Его замечательная, мурлыкающая пара (ЛП) - Донер Лорен - Страница 24

• Предыдущая
• 24/52
• Следующая

— Что заставило его так подумать?

— Мне нравиться обхватывать руками подушку и мять ее как кошка лапами.

— Ты можешь кусать и царапать меня, я только за. Можешь мять вещи во сне, я не пошлю тебя к психоаналитику. — Он подарил ей самый искренний взгляд, на какой был способен. — Ты ничего не должна скрывать от меня. Может нам стоит рискнуть? Я понятия не имею, куда нас все это приведет, но я готов попробовать. И будь что будет. Да и вообще, какое это имеет значение?

— Ты думаешь, я не хочу, но это не стоит душевной боли. А я уверена, что буду страдать даже из-за одной ночи проведенной вместе.

Боль, отражаемая на лице Шеннон, скрутила в узел все его внутренности. Он принял решение немедленно.

— Я предлагаю тебе больше, чем секс на одну ночь. Останься здесь, со мной, на весь брачный период. Это обязательство я не давал ни одной женщине до тебя. Я и так хочу только тебя, а в брачный период это влечение только усилится. Даже без метки. А когда я тебя отмечу, боюсь, дорогая я совсем рехнусь.

— Я не знаю, что это означает.

Нахлынуло разочарование. Ее отец должен был найти способ обеспечить выживание своей дочери лучше, прежде чем умереть.

Он должен был найти стаи, которые принимали смешанные породы, чтобы не допустить ее воспитания без какой-либо поддержки, или он должен был, по крайней мере, найти источник получения информации о ее наследии.

Тот факт, что она прожила так долго, перед тем как стала скрываться от врагов, ошеломило Антона. Она ничего не знала об оборотнях и их образе жизни.

— Метка говорит о том, что я укушу тебя и попробую твою кровь. Таким способом я отмечаю тебя, и мой волк знает, как знают и другие, что у меня серьезные намерения к тебе. Это не спаривание, но ты будешь ходить с моим ароматом, и ты будешь всем, кого мой волк будет желать.

— Как я узнаю, что твой волк не захочет меня убить?

— Доверься мне в этом. Это не то, чего вторая половина меня хочет. Мы в полном взаимопонимании на счет тебя. Прием пищи, который будет иметь место, это только по части удовольствия.

Ему нравилось, когда она краснела. У него еще никогда не было никого столь невинного, и хотя это его немного пугало, но возбуждало еще больше.

Антон мысленно сделал пометку: что следует постараться не слишком спешить, если он уговорит ее остаться, он не желал шокировать ее, делая что-либо слишком поспешно.

Он решил относиться к ней так, словно она полностью человек.

— Я не знаю, какое будущее ждет нас, Шеннон. То же самое и в любых других отношениях, но я никогда не знакомился с женщиной в течение периода спаривания. Я также никогда не отмечал кто-либо до этого. Потому что отношусь очень серьезно ко всему этому. Тут нет ничего случайного, в том, что предполагаю или как я отношусь к тебе.

Антон наблюдал, как эмоции играют на ее прекрасном лице.

Сердце бешено колотилось, а его волк плотно прижимался к коже. Волк безумно хотел ее, что Антону пришлось бороться, чтобы затолкнуть его обратно.

Он не отступал.

— Я не обманываю тебя. Ты будешь единственной для меня во время брачной горячки. Ты нужна мне как воздух и еда. И я сойду с ума, если ты меня оставишь. Стану совершенно невменяемым. Чёрт возьми, поверь же мне. Я никогда так не хотел принадлежать одной женщине, только тебе. Я говорю серьезно, Шеннон, — он решил не говорить ей, что случится, если она сбежит после того, как Антон отметит её, и что в любом случае пойдет за ней. Он планировал убедить ее, что ничего страшного не случиться, после его укуса. — Согласна?

Нерешительность и тоска боролись в Шеннон. Мужчина предложил ей, по крайней мере, две недели, чтобы побыть самой собой.

Не надо ничего скрывать. Нет необходимости сдерживать ту ее сторону, которую она всегда прятала, когда была связана с другими мужчинами.

Стоило ли это риска остаться с разбитым сердцем, когда все закончиться, что будет, когда у ее оборотня пройдет брачная горячка? Ей необходимо было учесть все последствия.

Свирепый оборотень сидел перед ней, прося ее остаться с ним. Антон не причинит ей вреда, если он дал слово, то во что бы то ни стало, сдержит его.

Шеннон не сомневалась, что он никогда раньше не предлагал таких обязательств другой женщине. Это должно было означать многое. Она отчаянно хотела ему доверять.

Она смотрела в его красивые глаза и увидела там искренность. Девушка кивнула, прежде чем струсила.

— Я боюсь, но ты убедил меня. И я не хочу потом жалеть, что не дала нам шанса.

Антон улыбнулся, продолжая стоять на коленях. Протянул к ней руки, отчаянно желая поскорее сжать ее в своих объятиях, и страшась того что она передумает.

— Подойди ко мне, котенок.

Она колебалась и посмотрела на кровать.

— Я не могу спать с тобой там. Не желаю, чтобы ты сравнивал меня со своими многочисленными победами.

Он тихо выругался и поднялся на ноги.

— Я бы никогда так не поступил, но я понимаю тебя. У меня есть раскладной диван. Он новый, никогда не был использован, есть новое постельное белье. — Он почти побежал к дивану, скинул подушки и разобрал его, получилось, не хилое королевское ложе. Подошел к шкафу, схватил подушки и бледно бледно-голубые простыни и бросил все это на кровать. Достал синее теплое одеяло и добавил к кучке белья. — Видишь? Никто здесь никогда не спал. Оно только наше.

Как мило.

— Серьезно?

— Понюхай и ты сама скажешь, что они новые. Я же тебе говорю, я недавно переделывал квартиру. Новый диван, новые простыни, подушки и даже одеяло. Моя кровать огромного размера. Иначе бы мои причиндалы не поместились бы на меньшем матрасе.

Она подошла ближе к нему.

— Я нервничаю.

— Не надо. Мы сделаем это медленно. — Он потянулся к застежке на джинсах, а затем остановился. — Я останусь в них пока. Да. Это хорошая идея. Сними свою одежду.

— Презервативы.

Он кивнул.

— Конечно, — Антон бросился в сторону комода и сорвал ящик, открыв его так быстро, что тот полностью вышел из отсека, который держал его. Коробки презервативов упали на пол. Он тихо выругался и отбросил ненужную деревяшку в сторону.

Шеннон усмехнулась.

— Рада, что я не единственная, кто сейчас нервничает.

Он посмотрел на нее через плечо и одарил глуповатой улыбкой.

— Мне хочется сделать это правильно, и не напугать тебя при этом. И я также обеспокоен тем, что собираюсь пометить тебя.

— Это будет больно?

Он помедлил с ответом.

— Нет, если я сделаю всё правильно. Не волнуйся. Я слышал рассказы о том, как правильно пометить женщину, — Он выпустил ручку и положил ящик комода. Наклонившись, и подхватив с полу большую коробку презервативов, он повернулся к ней и ласково улыбнулся.

— Такая большая коробка, — девушка покраснела.

— Я очень хочу тебя, малышка.

Ей пришлось отвести от него взгляд, снимая свою одежду. Ее щеки зарделись алым цветом, она чувствовала, как они горят, "Вот черт, покраснела, надеюсь, ему понравилось, то что он увидел", — взволнованно подумала девушка. Оставшись совершенно обнажённой, она, наконец, отважилась взглянуть на Антона.

Антон впился зубами в нижнюю губу и смял коробку, зажатую в кулаке. Приковавшись к ее обнаженной груди, его темный взгляд излучал дикий голод. Мягкий рык вырвался из горла возбужденного до предела оборотня, когда он поднял на нее взгляд.

— Боже, детка, ты смерти моей хочешь.

— Я не специально.

— Поверь мне. Я горю на медленном огне… И сомневаюсь, что смогу выжить. Если бы ты только знала, что я хочу с тобой сделать, — рыкнул он хриплым голосом.

— И что ты хочешь со мной сделать?

Он сделал глубокий вдох.

— Схватить тебя, поставить на четвереньки перед собой, разорвать свои джинсы и вонзать в тебя свой член до тех пор, пока не потеряю сознание, — Он покачал головой. — Но я сдержу свои желания, на первый раз. Ложись на спину, Шеннон.

Простыни были прохладными на ощупь, когда она забралась на кровать. Девушка повернулась и легла. Запах, исходящий от простыней подтвердил слова Антона, что на этой кровати действительно никто не спал.

• Предыдущая
• 24/52
• Следующая