Выбери любимый жанр

Лубянская преступная группировка - Литвиненко Александр Вальтерович - Страница 29

Изменить размер шрифта:

— А ты можешь, — говорит, —нам написать свою концепцию борьбы с организованной преступностью?

— Могу, — ответил я. — Но лучше это сделает мой начальник Платонов, он более опытный.

Через несколько дней мы пришли к ним на встречу с Платоновым. Все описали, объяснили. Платонов говорил о признаках коррупции, привел любопытные факты. Помню такой: как-то проходило всероссийское совещание по проблемам организованной преступности. И сидит в зале один из заместителей министра внутренних дел, а рядом с ним — объект нашей оперативной проверки, лидер уголовной среды. И очень активно обсуждают жгучую тему совещания. А у нас были сигналы, что один другому взятки дает. Коржаков все это себе записал.

— Фамилии называли объектов?

— Конечно, называли. Потом, когда вышли, Платонов, опытный оперативный работник, сказал:

«Ты знаешь, это бесполезная встреча. Они такие вопросы задают, как будто хотят не понять, а что-то выведать. Их не интересует, как решить проблему и что надо сделать. Они интересуются — кто объект? Под кого мы копаем? Такие вопросы задают люди, которые чего-то боятся».

— То есть Платонов сказал, что они пытались выяснить, не опасен ли для них объем ваших знаний, не стали ли они сами объектами?

— Ну, в то время уже стало опасно прямо об этом говорить.

А потом, в 1995 году, Барсуков позвонил ему и спросил:

«Почему вы собираете на нас компромат?» Ситуация была следующая. На одном из совещаний — со слов Платонова — присутствовал Шамиль Тарпищев. Они с Коржаковым левой водкой торговали. Поставляли из Венгрии водку «Абсолют», «Кремлевская делюкс» и торговали ею. Это знали все. Водка завозилась без пошлины и, естественно, наносила урон казне. Чубайс был на той встрече и заявил; «Я не позволю разорять казну. Прекратите завозить в страну левую водку». А Тарпищев ответил: «Возили и будем возить». Чубайс возмутился: «Только через мой труп», — и вышел. А Тарпищев ему вслед: «Значит, будет труп».

Рядом сидел агент Платонова, он написал агентурное сообщение. В то время Чубайс являлся главой Госкомимущества, членом правительства. И естественно, покушение на Чубайса — это тоже террористический акт. Тогда Платонов решил завести дело по оперативной проверке на Тарпищева. Ведь он высказывался как террорист, и, согласно закону, мы должны были проверить, что за этими словами кроется.

Естественно, никто не дал ему проверять Тарпищева. Начали давить. Потом звонок Барсукова. Скоро нашли предлог, и Платонова выгнали.

— А чем кончилась история с бандой Петросяна?

— Мы продолжали разрабатывать эту группу. Но тут началась война в Чечне, и наши оперативные разработки были задвинуты в дальний ящик. Членов банды осудили по другим эпизодам. А версия, что они устроили взрыв у «ЛогоВАЗа», скорее всего, оказалась ложной — Березовский был прав.

С началом войны оперативный состав Управления по борьбе с терроризмом почти перестал заниматься разработкой бандитских формирований и их лидеров. Мне дали команду по делу Березовского больше не работать. Агентуру перенацелили на выявление чеченцев в Москве. В 1995 году я почти шесть месяцев провел в командировках.

— Можно сказать, что чеченская война развязала руки преступникам? И предопределила грядущую криминальную ситуацию?

— Да, банды, захват заложников, наши «мирные» дела ушли на задний план. Любая война влияет нарост преступности, потому что правоохранительные органы отвлекаются на другое. За годы войны банды, к сожалению, окрепли.

Первая жертва

В середине февраля 1995 года мне позвонили от Березовского и попросили приехать в «ЛогоВАЗ». Борис Абрамович говорит: «Александр, я бы хотел, чтобы вы послушали эту запись». Это был сорокаминутный разговор Березовского с Кожановым, заместителем начальника уголовного розыска Москворецкого РУВД. (Он работал по делу взрыва у «ЛогоВАЗа», который произошел на их административной территории.) В разговоре участвовал некий уголовный авторитет Николай Плеханов, по кличке Кот.

Кот говорил следующее: «Я один из тех, кто организовал взрыв. И мне известно, от кого пошел заказ. Я готов назвать заказчика. Вы согласны за это заплатить?».

Березовский говорит: «Согласен. Кто заказчик?»

Кот: «Вас заказал Зибарев».

Зибарев был одним из руководителей «АвтоВАЗа». В то время фирма Березовского стала основным дилером «Жигулей» и составила конкуренцию криминальным структурам, «державшим» «АвтоВАЗ».

Березовский: «Мне нужны доказательства».

Кот: «Я могу записать разговор с Зибаревым. Это будет вам стоить полмиллиона долларов».

Потом он вышел из кабинета, и Березовский спросил Кожанова: «Что вы можете сказать в связи с этим как сотрудник милиции? При вас человек рассказывает, что он организатор,взрыва, а вы ищете преступника». — «Я считаю, он говорит правду Мы все проверили. Он реальный, люди реальные», — спокойно отвечает Кожанов. Березовский: «Ну, что мне делать?» — «Я думаю, надо ему деньги заплатить, Борис Абрамович». Короче, Кожанов, вместо того чтобы арестовать этого уголовника, посоветовал ему заплатить.

— Ну и что вы собираетесь делать, Борис Абрамович? — спросил я.

— Я хочу им заплатить, — отвечает. — Мне нужны доказательства.

Я говорю: «Если вы действительно решили платить, то передачу денег необходимо задокументировать. Лучше всего на видео. Я обязан доложить начальству. А вам советую написать заявление».

На следующий день Березовский передал Коту аванс в сто тысяч, а я сидел в соседней комнате и видел их разговор по технике. Кот говорит:

— Есть еще один заказ на вас или кого-то из вашего окружения. Это связано с телевидением.

— Откуда вы знаете?

— Один омский авторитет передал. Он связан с Носовцом в Кремле, и разговор шел о контроле над телевидением.

Я сказал Березовскому: «Вы заявление писать будете? Потому что сотрудники милиции, которые привели к вам Кота, фактически совершили преступление. Если не напишете, я с вами больше общаться не буду».

Он ответил: «Хорошо. Я подумаю».

— А твое руководство было в курсе?

— Конечно. Я с санкции руководства поехал на эту встречу. И, вернувшись, написал справку о том, что слышал. Вечером позвонил Березовскому, спрашиваю, что он решил. Он отвечает: «Я напишу». Написал заявление следователю ФСК полковнику Павленку и передал все кассеты. Я взял материал в оперативную разработку.

Через два дня был убит Листьев. Когда все забегали, шум пошел, крик — меня вызвал к себе первый замдиректора ФСК Сафонов, я включил эта записи, он их посмотрел.

Собрали совещание руководства ФСК. Присутствовали Катышев — начальник Следственного управления Генеральной прокуратуры, Ковалев — замдиректора ФСК (он его и проводил), начальник Московского управления Трофимов и я. И тут Катышев стал настаивать на том, что надо разрабатывать Березовского как одного из заказчиков этого убийства.

— На каких основаниях?

— Он не говорил, на каких. Просто «есть основания». Тогда Трофимов заявил, что у его сотрудника имеются интересные материалы, и представил меня. Я начал все рассказывать. А Катышев вдруг заявляет, что не видит состава преступления в действиях сотрудника милиции Кожанова. Я опешил. Мне было очевидно, что надо арестовать Кота, задержать Кожанова — ведь это единственная зацепка в деле Листьева. Они знали, говорю, что будет убийство, и оно совершено! И мы это задокументировали. А Катышев опять:

«Молчите, товарищ майор!»

Я попросил не обрывать меня на полуслове.

Трофимов поддержал меня: «Правда, а почему вы с ним так разговариваете? Оперативник работал, это его труд. Чего . вы ему рот затыкаете?»

Вдруг мне поступает сообщение на пейджер. Я сказал Трофимову: «Березовский меня зачем-то ищет». Он говорит:

«Иди позвони». Я вышел из кабинета, позвонил.

— Александр, — сказал он, — лица, на которых я вам написал заявление, приехали и арестовывают меня.

Я — обратно в кабинет Ковалева, доложил Трофимову Трофимов — надо отдать ему должное — сразу понял, что на Березовского происходит высокопрофессиональный наезд. Он приказал: «Поезжай туда и возьми его под охрану». И тут же при мне сообщил все Ковалеву. Тот поддержал: «Под охрану его берите».

Перейти на страницу: