Счастливый билет - Грэхем Линн - Страница 19

• Предыдущая
• 19/27
• Следующая

Наварр находился в своем роскошном офисе в Париже, когда получил сообщение от Тоуни. Шок и изумление, которые он испытал, прочитав ее простые слова, по силе были сравнимы с ураганом. Ему захотелось взъерошить волосы и крикнуть «Черт возьми!» прямо в небо, чтобы хоть как-то выпустить пар. Она его до инфаркта доведет. И как она может сообщать такую новость эсэмэской? И как она может писать «твой» так, словно он станет оспаривать этот факт, ведь она была девственницей? Он попробовал тут же до нее дозвониться, но ответа не получил, потому что Тоуни к тому времени уже была на борту самолета. Отменив все встречи, Наварр вылетел в Лондон.

Тоуни забежала в свою крохотную однокомнатную квартирку только для того, чтобы переодеться и оставить чемодан, а потом прямиком отправилась работать в ночную смену в ресторан. Она решила, что не может принять деньги от Наварра, поэтому так и не обналичила его чек, и ей приходилось очень много работать, чтобы платить по всем своим счетам. К счастью, несколько недель назад ей повезло продать дизайн набора поздравительных открыток, что позволило ей на ближайшее будущее заплатить арендную плату Селестины. Ее зарплаты официантки хватало, чтобы оплачивать собственные расходы, а ее агенту так понравились ее комиксы о Французе, что она разослала их в несколько изданий. Так у Тоуни появилась скромная надежда на лучшее будущее, о котором она так мечтала.

Наварр сел за столик в дальнем уголке ресторана самообслуживания, в котором работала Тоуни, с чашкой самого отвратительного черного кофе, какой ему только доводилось отведать в жизни. Он увидел, как она появилась из-за стойки и принялась убирать со столиков. И тут же на смену негодованию по поводу того, что она так долго ничего не говорила, пришла злость. Ее ярко-рыжие волосы были забраны в хвостик, а гибкая точеная фигурка была заключена в джинсовый комбинезон. Наварр впился в нее взглядом. На первый взгляд она почти не изменилась, разве что немного похудела. И только когда она выпрямилась, стал заметен ее округлившийся животик.

Она ждала его ребенка, и хоть ей явно приходилось зарабатывать на жизнь низкоквалифицированным и низкооплачиваемым трудом, она до сих пор не обналичила тот чек, который он оставил для нее в отеле. Наварр сказал в банке, чтобы его проинформировали сразу же, как она заберет деньги, но неделя проходила за неделей, а из банка все не звонили. Слезливой истории об их романе в газетах тоже так и не опубликовали. Когда ничего такого не произошло и самые худшие из его опасений не оправдались, до него наконец дошло, что, отказавшись принять от него эти деньги и снизойти до продажи их истории журналистам, Тоуни хотела дать ему понять, что он в ней ошибся и что он больше ей не нужен. Наварр хорошо понимал, когда ему бросали вызов, хотя она была первой женщиной за всю его жизнь, которая решилась на это.

И уж совсем ему не нужно было, чтобы позвонившая вдруг сводная сестра Тоуни, Би, учила его жизни и говорила ему, как себя вести с ее темпераментной сестрой. Оказывается, Би была замужем за одним из самых богатых мужчин в мире, а Тоуни ни словом об этом не обмолвилась, да еще и восхищалась замком Сэма Коултера и вечеринкой по поводу вручения кинопремий «Голден эвордс» так, словно в жизни не видела ничего подобного. С тех пор как они расстались, из информации, предоставленной ему Жаком, Наварр узнал, что мужем другой сводной сестры Тоуни, Зары, был итальянский банкир, тоже очень состоятельный человек. Тогда какова вероятность того, что Тоуни хотела обогатиться, украв его ноутбук и продав его секреты желтой прессе? С другой стороны, почему она работает официанткой, если у нее есть богатые родственники, которые наверняка с удовольствием помогли бы ей найти более подходящее место? Это была настоящая загадка, и явно не последняя, раз речь шла о Тоуни Бакстер.

Тоуни загружала грязную посуду в посудомоечную машину на кухне, когда к ней подошел ее начальник и сказал:

— Там у окна тебя ждет мужчина… Сказал, что он твой друг и пришел поговорить с тобой о какой-то семейной проблеме. Можешь уйти пораньше — у нас все равно сегодня мало посетителей.

Сначала Тоуни подумала, что с ее матерью случилось что-то ужасное и ее бойфренд Роб пришел ей об этом сказать. Сжавшись от страха, она схватила сумку и куртку и поспешила в зал ресторана, где в шоке замерла, когда увидела сидящего в дальнем углу Наварра. Приглушенный свет подчеркивал его правильные черты лица. Он откинул голову назад, и она наткнулась на взгляд его холодных зеленых глаз. И вдруг поймала себя на том, что идет к нему, хоть и никак не могла вспомнить, когда это она приняла такое решение.

— Давай уйдем отсюда, — сказал Наварр, вышедший ей навстречу.

Все еще не в силах стряхнуть с себя оцепенение, в которое он вверг ее своим неожиданным появлением, Тоуни позволила ему вывести себя на улицу и усадить в припаркованный у обочины лимузин. Ее ладонь дрожала в его руке, потому что три месяца в разлуке казались ей целой жизнью, и она бы предпочла, чтобы он предупредил ее о своем визите заранее. Вместо этого он в очередной раз застал ее в униформе, которая подчеркивала пропасть между их положением в обществе.

— Я тебя не ждала…

— Ты думала, что можешь скинуть мне на голову бомбу, а я просто сделаю вид, что ничего не случилось? — язвительно спросил Наварр. — Даже я не настолько бесчувственный.

Тоуни покраснела:

— Ты застал меня врасплох.

— А меня застало врасплох твое сообщение, малышка.

— Не такая уж я теперь и маленькая.

— Я заметил, — сказал Наварр и скользнул взглядом по ее животу, который сильнее выступал, когда она сидела. — Я все еще в шоке.

— И я тоже, а ведь уже три месяца прошло.

— Зачем ты мне сказала, что не беременна?

— Я сделала тест, и результат был отрицательным. Наверное, я сделала его слишком рано. Через несколько недель, неважно себя почувствовав, я купила еще один тест, и он дал положительный результат. Я не знала, как тебе сказать, что я ошиблась…

— И ты решила пойти по самому легкому пути и просто ничего мне не говорить.

— Ну, на самом деле в том, через что мне с тех пор довелось пройти, ничего легкого не было, Наварр! Я столько всего пережила, а за поддержкой мне обратиться было не к кому! Мне приходилось работать, хотя по утрам меня ужасно тошнило, а от запаха еды мне становилось только хуже. А ведь я работаю в ресторане. С гормонами у меня творилось черт знает что, и я никогда в жизни так не уставала, как в эти несколько первых недель!

— Если бы только ты приняла тот банковский чек, который я тебе дал. Мы заключили договор, и ты выполнила свою работу, притворяясь моей невестой, — напомнил он ей. — Но я понимаю, почему ты даже не притронулась к этим деньгам.

Она в замешательстве распахнула голубые глаза:

— Понимаешь?

— В ту последнюю ночь, когда мы были вместе, я вел себя недопустимо, и этому нет оправдания, — с трудом выговорил Наварр. Ему пришлось обуздать свою гордость, чтобы сказать такое женщине.

Столь неожиданное признание облегчило задачу Тоуни, которой тоже нужно было кое в чем признаться.

— И я тоже сделала только хуже. Не надо было мне притворяться, что я собираюсь продать твою историю газетам.

— Я сделал предположение, которое было неверным… Со временем выяснилось, что я не прав, ведь никакой истории в газетах так и не появилось.

— Ту записку мне передали еще до нашего отъезда в Шотландию. За этим наверняка стояла Джули. Она даже моей бабушке звонила, пытаясь выяснить, куда мы с тобой отправились. Я положила записку в карман и забыла о ней. Я не собиралась звонить по этому номеру.

— Давай больше не будем об этом. У нас сейчас есть более важные заботы.

— Как ты вообще узнал, где я работаю?

— За эту информацию можешь поблагодарить свою сестру Би.

Тоуни удивленно ахнула. Она любила Би, но ее сильно смутило такое вмешательство в ее личную жизнь.

• Предыдущая
• 19/27
• Следующая