Влюбленный Дракула - Эссекс Карин - Страница 32

• Предыдущая
• 32/109
• Следующая

— Я сама н-не знаю, как здесь очутилась. Н-на-верное, я пришла сюда во сне.

— Мина?

Моррис снял с себя куртку и набросил мне на плечи. Полагаю, он сделал так потому, что мое тело, просвечивающее сквозь ночную рубашку, приводило его в смущение.

— Вы насквозь промокли, Мина! К тому же вы босиком! Вам надо немедленно вернуться домой.

Люси и Моррис в удивлении воззрились на мои босые ноги. Я цеплялась за землю пальцами, словно боялась упасть.

— Я не могу позволить, чтобы леди расхаживала босиком, — заявил Моррис и огляделся по сторонам, словно ожидая, что на какой-нибудь могиле чудесным образом появится пара башмаков. Потом перевел растерянный взгляд на хранившую напряженное молчание Люси.

— Придется мне нести Мину на руках, — сказал он.

Недовольное выражение, мелькнувшее на лице Люси, свидетельствовало о том, что она не в восторге от этой идеи.

— Если тебя кто-нибудь увидит с подобной ношей, это привлечет к нам ненужное внимание, — проронила она.

— Я вполне могу идти босиком, — поспешила вставить я. — Во время своих ночных блужданий я делала это множество раз.

Мне отчаянно хотелось, по примеру своего преследователя, растаять в воздухе.

— Но у вас совершенно больной вид, Мина, — возразил Моррис. — Вы вся дрожите. Глядя на вас, можно подумать, вы только что повстречались с призраком.

— Я… Мне снился кошмарный сон, — ответила я, удивленная его прозорливостью.

Доброта и участие, проявленные Моррисом, заставили меня немного приободриться. Но взгляд стоявшей поодаль Люси обдавал меня ледяным холодом, заставляя держаться настороже.

— Нам надо идти, — изрекла Люси и добавила, кивнув на куртку Морриса, по-прежнему укрывавшую мои плечи: — Это тебе придется снять.

— Но как она пойдет в одной рубашке? — вопросил Моррис.

— Явиться домой в мужской куртке она не может, — непререкаемым тоном заявила Люси, снимая с моих плеч куртку и возвращая ее Моррису. — Если в таком виде ее увидит мама, катастрофы не миновать. Я дам ей свой шарф.

Она развязала шарф, обвязанный вокруг талии, и набросила на меня.

— Нам лучше расстаться прямо здесь, — вновь обратилась она к своему любовнику и потянула меня за руку. Моррис с тоскою глядел нам вслед.

Некоторое время Люси хранила молчание, потом обняла меня за плечи и притянула к себе.

— Господи, Мина, ты холодная как ледышка! — удивленно воскликнула она.

Я, не отвечая, прижалась к ней так тесно, что ощутила ее ребра, выступающие сквозь жакет. Несмотря на свою худобу, Люси, еще не успевшая остыть после любовных объятий, испускала тепло, которого я так вожделела.

— Ты затеяла очень опасную игру, Люси, — заметила я. — Этой ночью половина города наверняка не спит. Люди так возбудились, став свидетелями кораблекрушения, что долго не смогут угомониться.

— Моррис уже провожал меня домой, когда нам вдруг захотелось подняться сюда, полюбоваться видом на море, — сообщила Люси. — Я понимаю, нам следует быть осмотрительнее. Но знала бы ты, как любовь кружит голову, заставляя забыть об осторожности.

По небу быстро проносились рваные серые тучи, звезды постепенно начали гаснуть, и лишь одна из них горела по-прежнему ярко. Мы миновали несколько городских кварталов и свернули за угол. Неожиданно Люси словно приросла к месту, рука ее соскользнула с моего плеча.

— Нет, нет, не убирай руку, мне холодно… — начала было я.

Люси прервала меня, молча указав рукой на возвышавшийся перед нами отель. В четырех окнах большой гостиной горел свет, словно миссис Вестенра посреди ночи принимала гостей.

— Она обнаружила, что меня нет в комнате!

Люси прижала руки к животу и согнулась пополам, словно испытав приступ невыносимой боли. Ее побледневшие губы с усилием хватали воздух. Я испугалась, что ее вырвет прямо на тротуар.

— Если я сейчас войду в дом, мама все поймет! — в ужасе воскликнула она.

— Возможно, свет в гостиной горит потому, что твоя матушка захворала, — предположила я. Это была первая мысль, пришедшая мне в голову. — Наверное, Хильда или кто-нибудь из соседей вызвал доктора.

— В том, что маме сейчас очень плохо, можно не сомневаться, — простонала Люси, вцепившись пальцами в свои белокурые локоны. — Бедная, бедная мама, я доведу ее до могилы!

Вдруг во взгляде Люси мелькнуло исступленное выражение, которое я замечала уже не в первый раз. Она крепко сжала мою руку в своих.

— Мина, я дрянь, последняя дрянь, и сама об этом знаю. Моя мать, возможно, умирает, а я тревожусь о том, что мои похождения будут раскрыты! Моя лучшая подруга в лунатическом сне забрела неведомо куда, а я думала лишь о том, что она помешала моему свиданию с возлюбленным!

Отчаяние затуманило глаза Люси, на впалых щеках пламенели пятна. Я дрожала от холода и больше всего на свете хотела оказаться в тепле, понимая при этом, что на сон в уютной постели рассчитывать не приходится. Освещенные окна красноречиво говорили о том, что нас ожидает еще один акт бурной драмы.

— Так или иначе, нам надо войти, — сказала я. — Может, все еще обойдется.

Люси со вздохом оправила подол и проверила, все ли пуговицы на блузке застегнуты. Тонкие ее руки трепетали, словно крылья попавшей в западню птицы.

— Я выгляжу прилично? — спросила она.

— Более чем, — заверила я. — Особенно в сравнении со мной. Ты, по крайней мере, полностью одета. Но вот следы поцелуев на шее лучше бы спрятать. Мистер Квинс поступил до крайности неосторожно, наградив тебя подобными украшениями.

Люси взяла у меня шарф и обернула им шею.

— Как бы нас ни встретили, какие бы вопросы нам ни задавали, молчи и предоставь говорить мне, — распорядилась она решительным тоном.

Глядя на нее, трудно было поверить, что еще несколько мгновений назад она была готова в отчаянии рвать на себе волосы.

Мне ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Про себя я надеялась, что умение выходить сухой из воды не изменит Люси и на этот раз. Еще в школе моя подруга, благодаря своему невинному взгляду и ловко подвешенному языку, вертела учителями, как ей заблагорассудится. Кейт обожала строить из себя бунтарку, однако за удовольствие, которое она получала, открыто выказывая неповиновение, ей всегда приходилось платить. Наказания сыпались на нее градом, а бунт неизменно оказывался безрезультатным. Напротив, Люси делала все, что душе угодно, сохраняя за собой репутацию кроткой и послушной ученицы. Уж конечно, девочка, ухитрившаяся насобирать денег на конфеты под видом помощи слепым, сумеет усыпить бдительность своей любящей матери, решила я.

В молчании мы поднялись по лестнице. Люси набрала в грудь побольше воздуха и распахнула дверь. На маленьком столике был сервирован чай, но гостиная пустовала. Ярко освещенная комната казалась театральной сценой, ожидающей появления актеров. Мы с Люси недоуменно переглянулись. Тут из коридора донеслись голоса, и в комнату вихрем ворвалась миссис Вестенра, в кружевном ночном чепчике. По пятам за ней следовал офицер полиции.

— Милосердное небо, они живы! — воскликнула матушка Люси, увидев нас.

— Да, и к тому же, насколько я могу судить, целы и невредимы! — подхватил офицер. — Я говорил вам, сударыня, что оснований для тревоги нет. Молодые леди всего-навсего захотели прогуляться погожей летней ночью. Это ведь не преступление, верно?

— Не преступление? — простонала миссис Вестенра. — Да я чуть не умерла от ужаса, обнаружив, что их комната пуста. Похоже, вы обе с ума сошли! Люси, ты что, решила уморить свою бедную мать? А от тебя, Мина, я никак такого не ожидала!

Полицейский отошел в сторону, скромно потупившись. Полагаю, опустить глаза его заставил мой наряд, состоявший из прозрачной ночной рубашки.

Миссис Вестенра поспешно схватила с дивана плед и закутала меня.

— Что это значит, Мина? С чего тебе вздумалось разгуливать по ночам в столь неподобающем виде?

Люси, не дав мне времени ответить, перешла к активной обороне:

— Мама, прошу тебя, успокойся. Нам с Миной и так пришлось пережить этой ночью настоящий кошмар. Скажи лучше, почему ты решила вызвать полицию.

• Предыдущая
• 32/109
• Следующая