Подари мне любовь - Линдсей Джоанна - Страница 20

• Предыдущая
• 20/66
• Следующая

Селиг мгновенно обмяк, словно забыв о гневе:

– Меня это совсем не утомит, Крис, рассказывать почти нечего. На нас напали еще в Уэссексе, скорее всего, разбойники. Их было очень много, в кустах, на деревьях, в засаде.

– Да, до нас дошли слухи, что вы, вероятно, все до единого погибли. Именно поэтому Ройс отправился на поиски. А тебя ударили по голове?

– Сзади. Вероятно, дубиной, поскольку крови не было. Я свалился как подкошенный, а очнулся один, в кустах, в чужой одежде, голова трещала так, что не было сил пошевелиться. Кроме того, меня непрерывно рвало без всякой причины, в глазах двоилось, и я был слаб, как грудной ребенок. Тор! Никогда еще я так отвратительно не чувствовал себя!

Кристен поежилась, ощущая его муки, как свои.

– Должно быть, удар оказался слишком сильным, – предположила она, – у тебя до сих пор небольшая шишка. Возможно, недели дветри назад она была во много раз больше.

– Скорее всего, – согласился он. – Когда я снова очнулся, то подумал, что все еще нахожусь в Уэссексе и прошло всего дня два, поскольку щетина почти не выросла за это время. Однако оказалось, что я в Восточной Англии, но больше я ничего не помню.

– Почти две недели без сознания?

– Да.

– И никакой бороды?

– Да.

Кристен немного задумалась:

– Очевидно, ктото перевез тебя в Восточную Англию и заботился в дороге, хотя ты так и не очнулся. Но странно, почему они тебя всетаки бросили одного.

– Остается только гадать, кто они и почему вообще взяли на себя труд возиться со мной. Не могу представить, чтобы грабителисаксы пытались скрываться в Восточной Англии.

– Нет, но, может, они родом отсюда и просто случайно оказались в Уэссексе.

– И решили, что за меня можно взять выкуп? Кристен кивнула:

– Только не дождались, пока ты очнешься и скажешь, к кому послать за деньгами.

– Возможно. – Селиг пожал плечами.

– Боюсь, мы так и не узнаем правды, – вздохнула Кристен. – Но так или иначе, если ты не приходил в себя, они, должно быть, не позаботились о еде, если вообще пытались тебя кормить. Это по крайней мере объясняет твою худобу. И, насколько я понимаю, голова попрежнему не дает покоя?

– Да, но боль уже не такая сильная и иногда даже совсем проходит, если я не шевелюсь. Но теперь у меня появилось еще одно слишком чувствительное место.

– Какое же?

– Моя спина.

Кристен еще не успела обратить внимание на спину Селига. Он был без туники, но лежал вверх лицом и с прошлой ночи не поворачивался на бок. Даже сейчас, чтобы накормить брата, Кристен подложила ему под голову мешок с одеждой, чтобы Селиг мог свободнее глотать.

"т"

– Еще одна рана?

И снова его лицо превратилось в маску жгучей ненависти:

– Спроси эту датскую суку.

Кристен не стала дожидаться, она подтолкнула Селига в плечо, и он медленно перевернулся на живот. Сквозь стиснутые зубы со свистом вырывался воздух.

Кристен поняла, в чем дело: едва зажившие струпья прилипли к тюфяку и теперь оторвались, оставив на ткани багровые пятна. А кожа на спине представляла собой сплошную массу синяков, рубцов и кровавых ран.

Кристен никак не могла осознать случившееся. Несправедливо обвинен в шпионаже и подвергнут пыткам, чтобы добиться признания? И все по приказу женщины? Женщины?

Селиг, конечно, не мог видеть свою спину, он лишь ощущал невыносимое жжение, и Кристен вне себя от гнева всетаки постаралась успокоить брата:

– Все не так плохо, как выглядит.

– Зато доставляет немало беспокойства.

– Скорее потому, что ты слишком слаб, – утешила Кристен, напрасно пытаясь заставить брата позабыть о случившемся. – Неужели за все это время ты ничего не ел?

– Только в тот день, когда я очнулся, еще перед тем как добраться до Гронвуда.

– Ну что же, – деловито заключила Кристен, – сейчас ты съешь все тушеное мясо, и я принесу чтонибудь еще. Хочу, чтобы ты жевал с утра до вечера, сколько сможешь в себя впихнуть.

Она поставила миску на тюфяк рядом с головой брата. – Думаю, ты сам сможешь справиться с остальным, а я пока пойду за знахаркой, и попробуй хоть чтото сказать против! У нее наверняка найдутся мази, чтобы положить на раны, и зелье для облегчения боли. Обещаю, никаких слабительных.

Кристен не дала брату возможности возразить, да и вряд ли бы обратила внимание на его протесты. Она осторожно спрыгнула на землю, чтобы не качнуть телегу и не потревожить Селига. Но отправилась вовсе не на поиски лекарки. Оглянувшись, она увидела датчанку, сидевшую неподалеку с Торольфом.

Эрика с тревогой наблюдала за телегой, ожидая приближения Кристен, и взметнулась с земли, едва не опрокинув Торольфа. Тот поспешно вскочил, решив, что пленница собирается сбежать, и успокоился, только заметив Кристен.

Эрика не пыталась скрыться и гордо выпрямилась, хотя по телу волной прокатился холодный озноб.

«Она видела его спину! – в ужасе подумала Эрика. – И меня вовсе не извиняет причина, которая довела до бешенства: каким бы ни был повод, я не имела права делать это».

– Я спрашивала тебя раньше, – процедила Кристен на удивление спокойно, насторожив Эрику подозрительной сдержанностью. – На этот раз я желаю получить ответ. Если Селигбыл в жару, раненый, когда добрался до Гронвуда, как утверждает Терджисдесять футов, значит, он искал помощи. И как же ты помогла ему?

– Велела высечь.

Эрике было невыносимо трудно признаться во всем, но ведь она и без того целый день терзалась угрызениями совести. Кристен не расслышала виноватых ноток, не распознала раскаяния, до нее дошел лишь смысл слов, подтверждающих выводы, к которым она уже успела прийти, и поэтому дала волю ярости. Кулак с размаху врезался в лицо девушки.

Это был сильный удар, нанесенный высокой могучей женщиной, к тому же не сдерживавшей гнева. Эрика как подкошенная повалилась на землю к ногам Торольфа, золотистые волосы рассыпались по земле. Викинг не попытался подхватить девушку, хотя и мог, а вместо этого просто чуть отступил. Щека Эрики мгновенно загорелась. Край зубов врезался во внутреннюю сторону щеки, и теперь во рту чувствовался солоноватый вкус: из многочисленных ранок сочилась кровь, собираясь во рту.

Ее было так много, что из угла губ поползла красная струйка, и Эрике пришлось сплюнуть, чтобы не захлебнуться.

Послышался громкий окрик. Кристен, все еще стоявшая со сжатыми кулаками, велела девушке встать, добавив, что еще не покончила с ней. Эрика была в полной уверенности, что сейчас ее изобьют до полусмерти, а единственный человек, который мог бы помочь ей – Терджис, – исчез. Будь он поблизости, наблюдай все это, без сомнения, отбросил бы всякую предосторожность и встал на ее защиту. Ничто не могло бы остановить его, и Терджис скорее бы умер, чем покинул хозяйку. Но Кристен снова приказала ей встать и так громко кричала…

– Леди, пожалуйста, только не здесь, где он может видеть…

Кристен ожидала услышать мольбы, но только не такие, и сейчас, презрительно хмыкнув, осведомилась:

– Не много ли воображаешь о себе, если думаешь, что здесь комуто есть до тебя дело?

– Терджис… – пробормотала Эрика. В голубых глазах стояли слезы.

При одном упоминании этого имени в воздухе блеснуло с полдюжины обнаженных мечей. Воины, стоявшие поблизости, поспешно схватились за оружие. Лишь Кристен, повидимому, совершенно не испугалась возможного появления неуклюжего великана, поскольку была слишком обозлена.

– Тогда пусть приходит! Сомневаюсь, что мы вообще его заметим! А теперь вставай…

Но тут ее перебил голос, который присутствующие менее всего ожидали услышать:

– Нет, Крис. Корми ее, пусть она ни в чем не знает нужды. Страдать ей суждено лишь от моей руки.

Кристен, чтото в бешенстве пробормотав, зашагала назад, к телеге. Селиг умудрился коекак сесть и теперь привалился к борту телеги, чтобы снова не упасть.

– Позволь мне… – начала она.

– Нет. Она должна понести наказание от моей руки. Только от моей.

• Предыдущая
• 20/66
• Следующая