Я начал готовить следующий этап — переход в Турцию. Перебрался — въехал по фальшивому паспорту, и в тот же день туда прибыла Марина.

Здесь началось самое сложное. У меня не было визы, и надо было думать, что делать дальше. Позвонил Березовскому по мобильному. Он говорит: «Молодец, что ушёл, сейчас я тебе перезвоню».

А через десять минут звонит мой знакомый американец Алик Гольдфарб, бывший москвич, и говорит: «Какая там у вас погода, хочу за вами приехать». Я благодарен этому человеку на всю жизнь.

— В Турции вам было уже спокойнее?

— Турция страна небезопасная. Алик объяснил мне ситуацию: «То, что ты в Турции, это хорошо. Но у нас очень мало времени, потому что тебя сейчас кинутся искать в России, подадут в Интерпол, и вас начнут ловить везде. Надо срочно выезжать в одну из цивилизованных стран, ступать ногой на её территорию и просить убежища». Я и сам это знал.

Алик созвонился со своими друзьями, и в Турцию приехал адвокат из Америки — специалист по иммиграционному праву. Когда он меня выслушал, то сказал: "У тебя стопроцентный шанс на политическое убежище, но вопрос вот в чём — нет визы. А если приедешь в Америку без визы, тебя посадят в иммиграционную тюрьму, и жену тоже. А ребёнка на время отдадут в приют. Нужно идти в американское посольство и просить там визу».

На следующий день мы все вместе — я, Марина, Толян и Алик — пошли в американское посольство. Пришли на проходную. Вышел человек из посольства, поговорили, и нас принял официальный представитель. Я рассказал о том, что с нами произошло. Нам ответили: «Мы вам визу пока дать не можем, но и в посольстве оставить тоже не можем. Идите, а мы подумаем». При этом я им сразу сказал, что не хотел бы взаимодействовать с американскими спецслужбами.

— А они с тобой — хотели?

— Думаю, что нет. Был там один, не то Марк, не то Майк, не помню. Я ему сразу сказал, что не хочу с ними иметь дело. «Я в разведчиков уже наигрался. И хочу когда-нибудь вернуться на родину».

— А ты вообще знаешь хоть одну государственную тайну?

— Нет. Я знаю о бандитизме, о коррупции. Раньше главная государственная тайна была — здоровье нашего президента. А теперь главная тайна — это отношения нашего президента Путина и уголовного элемента по фамилии Барсуков-Кумарин. Это лидер Тамбовского преступного сообщества. Вот что сейчас главная тайна России. Весь Санкт-Петербург знает, что Путина связывает с этим человеком личная дружба. И финансовые узы… Ещё знаю, кто взорвал дома.

— Может, как раз это их и интересует?

— Ну так пускай сами у него и спросят. Они же теперь друзья. Друг Джордж, друг Владимир.

— У тебя какие-нибудь удостоверения были с собой?

— Кроме фальшивого, который остался в гостинице, у меня был российский внутренний паспорт и удостоверение ветерана военной службы ФСБ. Я им сразу сказал, что я бывший сотрудник ФСБ. Незаконно уволенный, но не собираюсь вести никакой деятельности против России.

Они меня выслушали и выставили из посольства.

Турция — специфическая страна. Мировой разведцентр — все друг за другом присматривают, в том числе и за посольствами. Поскольку мы засветились в посольстве, надо было уходить из Анкары. Я был уверен, что наши фотографии уже идут в Москву по линии ГРУ или СВР. А тут ещё мужик подозрительный стал ходить за нами по отелю.

В общем, мы выбрались из отеля и ночью переехали в Стамбул. Поселились в гостинице и начали думать, что делать дальше. Раз нам не дали визу в Америку, то мы можем въехать в неё нелегально. Взять, допустим, транзитный билет на Барбадос, куда не надо визы, через американский какой-нибудь аэропорт. И там просто идти без визы на выход. И заявлять:

«Прошу политического убежища». После чего могут посадить в иммиграционную тюрьму на неопределённый срок.

Я готов был сесть в тюрьму, но жена? Марина подумала-подумала и говорит: «Я согласна».

Тогда я понял, насколько она меня любит. Она не только ждала меня,:! пока я сидел, носила передачи, но и была согласна сама сесть.

Алик сказал: «Ребята, вы не понимаете, американская тюрьма — не сахар, особенно иммиграционная. Подождите, у нас же кроме Америки есть и другие страны». Он сел за компьютер, начал смотреть рейсы самолетов. Долго-долго смотрел. Толик ходил и всё спрашивал: «Папочка, куда мы поедем?» Он чувствовал, что происходит что-то неладное, но ничего не понимал.

Вдруг Алик говорит: «Есть! В Англию не надо транзитной визы, и есть стыковка рейса. Мы сейчас покупаем билеты Стамбул — Лондон — Москва. Прилетаем в Лондон и там остаёмся. Англичане, думаю, не будут вас сажать в иммиграционную тюрьму».

Самолёт вылетал через полтора часа. Каждые сутки пребывания в Турции сулили опасность, потому что в России меня уже хватились. И мы могли уже не уйти.

— Ситуацию в России ты никак не отслеживал?

— Я связался со своим агентом в Конторе. Он сказал, что все уже забегали. «Тебя начали искать. Будь аккуратней». Ещё он сказал, что пытаются сфабриковать какое-то уголовное дело, что я будто бы совершил убийство. Но я знал, что в Интерпол срочно заявить нельзя, процедура занимает некоторое время.

…Приземлились в аэропорту Хитроу. Вышли в транзитный зал. Алик позвонил своему знакомому адвокату Джорджу Мензису. Тот объяснил:

«Сейчас подготовлю все документы, отправлю в иммиграционную службу, и тогда сразу идите сдавайтесь властям».

Джордж всё сделал. Иммиграционные власти дали слово, что до рассмотрения вопроса нас не депортируют из Англии.

Фальшивый паспорт я сразу уничтожил.

— Не пересекая границу Великобритании?

— Я его нигде не предъявлял, чтобы не нарушать законов Англии. Ко мне подошёл офицер иммиграционной службы. Я представился, он попросил немного подождать. После этого пришёл переводчик и подошёл полицейский. Он выслушал всю мою историю минут на сорок, потом говорит: «Я вижу, вы нормальный человек, у вас нормальная семья. Вы никаких нарушений не допустили, и все дела на территории Англии в отношении вас я прекращаю своей властью». Я был поражён. Он говорил: «Вы находитесь на территории Великобритании под защитой английского правительства, и если вы почувствуете какую-то угрозу, прошу вас немедленно сообщить в полицию, мы вас будем защищать, вплоть до того, что возьмём под охрану». Я вспомнил своих российских милиционеров, как они говорят. А этот английский мент разговаривал по-человечески и явно беспокоился за мою безопасность. К тому времени я ведь напрочь забыл, что значит чувствовать себя в безопасности.

Позже мы были допрошены иммиграционным офицером. Нас завели в специальную комнату, сняли отпечатки пальцев. И выдали справку, в которой было написано, что нам временно разрешается проживать на территории Англии, но по первому требованию иммиграционных властей мы должны являться к ним в офис.

— Вас долго допрашивали?

— Всё заняло часов десять. Нам туда бутерброды носили. Мы вышли из аэропорта поздно вечером.

— А твой американский приятель улетел обратно в Нью-Йорк?

— Куда там в Нью-Йорк! Его допрашивали в соседней комнате, сверяли, что мы друг о друге скажем. На него англичане наехали по полной программе за то, что он помог мне нелегально въехать в страну. Он мне потом рассказывал, что начальник иммиграционной службы Хитроу очень был зол. Говорит: «Вы деньги от Литвиненко или Березовского за это получили?»

• Предыдущая
• 47/64
• Следующая