Школьный роман (СИ) - Анисимова Ольга - Страница 27
- Предыдущая
- 27/47
- Следующая
Ситуация достигла пика, когда вдруг через неделю позвонил отец и без особенных вступлений спросил:
– Ты что такое там натворил, если мама готова отправить тебя ко мне?
Женька обмер, но ответил:
– Я не чемодан, чтобы меня отправлять! И никуда я не поеду!
– Как мы решим, так и будет, – отрезал отец сердито, – а ты пока заруби на носу, что я тебе не позволю вести себя черт знает как с матерью! Понял меня? Я с тобой церемониться не буду, приеду и выдеру, как следует!
– А другую сторону, то есть меня, ты выслушать не хочешь? – Женьке было обидно до слез. Все на него ополчились!
– Меня не интересуют твои оправдания, если мама на тебя сердита, значит, есть за что! Ты просил прощения?
– Просил!!! – заорал в трубку Женя. – Не нужны ей мои извинения!
– Так, спокойнее.. – осадил его отец, – будешь извиняться до тех пор, пока мама тебя не простит. И поубавь свою гордыню. Я позвоню потом, узнаю, до чего вы договорились.
Отец положил трубку, Женька швырнул свою. Нет, не будет он больше просить у матери прощения! Он уже сыт по горло ее презрительным молчанием. Нельзя себя вести с человеком, будто его нет. Нельзя так безжалостно топтать его гордость. И вовсе это не гордыня, а обычное, нормальное человеческое самоуважение, самолюбие. Но его мамочка прекрасно знает, по какому месту ударить. Так, что больнее не бывает. Для Женьки нет ничего страшнее в жизни материнской нелюбви и безразличия.
А Ксюша Наумова наоборот принялась выражать Жене свое участие и сочувствие. Она постоянно приставала с разговорами, пытаясь отвлечь Женьку от тяжелых мыслей. Беззаботно смеялась, крутилась перед ним, как белка в колесе. Ему бы отшить ее, отправить подальше, но он только напряженно молчал, глядя на то, как взлетает ее русая челка и сверкают светло-серые глаза. И ничего не мог с собой поделать.
Накануне Дня учителя в школе проводилось очередное торжество с дискотекой. Вначале планировался КВН сборных команд десятых-одиннадцатых класса и учителей. Женька решил сходить, чтобы немного развеяться. А тут к нему приклеилась веселая Ксюшка и не отходила от него весь вечер.
Женька уже хотел было отмахнуться от нее и уйти домой, но вдруг заметил, что их парочка очень раздражает Васильева. Он взглядом метал в них громы и молнии. Женя решил остаться, чтобы повыводить Егора из себя.
На дискотеке Женька неожиданно почувствовал внимание еще и со стороны Катьки Денисовой, решившей все же, что он стоящий пацан. Общаться с Катькой ему было гораздо легче, чем с Ксюшкой, доводившей его своей легкомысленной веселостью почти до исступления. Ксюша это сразу почувствовала и погрустнела. Васильев был тут как тут. Он утащил Ксюшу в другой конец зала, и Женя потерял их из виду.
– Джоник, ты умеешь целоваться? – спросила Женю Катька, тесно прижавшись к нему во время медленного танца.
– С тобой не умею… – хмуро ответил Женя, но Катька не поняла намека.
– Хочешь, научу? – Катя коснулась своими губами Женькиных губ. Женя не отстранился, но в ответ быстро и сильно укусил ее. – Ай, ты что, озверел?! Больно ведь! Если ты не умеешь целоваться, тебе тогда Оксанку не увести!
– Ну, Васильев, конечно, целуется первоклассно! – грубовато хмыкнул Женя.
– Вполне прилично, – со знанием дела ответила Катя. – Чего и тебе желаю.
Музыка снова переменилась, Женька выбрался из толпы прыгающих пацанов и девчонок. В зале было душно, на душе уже вторую неделю зависла отвратительная пелена тоски. Словно что-то рвалось из души наружу, но определение этому Женька дать никак не мог. В холле было прохладнее, в окна светило заходящее тусклое осеннее солнце. Чтобы как – то рассеять муть на душе, Женька разбежался и перепрыгнул через два солнечных квадрата на полу. Не помогло. К тому же через мгновение Женя услышал за своей спиной насмешливый голос:
– Посмотри-ка, Ксюша, наш Джоник прыгает как кузнечик, дурь свою разгоняет!
Егор Васильев, приобняв Ксюшу за талию, тоже вышел в холл проветриться. Больше всего на свете сейчас Женьке захотелось двинуть Васильеву по физиономии. Так, без всяческих вступлений и объяснений, подойти и двинуть. Просто за то, что он есть на белом свете. И опять сейчас вместе с Ксюшкой.
В холле нарисовалась вездесущая Катька Денисова.
– Представляете, – без обиняков начала она, видимо, уязвленная тем, что Женька от нее улизнул, – Джоник меня укусил! Я хотела его поцеловать, а он меня так цапнул, чуть полгубы не отхватил!
– Ты монстр, Никитин? – спросил, ухмыльнувшись, Егор , – Бросаешься на людей, как дикий?
«Сейчас распишу его под Хохлому» – подумал Женька, размышляя, с какой стороны лучше подойти.
– Это ты, Катя, дикая, – вдруг прозвучал Ксюшкин голосок, – вот меня он не укусит, правда, Женя?
– Не приближайся к нему, он сейчас зарычит! – ерничал Васильев.
– А я его укрощу, – Ксюша подошла к Жене и взяла его за руку. Выдернуть руку Женьке отчего-то не хватило сил.
Егора Васильева передернуло от этой сцены. Он сморщился, но ничего не сказал. Ксюша приподнялась на цыпочки и, положив Женьке руки на плечи, потянулась к нему, чтобы поцеловать. Женька стиснул Ксюшины запястья и оттолкнул ее от себя достаточно сильно. Если бы он не придержал ее за руки, она наверняка бы упала.
– Ты и в самом деле стал какой-то дикий, – негромко и грустно произнесла она, и потерла горевшие от крепких Женькиных пальцев запястья.
«А ты доступная дешевка!» – чуть было не вырвалось у Жени, но он сдержался и, развернувшись, быстро пошел прочь. Почти бегом спустился по лестнице. Охранник открыл ему входную дверь, и Женя выскочил на залитый лучами заходящего, но все еще теплого солнца школьный двор. Здесь он немного отдышался и двинулся было в сторону дома, как услышал за собой шаги. Женя непроизвольно оглянулся – его догоняла Ксюша. Да что ей неймется, в конце концов, шла бы к своему Васильеву, тискалась бы с ним в затемненном зале!
– Женя, подожди, мне надо поговорить с тобой!
Женя выжидательно остановился, хмуро прищурившись:
– О чем?
– Давай помиримся, Женька!
– Мы разве ссорились?
– Вроде нет, но ты меня все время избегаешь, дуешься на меня. Это из-за того, что я подружилась с Егором? Но мы ведь одноклассники, мы должны общаться. Скоро мы закончим школу, неужели разойдемся, как чужие? Жень, ты ведь все равно мой самый-самый лучший друг! Я так летом скучала по тебе! Перестань на меня обижаться, это глупо!
Ксюша говорила так горячо, глядя Женьке прямо в глаза, что он усмехнулся от этой ее наивной простоты.
– Это глупо, – повторил он невесело.
– Значит, мир? – радостно воскликнула Ксюша, и две ее косички за ушами качнулись задорно из стороны в сторону и упали на плечи. Женька промолчал, уставившись немигающим взглядом на ее светлую макушку.
– Пойдем, погуляем с тобой, как раньше! Времени куча, еще только семь часов. Потом, если захочешь можно вернуться на дискотеку, – весело тараторила Ксюша, бросая на Женю быстрые игривые взгляды.
Они вышли со школьного двора. Ксюша вцепилась пальцами в Женькину руку и говорила, говорила безумолчно.
– Какая классная погода стоит! Так тепло, будто все еще лето. А ведь уже конец сентября. Мы в прошлые выходные даже ездили с девчонками загорать. И знаешь, вода еще совсем теплая. Если погода не изменится, давай съездим с тобой на Песчаное, помнишь, где мы в прошлом году купались? А этим летом, ты где отдыхал? Ты так хорошо загорел…
– На Черном море, .. – тихо ответил Женя и неожиданно вспомнил те знойные горячие дни, раскаленную гальку под ногами и солоноватый вкус Алискиной кожи…
– А я была на Азовском. Нам только не очень повезло – целую неделю шли дожди… А куда мы идем? – Ксюша впервые огляделась по сторонам.
– Зайдем ко мне домой, я сниму эту шкуру! – Женька был в школьном джемпере. Он не ходил домой переодеваться перед дискотекой и до вечера оставался в своей повседневной ученической одежде – черных джинсах и темно-синем джемпере.
- Предыдущая
- 27/47
- Следующая
