Монстры - Джонс Стивен - Страница 56

Кафе "Фиш-Крик" стало главной базой в поисках Хобсона и не закрывалось всю ночь. Наконец Клинт решил войти в кафе, чтобы присматривать за холодильником № 3, как он сам себе объяснил свое малодушие. Там его ждали кофе, общество знакомых и сочувствие. Марджи давно ушла, ее поглотило загадочное общество скорбящих женщин. Клинт едва ли не на полном серьезе задавался вопросом, увидит ли он ее вновь.

Клинт-младший настоял на том, чтобы прочесывать лес в составе поисковой группы, а Сьюзен вместе со Стефани и Тайлером улетели в больницу Портленда на вертолете.

Клинт остался в одиночестве, никто не беспокоил его даже тогда, когда в кафе шумно врывалась очередная поисковая группа, спешащая перекусить гамбургером с чашкой горячего кофе. Из их разговоров он заключил, что Дамероу разделила всех на две группы: одна проводила поиски по широкой дуге, а другие бродили поблизости от дерева, где нашли Тайлера. Рядом с деревом им удалось обнаружить нечто похожее на пятно крови, но выяснить его происхождение представится возможным лишь завтра, когда за дело возьмется авторитетная криминалистическая лаборатория.

Около трех ночи появилась Дамероу. Она выглядела бледной и усталой, кожа приобрела какой-то зеленоватый оттенок.

— Скверные новости, Клинт, — сказала она, присела напротив и подышала на руки, стараясь их согреть.

— Какие?

— Звонили из госпиталя. Они определили группу крови, которой была испачкана одежда и лицо Тайлера. Прошу заметить, что криминалистика тут ни при чем, но уж очень много крови было, прости за прямоту. Оказалось, что это смесь двух групп крови. У Тайлера вторая отрицательная. Ты случайно не знаешь, какая группа крови у Хобсона? Четвертая положительная?

— Господи, да нет же! Понятия не имею. Может, Марджи знает. — Клинт вздохнул протяжным, всхлипывающим вздохом, готовым вот-вот перерасти в рыдание. — Но я уверен, что кровь его. Чья же еще?

— Злоумышленника, — медленно выговорила Дамероу. Ее лицо казалось высеченным из камня, настолько оно было бесстрастно. — По закону ты подозреваемый номер один, но у тебя нет ни царапин, ни синяков, а Тайлер был весь вымазан кровью. К тому же с тобой мы знакомы с детства. Ты, конечно, порядочный болван, не очень относишься к жене и совершенно бестолков в сделках, но все же ты скорее взлетишь на Луну на сотканных из паутины крыльях, чем убьешь ребенка. Да к тому же тебе действительно пришлось бы взлететь, чтобы посадить Тайлера на пихту в пятидесяти футах от земли.

— Что ж, летать я не умею, — гладким, словно старая лысая покрышка, голосом молвил Клинт.

— Никто не умеет. И это мы называем маленькой задачкой криминалистики. А главное, у тебя самое основательное алиби из всех. Ты оставил двоих детей дома, а десятью минутами позже все здесь видели, как ты взывал о помощи. Никоим образом не сумел бы ты смотаться в лес, грохнуть двух мальчишек, залезть на дерево, потом привести себя в порядок и быстренько явиться сюда.

Клинта нисколько не удивило то, что Дамероу успела поговорить со свидетелями. С какой стати удивляться — ведь это ее работа.

— Так кто же закинул мальчонку на дерево? — спросил он.

— Какой-то псих с железными нервами и лестницей. Если бы я знала кто, то знала бы, где искать Хобсона.

— Тело Хобсона, — мрачно поправил Клинт.

— Все еще Хобсона, Клинт. — Дамероу встала и потрепала его по плечу, потом наклонилась и поцеловала его в затылок.

— Подожди.

— Что? Ты собрался признаться и угробить все мое расследование?

— Нет. Но это сделал он. Стив Свиденский.

— Снежный человек? Но он мертв, Клинт. Просто ты давно не спал и очень устал.

— Он выбирался оттуда. Этим утром дверь в холодильнике номер три была прикрыта не плотно. И его руки… Каждый раз они меняют положение пальцев.

— Пойдем, выдумщик. — Она взяла его за плечо и заставила встать на ноги. — Давай посмотрим.

Пальцы Стива из Свидена все еще были сложены в форме буквы "V". Дамероу сделала несколько снимков, затем вытащила из-под прилавка скотч и, опечатав дверь холодильника сверху, снизу и посредине, прилепила к ручке свою визитку.

— Если кто-то захочет тайком проникнуть в холодильник, то не заметит скотч наверху, — объяснила она Клинту.

— Что ты рассказала начальству о Стиве? — спросил Клинт.

— Пока что ничего. Не хочется играть первую скрипку. Но окружной атторней займется делом о похищении детей, как только бумаги попадут в Портленд, и я собираюсь рассказать все начистоту, чтобы не вышло так, будто я утаиваю свидетельства. — Она поморщилась. — Если ты хочешь как-то продвинуться со своим снежным человеком, у тебя есть на это восемь — двенадцать часов. Между тем сиди-ка ты лучше здесь, чтобы быть у людей на виду.

С этими словами Дамероу вышла на улицу, в холодную тьму и поиски того, что осталось от его младшенького. Клинт опустил голову и заплакал.

В сердце у Клинта словно образовалась дыра величиной с пропавшего мальчугана, которая вскоре окончательно доконала его, к тому же кофе перестал помогать. Решив, что глоток морозного воздуха слегка его взбодрит, Клинт кивнул девице за барной стойкой и вышел наружу.

В лесу все еще поблескивали огни, и многоголосый хор звал его сына по имени. Во всех направлениях по обе стороны от шоссе словно мелькали светлячки. Клинт, дрожа, стоял на пороге кафе и задавался вопросом: что еще он мог сделать? Что должен сделать. Должен был сделать.

Не мог быть виноват во всем треклятый снежный человек. Должен был бы быть виноват, но не мог. Кто может выбраться из холодильника с тремя пулями в теле и мотаться незамеченным за спинами стольких людей?

А самому Клинту следует бродить в поисках сына по лесу, быть одним из светлячков. И малыш услышит голос своего папы, а не зов незнакомцев. Ведь Хобсон признавал только его и Марджи. К тому же Клинт сможет распознать убежище, которое приглянулось Хобсону, удирающему от того проклятого психа, порезавшего Тайлера.

Живого или мертвого, но никто не мог разыскать ребенка Клинта лучше, чем он сам.

Надвинув кепку пониже на лоб, Клинт побрел в лес, направляясь к тому месту, где нашли Тайлера. Дамероу права. Само собой разумеется, именно оттуда мальчуган бросился наутек. Он настолько устал, что спотыкался на каждом шагу, холод пробирал его до костей, но Клинт воспринимал неудобства как справедливое возмездие за то, что не уследил за сыном.

Что еще он мог сделать?

Больше Клинт не мог с уверенностью сказать, где находится. Он прожил в Свидене всю жизнь и ни разу не терялся, но теперь все вокруг казалось каким-то другим. Вот он готов поклясться, что завяз по пояс в снегу, который еще не выпал, а секундой позже стало по-летнему тепло. Впрочем, деревья он тоже не узнавал.

А еще слышались тихие голоса. Клинт пытался идти на их звук. Никак не удавалось разобрать, что говорят. Какой-то забавный монотонный язык — может, братья Койчи разговаривают на японском?

— Хобсон? — прохрипел он. Может, там его сын.

Потом снова послышался орлиный крик, такой же, как накануне, когда он целился в снежного человека. Клинт оступился, схватился рукой за сосну, чтобы не упасть, и ему вдруг привиделся покачивающийся на реке небольшой челн, в нем громадный бородатый мужик, целящийся из старомодного револьвера куда-то в воздух. Дальше по берегу реки догорал лагерь, в воде лицом вниз лежали люди в меховых одеждах.

Клинт опять оступился и повалился в заросли ежевики, колючки разорвали одежду. Теперь бородач кричал и сыпал проклятиями на каком-то неведомом языке, и тут челн повернулся боком, револьвер полетел в реку, и вниз спустился огромный ястреб, с виду напоминавший скопу небывалого размера. Птица медленно взмахивала крыльями со звуком биения сердца умирающего человека, и вот громадные когти глубоко вонзились в плечи бородатого гиганта.

Именно в этих местах у Стива из Свидена были страшные шрамы.

Клинт задыхался, едва хватая воздух перекошенным ртом, когда измазанные медвежьим жиром женщины с плоскими лицами резали его сухожилия и суставы заточенными раковинами, потом с криком проснулся оттого, что луч света бил ему прямо в лицо.