Башни земли Ад - Свержин Владимир Игоревич - Страница 3

– Про клетку я уже слышал, – напомнил Лис.

– Клетка здесь не при чём. Камера, клетка, – лишь досадные превратности судьбы. Тамерлан – большой выдумщик на тему, как бы побольнее пнуть ближнего. Но здесь Баязид сам подставился. Надо же было ему написать Тамерлану в вызове на бой похабную чушь по поводу гарема Железного Хромца. Я не исключаю, что Владыка Самарканда и сам уже чувствует, что в его годы бегать за красотками ещё можно, но вспомнить, зачем, удается не всегда. А тут ещё сорокалетний «юнец» напоминает, что лучшие годы жизни позади.

– Ну, понятно. Мужик обиделся. Дальше-то что?

– Дальше? Первым делом, разгромив султана, Тимур отловил его гарем…

– Ну и…

– Ну и не угадал. Повелитель Самарканда распустил жён по домам.

– Офигеть! Буквально, красноармеец Сухов. И что нам с тех освобождённых женщин Востока?

– Нам с тобой нужен лишь один цветок из всей благоуханной клумбы владыки правоверных. Среди многочисленных тамошних гурий и пери затесалась некая красавица, именуемая Анна Венгерская. Как утверждает наш общий друг Хасан Галаади, девушка не только хороша собой, но и весьма сообразительна. Избавление от брачных уз застало её в то время, когда она методично и уверенно расчищала себе дорогу к сердцу Баязида и, понятное дело, к власти над Османской Империей.

– Достойная женщина. Чем-то напоминает прелестную Никотею.[1]

– Упаси Бог! Но одно можно сказать точно. Распустив всех прочих султанских красоток, Тамерлан целых три дня провел, общаясь с Анной.

– Общаясь, или «общаясь»?

– Общаясь, – уточнил Камдил. – Во всяком случае, так пишет Хасан. А на исходе третьего дня он призвал к себе благородного рыцаря Сотомайора, посланного к нему королём Испании с изъявлением самых дружеских чувств и едва ли не братской любви…

– Братская любовь у монархов – дело известное: чуть зазевался, – тут тебе и братская могила.

– Тамерлан и «зазевался» – слова из разных словарей.

– Так вот, Повелитель Счастливых Созвездий, как именуют Тимура в Самарканде, приказал Сотомайору отправляться в обратный путь и сопровождать прелестную венгерку туда, куда она пожелает. Более того, Железный Хромец снарядил корабль и отсчитал рыцарю столько золотых кругляшей, что на эти средства можно было организовать круиз вокруг Земли.

– Ну что за непруха! Где ж я был в это время? Шо ж Хасан раньше не подсуетился? Мы ж лучшие в мире сопровождатели прекрасных дам! Ну-ну, рассказывай дальше. Уже интересно.

– А что дальше? Сотомайор выполнил полученное ему дело с честью и привёз очаровательную венгерку в Бургундию.

– Так. Шо-то я запутался. Я, конечно, понимаю, шо на глобусе Украины Венгрия обозначается бутылкой токайского в кольце сухой колбасы салями. Но где все это, а где – Бургундия!

– Анна в более или менее близком родстве практически со всеми монархами Европы. К примеру, её кузина по совместительству приходится женой здешнему герцогу.

– А-а. Ну, понятно. Годы разлуки с любимой сестричкой.

– Почти, – кивнул Вальдар. – Если ты помнишь, Бургундия на сегодняшний день – едва ли не самое богатое государство Европы. А у Анны, ко всем её прелестям, есть одно маленькое, но замечательное достоинство…

– Ну-ка, ну-ка! Разговор коснулся женских достоинств?! Я замер в ожидании.

– Оставь свои шуточки! Прав на престол Священной Римской Империи у неё едва ли меньше, чем у нынешнего Императора Сигизмунда. Так что счастливец, заполучивший её в жёны, да к тому же поддержанный герцогом Бургундским, имеет очень неслабый шанс взойти на императорский трон.

– Ага, вот такая вот золотая невеста. Умница, красавица, с хорошим приданым. Я так понимаю, капитан, план, как говорится, подкупающий новизной: мы с тобой аккуратно разгоняем всех прочих воздыхателей, а дальше вы под колокольный звон и марш лейб-гвардии атаманского полка – к алтарю, кольцами меняться. Дельная мысль! Императорский трон – вполне удачное место для поднятия волны и одновременно дубины народного гнева.

– Об этом говорить преждевременно. Но, как утверждает Хасан, и не верить ему оснований нет, в нашем деле Анна может стать ключевой фигурой. Во-первых, она лучше, чем кто бы то ни было в Европе, разбирается во всех хитросплетениях интриг султанского двора, а возможно, и окружения Тамерлана. Что, как ты понимаешь, для нас жизненно важно. Во-вторых, необходимо срочно выяснить, не завербовал ли Железный Хромец принцессу Анну. Подумай сам, что может статься, если в момент нашествия объединённого воинства на Европу оплот и, буквально, ось христианского мира – Священная Римская Империя в один момент капитулирует перед захватчиками.

Лис остановил коня:

– Хм. Щас подумаю.

Он спешился и зашагал к ближнему подлеску.

– Ты не волнуйся, я быстро думаю.

Сергея не было довольно долго. Когда же он, наконец, появился, лицо его казалось если не встревоженным, то, уж точно, удивлённым.

– Капитан, есть две новости.

– Хорошая и плохая?

– Это как посмотреть. Ну, первая лежит на поверхности. Я подумал и решил: Европе будет хреново. Совсем кырдык ей будет.

– А вторая?

– Вторая новость странная. Идём-ка со мной.

Камдил последовал за напарником, и через несколько минут друзья оказались на небольшой, изрядно вытоптанной поляне.

– Вот, погляди, Вальдар, – Лис указал на сырую от утренней росы землю. – Видишь след?

В продавленной грязи виднелся чёткий отпечаток медвежьей лапы.

– Да-а, большой зверюга, – прикинув по размеру следа величину животного, констатировал Камдил.

– Не маленький. – Лис потянул друга к ближайшему дереву. – А вот ещё следы. Здесь – обутой ноги, здесь – разутой. А вот здесь уже и медвежьей.

– Ты хочешь сказать… – медленно проговорил Вальдар.

– То, шо я хочу сказать, лучше никому не слышать. Но, сдаётся мне, я знаю, почему эта дорога стала непроезжей. Таких следов разного размера я насчитал по округе не меньше дюжины.

– Медведи-оборотни?

– Если бы я впервые отправлялся в сопределы, я бы с возмущением отверг столь антинаучную версию. Представляешь, что сказал бы на эту тему старина Готлиб?! Но, поскольку этот выезд даже не десятый… Вальдар, убираться бы отсюда надо поскорее, а то эта венгерско-бургундская Анна и не всплакнёт, оставшись в неведении, как много она потеряла, лишившись внимания двух столь обаятельных кавалеров.

– Это верно, – Камдил положил руку на эфес меча. И в этот миг закрытая связь зарокотала в голове бархатистым низким голосом Мишеля Дюнуара.

– Джокеры, как там у вас погода? Как устроились на новом месте?

Опахало из страусовых перьев поднималось и опускалось над головой Повелителя Счастливых Созвездий. Мускулистые невольники-эфиопы без устали обмахивали восседающего на троне старца. Золоченый трон, украшенный самоцветными каменьями, выложенный резными пластинами слоновой кости, стоял в видавшей виды походной юрте. Этот шатер из белого, со временем посеревшего войлока, прошел с Тамерланом от Самарканда до Адрианополя и помнил грозного старца еще молодым и полным сил воином.

В отличие от шатра, трон прежде значился меж символов власти султана Баязида, но теперь поверженный властитель, ещё недавно гордо носивший звание Тени Аллаха на Земле, сидел чуть поодаль хмуроликого завоевателя на низкой кошме, заваленной расшитыми шёлком подушками. Баязид казался погруженным в размышления. По всему видать, невеселые. Ладонь его красовалась на рукояти бесценного кинжала, шедевра непревзойденных дамасских мастеров. Другая рука султана нервно теребила за спиной золотую кисть подушки.

Лишенный величия повелитель старался не глядеть на человека, стоящего перед грозным Тамерланом с таким дерзким видом, будто не ведомо было всем и каждому от полноводного Инда до Срединного моря, что следует унижено преклонять колени и опускать очи долу пред живым воплощением карающего меча в руке Аллаха.

Человек, дерзнувший прямо глядеть на повелителя, пожалуй, был не старше султана, хотя длинная борода и прибавляла ему лет. Рваная шерстяная накидка висела на нём клочьями, и он то и дело придерживал спадающий с плеча лоскут выцветшей грубой ткани.